Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка - Мак-Канн Кейт
Воспитание детей, как и любая другая сторона жизни, требует принятия сотен маленьких и, казалось бы, несущественных решений каждый день. При этом приходится балансировать между желанием баловать и «политикой полного невмешательства». Иногда оказывается, что наши решения были правильными, иногда — что неверными. Обычно, понимая, что совершил ошибку, ты просто берешь это на заметку и стараешься в следующий раз поступить иначе. Трагедия нашей семьи заключается в том, что именно это конкретное решение привело к таким катастрофическим последствиям.
В тот воскресный вечер мы пошли в ресторан. Там собрались все наши, кроме Мэтта, у которого болел живот. По его словам, он отравился чем-то еще в дороге. Мы с удовольствием поужинали. Еда была прекрасной, и всем нам было приятно провести какое-то время «по-взрослому». Кроме нас, посетителей было немного, и, поскольку наша группа была многочисленной, разговор получился оживленным, увлекательным, и мы ни на кого не обращали внимания. Помню, было очень холодно и ветрено. Мне, чтобы чувствовать себя комфортно, пришлось натянуть несколько одежек. Каждые полчаса мы бегали в корпус проверять детей. Все, кроме Рейчел, потому что Мэтт остался в номере, и Дэвида и Фионы, у которых была при себе какая-то суперсовременная радиосистема для слежения за детьми. Кроме того, эти походы в номер позволяли нам сходить в туалет или, как в моем случае, надеть еще один кардиган.
Мы с Джерри вернулись в свой номер в одиннадцать. Хочу отметить, что в то время половина одиннадцатого уже считалась поздней ночью. Как я уже говорила, мы не из тех людей, которые предпочитают ночную жизнь. Дэвид и Фиона даже посмеялись над нами из-за того, что мы так рано ушли, но мы проигнорировали насмешки. Мы были счастливы и хорошо отдохнули. Из некоторых статей о нас, появившихся в последующие месяцы, можно сделать вывод, что мы в Португалии устраивали безумные вечеринки до утра. Это не так. Возможно, мы и шумели — в конце концов, нас было девять человек, и разговаривали мы через столики, — но допоздна мы никогда не засиживались, и количество выпитого нами алкоголя никто не назовет излишним. Все мы были с маленькими детьми (а любой родитель знает, что это не оставляет возможности безрассудно тратить силы) и вставали каждое утро в семь — семь тридцать.
Следующие дни проходили так же: мы завтракали в номере, отводили Мадлен, Шона и Амели в их клубы и шли к расположенным за рестораном «Тапас» кортам на часовое групповое занятие (мое начиналось в девять пятнадцать, Джерри — в десять пятнадцать). Между двенадцатью и половиной первого мы забирали детей и возвращались в номер пообедать и послушать рассказы детей о том, чем они это время занимались. Затем мы заглядывали к Дэвиду и Фионе или выходили ненадолго на игровую площадку. Чаще всего днем дети возвращались в клубы, а мы играли в теннис, бегали или читали и разговаривали у бассейна. Обычно мы и остальные из нашей компании встречались с детьми и их воспитательницами, когда те приходили пить чай. После этого мы снова шли на игровую площадку, чтобы дети хорошенько набегались перед сном. Иногда в конце дня проходили шуточные теннисные мероприятия: в понедельник, например, был «женский вечер», а во вторник прошло состязание по «предметному теннису», когда гости давали тренерам различные предметы, которые те должны были использовать вместо ракеток.
Нам с Джерри всегда нравилось, чтобы соблюдался порядок, хоть я не могу сказать, что для нас это была навязчивая идея, и нашим детям, как, впрочем, и большинству детей, это, похоже, тоже нравилось. Эти выходные не были исключением. Трудно смириться с тем, что наше стремление жить размеренной жизнью могло стать причиной беды. Кто-то следил за нами ту неделю? Наблюдал за Мадлен? Запоминал, как мы проводим дни?
Вопреки тому, что нам рассказали насчет бронирования столиков в «Тапасе», Рейчел удалось в половине девятого вечера заказать столик на девять. Поговорив с администратором у бассейна, она каким-то образом уговорила ее оставить за нами этот столик до конца недели.
