Зимняя сказка - Хелприн Марк (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Что это за тип? Наверное, один из компьютерщиков? Приведите-ка ко мне этого сукина сына! Я хочу с ним поговорить!
– К сожалению, я не смогу это сделать.
– Проклятье! – воскликнул Гарри Пенн, возводя глаза к потолку. – Кому, в конце концов, принадлежит эта газета?
Бедфорд почел за лучшее промолчать.
– Как зовут этого вашего главного механика?
– Они величают его господином Предъявителем.
– Господином Предъявителем?
– Да-да, именно так.
Гарри Пенн надолго задумался.
– И почему же вы не привели его сюда?
– Он спит.
– Спит?!
– Да, сэр. Механики не позволили мне его беспокоить. Они считают его чем-то вроде короля механиков!
– Послушайте, что я вам скажу! – злобно прошипел Гарри Пенн, поднявшись с кресла. – Будь этот ваш «господин Предъявитель» даже цыганским бароном, я либо заставлю его подняться на ноги, либо пристрелю на месте и только после этого назначу главным механиком и выражу ему признательность за то, что он смог обеспечить наше здание электричеством!
Гарри Пенн поспешил вниз, не слыша звука собственных шагов и не помня себя от волнения, которое, как ни странно, было вызвано перспективой встречи с лучшим механиком на всем белом свете, получавшим скромное жалованье подмастерья.
Сгорая от страха и нетерпения, Гарри Пенн обратился к механикам:
– Где господин Предъявитель? Он все еще здесь?
– Да, здесь, – ответил один из механиков.
– Покажите мне его.
– Его ни в коем случае нельзя беспокоить! – воскликнул Трамбулл. – Он отдыхает!
– Нет-нет, – сказал Гарри Пенн примирительным тоном. – Я вовсе не собираюсь его беспокоить. Я всего лишь хочу взглянуть на него.
– Он там, – сказал Трамбулл, неопределенно махнув рукой. – Нужно пройти два ряда силовых установок и свернуть возле компрессора. Вы увидите перед собой узкий проход между генераторами…
Гарри Пенн уже не слышал его. Следуя указаниям Трамбулла, он прошел два ряда машин, свернул за компрессор и, оказавшись у генераторов, неожиданно наткнулся на человека, который крепко спал, прислонившись спиной к огромной, мерно работавшей машине.
Гарри Пенн опустился на колени и, прищурившись от яркого света, посмотрел на лицо спящего. Он увидел в нем то, чего не дано видеть и знать даже столетним старцам. Прошлое ожило, явив ему один из своих ликов, в котором он не мог не узнать Питера Лейка.
За прошедшие с той давней поры восемьдесят пять лет Питер Лейк нисколько не изменился, и это означало не только то, что время не имело над ним власти, но и то, что дорогие нашему сердцу люди никогда не исчезают навеки. Гарри Пенн мог умереть теперь со спокойным сердцем, однако, с одной стороны, он не спешил слагать с себя свои многочисленные обязанности, с другой, отнюдь не считал, что его время уже кончилось.
Он схватил Питера Лейка за руку и попытался поставить его на ноги. Так и не проснувшись, тот решительно выдернул руку и пробормотал:
– Я вас об этом не просил!
– Вставай, вставай! – повторял раз за разом Гарри Пени, тщетно пытаясь растрясти сонного Питера Лейка.
Поняв, что сделать это невозможно, он решил прибегнуть к крайне эффективному приему, освоенному им еще в годы войны, и изо всех сил крикнул прямо в ухо Питеру Лейку:
– Граната!
Тот буквально взвился в воздух и, тут же придя в себя, увидел перед собой улыбающегося старичка.
– Что такое? – удивленно спросил Питер Лейк.
– Я никак не мог вас добудиться. Знали бы вы, как я счастлив вас видеть! Может быть, это самое радостное событие в моей жизни!
– Вы это серьезно? – Питер Лейк смотрел на старичка с явным недоверием. – Разве мы когда-нибудь встречались?
Гарри Пенн залился звонким смехом.
– Я – Гарри Пенн! – воскликнул он.
– Стало быть, вы – владелец газеты «Сан» и мой начальник? Поверьте, я вижу вас впервые!
– Ошибаетесь! – воскликнул торжествующим голосом Гарри Пенн. – Со времени нашей последней встречи прошло больше восьмидесяти пяти лет. Тогда мне не было и пятнадцати. Нет ничего удивительного в том, что вы меня не помните, но вас-то я узнал с первого взгляда! Должен заметить, что вы не постарели ни на день!
