Мистификация - Ирвинг Клиффорд (книга регистрации txt) 📗
– Не могу ничего обещать, – подстраховался я, – но сделаю все от меня зависящее.
– А чего он хочет от нас? Миллион долларов?
– Я сказал ему, что подобные условия не рассматриваются. Пришлось рассказать ему парочку удручающих историй о бедствующем издательском бизнесе...
– Мы сделаем предложение, – прервал Альберт с легким раздражением в голосе. Он передал письма мне. – Вы зависите от них. Смотрите не потеряйте. Даже если затея с книгой провалится, одни эти письма стоят около двадцати пяти тысяч долларов.
– Надо заставить его написать побольше, – засмеялся я. Беверли и Альберт рассмеялись в ответ.
Женщина за стойкой в приемной редакции "Лайф" покачала головой:
– Мы не храним старые выпуски наших журналов. Дело пошло бы быстрее, если бы вы знали дату. Тогда мы смогли бы найти для вас эту статью.
– Это был недавний номер.
– Попробуйте в книжном магазине "A&S", он находится на углу Восьмой авеню и Сорок третьей улицы.
В конце достославного книжного заведения я нашел стеллаж, доверху заваленный старыми номерами "Лайф". Понадобилось всего несколько минут, чтобы найти выпуск за 22 января с рассказом о побеге Хьюза из Лас-Вегаса, портретом Роберта Майо и фотографией письма Ховарда, занявшей целый разворот. Оно начиналось словами "Дорогие Честер и Билл...", а в конце был тот самый абзац, который я видел в "Ньюсуик" и использовал в качестве модели для своих подделок. Я заплатил пятьдесят центов за журнал и поехал на такси в отель "Элизиум".
Три письма были надежно спрятаны в чемодане с кодовым замком, купленном в "Хэрродс". Я рухнул на кровать и разложил свои художества рядом с раскрытым журналом, с фотографией подлинного письма Хьюза. У меня кружилась голова – явственно не хватало воздуха. Я с минуту сравнивал их, затем быстро вышел из отеля и решительно направился в магазин по продаже канцелярских товаров на 55-й улице, где купил три пачки желтой линованной бумаги, паркеровскую ручку, бутылку черных чернил "Уотермэн" и печать для штемпелевания.
Столкнувшись с абсурдом в одиночестве, люди редко смеются. Нормальный смех надо разделить с кем-нибудь, а единственным человеком, с которым я бы хотел поделиться недоумением и чувством легкого ужаса, был Дик Саскинд, который сейчас сидел дома на расстоянии четырех тысяч миль от меня. В одиночестве только улыбаешься и качаешь в изумлении головой. Если бы у Беверли Лу в офисе был этот номер "Лайфа" и если бы его положили рядом с моими письмами от Ховарда Хьюза, наша авантюра с треском провалилась бы прямо тогда.
– Они были просто ужасающи, – рассказывал я Дику две недели спустя на Ибице. – Ты даже представить не можешь, насколько они были плохи. Самые худшие подделки, когда-либо сделанные человеком или животным. Мои письма и близко не лежали с оригиналом.
В нью-йоркском отеле я сидел за письменным столом и работал с двенадцати дня до десяти часов вечеpa. Я писал, пока результат меня не удовлетворил, и извел все три пачки бумаги. Затем порвал на мелкие клочки мои неудачные опыты, выбросил останки в мусорную корзину, положил новые в папку и запер их в чемодане; после чего довольный, но проголодавшийся пошел вниз съесть чизбургер и соевую шоколадку.
– Покажи их Бобу, – велела Беверли на следующий день, когда мы снова сидели в офисе Альберта Левенталя.
Я передал новенькую партию писем Бобу Локку, вице-президенту "Макгро-Хилл". Тот, внимательно ознакомившись с каждой страницей, отдал их Беверли и Альберту, и те стали перечитывать их по второму разу, причем не заметили, что это уже не те письма, которые они видели вчера.
– Должно быть, он выдающийся человек, – сказал Локк. – Я бы хотел поехать на встречу с Хьюзом вместе с вами. Где, вы говорили, он решил провести ваш первый разговор тет-а-тет?
– В Нассау. Но я должен буду поехать туда один. – Его предложение подействовало мне на нервы, но внешне я сохранял выражение безмятежности.