Лишь спустя год, просматривая материалы, собранные португальской полицией, я обнаружила, что наша просьба зарезервировать для нас столик была внесена в книгу учетных записей, которая почти весь день лежала на стойке администратора у бассейна. Не только любой из сотрудников гостиницы мог спокойно заглянуть в нее, это мог сделать кто угодно. К своему ужасу, я увидела, что администратор, несомненно, без всякой задней мысли и лишь для того, чтобы объяснить, почему она ради нас нарушает правила, добавила к этой записи причину нашей просьбы: мы хотели иметь возможность питаться недалеко от наших номеров, потому что оставляли там маленьких детей одних и должны были время от времени проверять, как у них дела.
Вечером 30 апреля мы с Джейн совершили первый набег на «Баптиста». Мы хотели запастись кое-какими предметами первой необходимости, поскольку следующий день был выходным. В тот день мы все собрались в «Тапасе». Снова дул пронизывающий ветер, но нас согревали оживленный разговор и смех.
В нашем номере в понедельник и в среду проводилась уборка (еще одно приятное дополнение к сервису). Занималась этим португалка средних лет. Во вторник, 1 мая, после моих занятий по теннису к нам зашли два механика проверить стиральную машину, которая отказывалась включаться. Вдобавок к этому Джерри чуть ли ни в первый день приезда умудрился сломать механизм, закрывающий жалюзи в нашей спальне, хотя там была табличка с просьбой не прикладывать силу, открывая или закрывая жалюзи. Что тут скажешь? Если Джерри к чему-то прикасается… Механики первым делом осмотрели стиральную машину. Когда они выяснили, что проблема пустяковая (нет, я не забыла нажать на кнопку «пуск», не настолько пустяковая, но и не намного сложнее), я, оставив механиков чинить жалюзи, пошла к Джерри, у которого тренировка началась на час позже моей, в десять пятнадцать.
Пока шла тренировка, Мадлен с Эллой вместе со своим Мини-клубом пришли на соседний корт играть в мини-теннис. Мы с Джейн остались посмотреть на игру. Сейчас меня душат слезы всякий раз, когда я вспоминаю, как мое сердце переполнялось гордостью в те минуты. Она была такой веселой, такой счастливой! Стоя на корте и слушая инструкции Кэт, она так потрясающе выглядела в маленькой футболке и шортиках, в розовой шляпке, гольфиках и новых сандалиях, что я бросилась в номер за фотоаппаратом. Теперь одна из моих фотографий известна всему миру: на ней улыбающаяся Мадлен прижимает к груди несколько теннисных мячиков. После игры детей попросили побегать по корту и собрать как можно больше мячиков. Мадлен очень старалась и гордилась тем, как у нее все хорошо получалось. Джерри очень любит эту фотографию.
Днем мы с Джерри решили сводить детей на пляж. Честно говоря, мне кажется, они бы с большим удовольствием вернулись вместо этого в свои клубы, но нам хотелось сделать для них что-то необычное, а еще — побыть всем вместе. Мы взяли в гостинице напрокат двухместную коляску, чтобы Шон с Амели не устали от долгой ходьбы. С погодой не повезло: когда мы пришли на пляж, начало моросить. Небольшой дождь такому бравому шотландцу, как Джерри, не помеха, но Шону и Амели не понравилось ходить по мокрому песку, и они настояли, как это умеют делать двухлетние дети, на том, чтобы мы взяли их на руки.
Короче говоря, прогулка по пляжу не удалась, и дети остались недовольны. Но мы нашли способ спасти положение: предложили поесть мороженого, и дети тут же оттаяли. Я с детьми села на скамейку, а Джерри пошел за мороженым. До магазина было не больше десяти шагов, но когда Джерри попросил меня помочь принести пять порций мороженого, у меня екнуло сердце. Вдруг что-нибудь случится с детьми, если я оставлю их одних на скамейке? Я поспешила через улицу, не сводя с них глаз. Как могла я бояться отойти от детей на несколько шагов за мороженым и при этом вечером оставлять их одних в номере, уходя на ужин? Я так и не смогла найти удовлетворительного объяснения этой несообразности. Возможно, мой подсознательный страх, что трое непоседливых детей подерутся, могут что-нибудь натворить или что их кто-то обидит в общественном месте, был сильнее, чем переживания о трех детях, спящих в своих кроватях, которых регулярно проверяет кто-то из взрослых. Если я когда-нибудь и боялась похищения, то в ситуации, подобной первой.