Питер Лейк заглянул в глаза старику, ожидая продолжения истории и пытаясь представить, как тот мог выглядеть в пятнадцатилетнем возрасте.
Гарри Пенн, пришедший в необычайно возбужденное или, вернее, восторженное состояние (он пребывал в нем до самой кончины), попытался собраться с мыслями.
– Мне вспомнилось еще более раннее время, когда мне было всего четыре годика. Мы ехали по горной дороге, ведущей к озеру Кохирайс. Стояло прекрасное июньское утро. Мы провели ночь в гостинице и ждали, когда отец то ли получит, то ли отправит какую-то важную телеграмму. Мне очень хотелось поскорее попасть в Кохирайс, но отец сказал, что мы отправимся в путь только около полудня. Делать было нечего, и я принялся бродить по округе, пока не нашел большой-пребольшой черничник. Я провел бы на нем не один час, если бы не поезд… Его вид вызвал у меня непонятную оторопь. Поезд понравился мне настолько, что я решил его остановить. И знаете, как я хотел это сделать? – Питер Лейк покачал головой. – Я хотел бросить в него ягоды! Я взял в руку самую большую черничину и встал наизготовку возле рельсов. В тот момент, когда семидесятитонный локомотив поравнялся со мной, я бросил в него ягоду. После этого поезд не только не остановился, но понесся еще быстрее и уже через несколько мгновений исчез за поворотом. И знаете, как я на это отреагировал? Подобного облегчения я не испытывал никогда в жизни! Мне казалось, что с моей души свалился тяжелый камень. Я побежал к гостинице, решив никогда больше не бросать в поезд чернику. Все должно идти своим чередом. Признаться, я думал, что вы немало удивитесь нашей встрече, но вы, похоже, меня вообще не помните…
– Нет, сэр, не помню.
– В этом нет ничего удивительного. Семидесятитонный локомотив невозможно остановить маленькой ягодкой. Но сестру-то мою вы, надеюсь, не забыли?
– Как вам сказать. Вы говорите о событиях почти столетней давности. Я помню то время крайне смутно…
– Выходит, вы не помните собственную жизнь?
– Так оно и есть.
– Я помогу вам.
– Сделайте одолжение. Я буду вам очень признателен. Я мучаюсь этим с того самого момента, как меня вытащили из воды…
– Вы не знаете даже собственного имени?
– Вы правы, сэр, я запамятовал даже собственное имя!
– Идемте, – сказал Гарри Пенн. – Я хочу показать вам два замечательных портрета.
Питер Лейк поднимался вслед за Гарри Пенном по лестницам «Сан», держась рукой за бок. Каждый шаг отзывался в ране резкой болью, и тем не менее он не столько поднимался, сколько взлетал по лестнице и не воспарял к потолку единственно усилием воли. Ставший свидетелем этого во всех отношениях необычного явления молодой копировщик разинул от изумления рот и выронил толстую пачку бумаг, полетевших по коридору с той же легкостью и изяществом, с какими Питер Лейк поднимался по лестнице.
Железным усилием воли Питер Лейк заставлял свое тело шагать по коридору. Забудься он хотя бы на миг, оно, пробудившись к какой-то неведомой ему новой жизни, тут же прошло бы сквозь стену и, влекомое заоблачными далями, взмыло бы ввысь.
Он вошел в кабинет Гарри Пенна и тут же увидел два стоявших на столе больших портрета, от которых исходило нечто дотоле ему неведомое, ибо они источали удивительную, играющую тончайшими оттенками цветов, изменчивую, словно отблеск солнца на поверхности морской волны, ауру. Люди, изображенные на портретах, казались живыми не только Питеру Лейку, но и Гарри Пенну. Темный фон, слегка подсвеченный невидимыми лучами, которые выхватывали плывущие в его разреженном пространстве мельчайшие пылинки, уходил в бездонные глуби. Казалось, что Беверли, сжимавшая в правой руке сложенный веер и касавшаяся левой рукой складок голубого шелка, собранного на плече серебряной брошью, вот-вот улыбнется. В ее взгляде читалось не только благоволение и всепрощение человека, взирающего на мир из далекого прошлого, но и знание его удивительной и прекрасной будущности. Изображенный же на портрете Питер Лейк в отличие от нее испытывал явную неловкость и неуверенность в себе.