Бог ищет тебя - Елистратова Лола (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Знаешь, кучка уцелевших солдат укрылась в каменоломнях, и один из них нацарапал на стене: «Бог ищет тебя». Он не знал, что пишет это обо мне, но он писал обо мне.

И с тех пор эта фраза срослась со мной, стала моим посмертным проклятием. Я обречена бродить по земле и говорить беспокойным душам: «Бог ищет тебя».

Бог ищет тебя, Лиза.

В ответ девушка только приложила ладонь к щеке. Ее и пугали, и завораживали звучащие аккорды, заманивающие во тьму диссонансов и призрачных разрешений.

– Зачем же ты делала это? – спросила она.

– Разочарование, – медленно сказала гостья. – Разочарование и досада. Ты танцуешь, а им нет дела до твоих танцев. Они играют в войну. О, Лиза, мужчины очень любят играть в войну! Они палят из пушек и выстраивают ряды солдатиков; они так увлечены, что им нет дела до твоих танцев. И это так обидно. Непереносимо. И ты начинаешь делать вид, что играешь с ними в их игру: принимаешь серьезный вид и делаешь: «тр-р-р-бах-бах!» языком. Самое удивительное в том, что они верят, что ты всерьез, и опять несут деньги. Они всегда несут деньги, принцесса; и называют тебя напыщенным именем «агент Н21», и опять заглядывают тебе в глаза, и просят, просят – найти код для дешифровки радиосообщений, раскрыть тайну секретных чернил. А ты издеваешься над ними: говоришь, что немецкие шпионы везут секретные чернила под ногтями, – и они, что ты думаешь? – будут старательно вычищать немцам ногти на границе. Ты играешь в свою игру и поэтому побеждаешь.

– Но ведь они убили тебя, – ответила Лиза. – Расстреляли.

Темное пламя: интонация ужаса в басу, тревожный взлет пассажей и пронзительное тремоло, гамма Черномора.

– Я совершила ошибку, – сказала Мата Хари. – Я влюбилась. Он был русский. Как ты. Белокурый и стройный, офицер царской армии. Вадим Маслов. Я кормила его икрой и поила шампанским, я платила его карточные долги. Я писала ему письма, несколько писем в день. Он сказал, что женится на мне.

Отчего нам всегда так хочется слышать эту фразу? «Я хочу жениться на тебе». Музыка окончательной победы. Медаль на груди «За мужество».

Он называл меня русским именем Марина. Не Мата – Марина, морская, элегическая печаль Ундины. Мне не следовало соглашаться – надо было хранить свое имя.

Мне не следовало влюбляться в него.

Он предал меня, и я погибла.

В мужчин не следует влюбляться, Лиза. Любить можно только любовь.

Эту мелодию можно было играть на расстроенном фортепьяно в заброшенном доме. Но азарт уже захватил девушку; ее глаза загорелись.

– Что же мне делать? – порывисто спросила она.

– Ты хочешь попробовать?

Голос призрака потерял прежнюю монотонность. Чувство приобретало исступленный характер.

– Да, да, – закивала Лиза. – Но как? Соблазнить его, да? Но сначала поставить условие, чтобы отдал документы?

Ощущать себя героиней шпионского фильма было восхитительно.

– Ха-ха-ха, – залилась смехом Жар-птица. Оперение раскрылось и озарило пурпурным сиянием ночной интерьер. – Наивный ребенок.

– Я могла бы прийти к нему в номер, – уже менее уверенно сказала Лиза. – Но ведь он почему-то об этом не просит... не настаивает. Наоборот, он скорее увиливает...

– Ха-ха-ха, – и полетели огненные брызги.

– Может, он в меня и не влюблен вовсе?

– Ха-ха-ха, – красные крылья тряслись, изнемогая от смеха. – Он? В тебя? Не влюблен?

– Так что, да?

– Конечно да, хотя из этого совсем не следует, что он потащит тебя в номер за пачку документов. Ты хотя бы это понимаешь?

– Не очень, – ответила Лиза почти с сожалением.

– Да ты сама влюблена в него. Скажи, что ты влюблена в него.

– Я не знаю, – призналась девушка.

– Конечно, в пылу самоутверждения о влюбленности быстро забываешь.

– Ты думаешь, я влюблена в него?