– Да уж, надо думать. Представляю, какой же потрясающий это будет опыт.
– Не имею ни малейшего представления, что может произойти, – согласился я.
Затем Боб Локк огласил условия, которые я должен буду изложить Хьюзу. "Макгро-Хилл" заплатит сто тысяч долларов после подписания контракта – "посеет деньги", как назвал это Левенталь, – еще сто тысяч – после доставки и одобрения интервью, которые составят основу книги; и наконец, триста тысяч – после одобрения законченной рукописи и предисловия самого Хьюза.
– Мне условия кажутся вполне справедливыми, – заметил я. – Но решать будет Ховард.
Я вышел из офиса и отправился прямиком в "Вестерн юнион", откуда телеграфировал Дику: "МАМА ПРЕДЛАГАЕТ ПЯТЬСОТ КУСКОВ ПОВТОРЯЮ ПЯТЬСОТ КУСКОВ ШАМПАНСКОЕ ОТКУПОРИВАТЬ ЕЩЕ РАНО ВЫЛЕТАЮ НАССАУ ПОСЛЕЗАВТРА". Подумав, я подписался: "ЛЮБЛЮ ХАУИ".
Нина должна была прилететь из Лондона на следующий вечер в семь часов. Из "Вестерн юнион" я отправился в офис "Истерн эйрлайнз".
– У вас есть билеты на рейсы до Нассау на четверг или пятницу?
Девушка за стойкой сочувственно мне улыбнулась:
– Мы даже в список ожидающих вас не сможем поместить. Все билеты до Нассау забронированы еще два месяца назад. Следующий! – крикнула она, и я моментально вылетел из очереди по направлению к двери.
Кассирша из "Нортист эйрлайнз" сразу принялась ожесточенно стучать по клавишам компьютера.
– Знаете, сейчас длинные выходные, – объяснила она. – Президент Никсон перенес день рождения Линкольна на понедельник.
– Что он сделал?
– Так зимой у людей будут длинные выходные, и они могут поехать куда-нибудь, к примеру навестить родственников.
– И американцы поддержали это? Они позволили одному президенту забавляться с днем рождения другого? Просто святотатство какое-то.
– Ну, они оба республиканцы, – заметила девушка. – Так что дело, в общем-то, семейное.
Я обегал все авиалинии, самолеты которых летели в Майами с посадкой в Нассау или Фрипорте. На следующий день, устав метаться туда-сюда по 5-й авеню между офисами авиакомпаний и двумя туристическими агентствами, чувствуя, как паника подступает к горлу, – как так получилось, что Ховард Хьюз не смог достать билетов в Нассау или на какой-нибудь остров поблизости? – я вломился в офис "Америкэн экспресс" на Парк-авеню, рядом с отелем.
– Слушайте, мне нужно куда угодно к югу от Джорджии и к северу от Венесуэлы. Но лететь я должен завтра или в пятницу.
Спустя семь телефонных звонков агент сказал:
– У нас есть билеты в Мехико, сэр. Но в Акапулько или на любой другой морской курорт билетов нет.
– А в Оахаку? Это к югу от Мехико, примерно триста миль.
Он сделал еще один телефонный звонок.
– Два места свободных. Только вам придется переночевать в Мехико.
– Беру.
План, естественно, заключался в том, что мы с Ховардом должны были провести нашу предполагаемую встречу на острове Парадиз. Но неожиданно, в результате жонглирования Никсона с днем рождения Линкольна, Хьюз изменил свои планы. Президентские причуды вынудили его превратиться из дремлющего отшельника в странствующего авантюриста. Правда, я, разумеется, об этом не знал. И вряд ли стоит добавлять, что невидимый миллиардер тоже не был в курсе.
При сходе с трапа в аэропорту Мехико туда-сюда носился молодой фотограф с "Поляроидом", снимая со скоростью пулемета спускающихся с самолета пассажиров. Нина подняла воротник старого кожаного пальто, спрятав лицо, и быстрыми шагами направилась к зданию терминала. Я поймал ее в воротах:
– Что случилось?
– О, будет просто прелестно, если эти снимки попадут на первую страницу "Сандей экспресс". Эдит и Фредерик будут просто счастливы. Это же конец твоего брака и мой официальный развод. Такой популярности мне не нужно.