– Конечно, влюблена, и до смерти запуталась в системе «игра – не игра».

Лиза потупила голову и задумалась. Ах, принцесса, не бери золотого пера; возьмешь – горе узнаешь.

– Ты не найдешь равновесия, – сказала танцовщица. Голос ее снова стал спокойным, блики костра на стенах погасли. – Только динамика, ритм вместо симметрии. Предмет и фон слились, Лиза, утратили различия: они стали равноценны, они перетекают друг в друга.

И звук ее речи стал стихать, словно невозмутимая высшая воля обуздала злобные выходки и порывы призрака. Мотив ужаса постепенно растворился и исчез, оставив след лишь в мерцающих аккордах финала.

Лиза спала и видела во сне стену подземелья, на которой неизвестная рука нацарапала: «Бог ищет тебя».

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Музыка как предмет обстановки

1

ТАНЕЦ НАВЫВОРОТ

Проснуться в полдень.

Минут десять лежать без движения: лениться посмотреть, который час. Потом все-таки протянуть руку, взять с тумбочки часы и взглянуть на циферблат. Сказать: «Какое безобразие!».

Но остаться лежать.

Через щели между шторами пробиваются пыльные солнечные лучи. Чертят изломанные линии на потолке. Рябь мыслей в голове: непрерывный монолог, который прерывается, как начался, – вышел из молчания и теряется в неизвестности.

Музыка опять изменилась. Отрывистый, синкопированный ритм играется с ироничной беззаботностью; он по-старомодному монотонен, ходит кругами, как старый граммофон.

Лениво оправдываться перед собой: мне же просто интересно. Захватывающая интрига, шпионский детектив. Я играю.

Да, мне необходимо получить эти документы.

Почему необходимо, неважно.

Необходимо.

Для этого надо соблазнить Диму.

Так и сказать: «соблазнить». Не «переспать», а «соблазнить» – тоже по-старомодному. Слово меняет смысл действия. Превращает банальную гостиничную интрижку в эстетскую метаморфозу культового танца, в «Кносскую песнь».

Пусть я буду не Лиза Кораблева, а Далила, похитившая волшебную силу Самсона, который доверился ей.

Совсем не трудно представить себя Далилой: главное не вставать с кровати, не шевелиться, не думать о том, что на самом деле будет дальше.

Или вот еще: Юдифь. Я могла бы быть Юдифью. Пришла бы к ассирийским шатрам, тонкая, красивая, бряцая звонкой бахромой, и грозный воин Олоферн, циник, язычник, прошедший многие страны, огонь, воду и медные трубы, влюбился бы в меня как ребенок. И я бы сказала ему: «Я твоя». Библия не говорит, воспользовался ли Олоферн этим предложением. Известно только, что он напился и заснул, а Юдифь отрубила ему голову и ушла со страшной добычей домой. А может, он позволил себя напоить, понимая, что идет на смерть? Потому что полюбил меня?

Да, я Юдифь, и мне нужна только голова Олоферна. Я вовсе не хочу, чтобы он овладевал мною. Мне необходимо получить документы, и я вынуждена соблазнить его.

Да-да.

А уж даст он себе отрезать голову добровольно, по любви или в пьяном сне... Разве мне важно, какие чувства испытает в этот момент полководец вражеского стана, угрожающий разорением моему городу?

Больше вопросов, чем ответов.

Музыка мгновения: почти джаз. Короткие фразы мелодически не определены; еле заметно изменяясь с каждым повторением, они выталкиваются в новое гармоническое окружение.

В глубине души все равно приходится признать, что я влюблена в него. Фу, как глупо! С какой стати мне влюбляться в него? Он не выдерживает никакого сравнения с Андреем.

Но вот – голубая льдинка застряла в сердце, как у Кая, а теперь тает. Стоит подумать, что сегодня он возвращается из Новгорода, как лед тает, ломается извилистыми трещинами, медленно, с паузами начинает проступать через них вода. Лепестки цикламена, след от удара длинного бича: напряженное вихреобразное движение словно готово выплеснуть формы за пределы листа.

И если лед тает, то это из-за Димы, а не из-за того, что вернулся Андрей.

Вот такие любопытные аккорды: смешение, непрерывная смена тональностей.