Озеро призраков - Любопытнов Юрий Николаевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Вышел на улицу, вздёрнул голову кверху Иван, посмотрел: ветром деревянный конёк с шиферной крыши сдуло, дождём чердак заливать будет. Да разве он полезет на крышу, когда его ждут с пуском новой машины?!
— На дворе вёдро, — ответил тогда Иван. — Ужотко сделаю.
И ушёл.
— Вот непутёвый, — изводилась Катерина.
Ребятишки были от него без ума: и свои, и чужие. И деревянные самоходы-колесницы для них делал, и коней, и птиц невиданных. Приладит к игрушке колесико-другое, пружинку от часов или резинку закрутит: зверь ходит, конь скачет, птица головой вертит, хвост распускает, — искусные руки, умная голова у Шмонькина.
Катерина иной раз сменит гнев на милость. Стружек Иван настрогал, пол завалил, проволоки накусал. Ещё, не дай Бог, в руку детям вопьётся. Стоит она с тряпкой, так бы и огрела мужа по непутёвой голове, а сама любуется: самоделец у нее Иван, да и только. Повздыхает, повздыхает — уйдёт. Детей надо в школу собирать, форму, ранец меньшому доставать, а Ивану недосуг — пружину хитрую для самовзвода мастерит, — самой надо в город ехать. Вот и сегодня опять убежал из дома, опять его жди поздно вечером. Пока не сделает, не придёт.
А Иван спешит к Велихвостову — пиджак ветром раздувает, торопливо отвечает на приветствия знакомых, — пять мастеров смотрели мотоцикл Серёги, да никто не сумел помочь.
Прибежал к Серёге, запыхался, день летний длинный, да всё равно времени мало. Смена рабочая кончилась, и уж вечер наступает. Пиджачишко скинул, рукава у рубашки закатал и говорит:
— Кажи машину?
Вдвоём с сыном вывел Велихвостов из гаража «ИЖ» с коляской. Походил, потоптался Шмонькин вокруг мотоцикла, тронул ногой рычаг завода — чихнул двигатель, нажал ещё — заработал. Иван нагнулся, присел на корточки, слушает, бровями водит.
— Барахлит, барахлит, Серёга, моторчик. Ну, ничего, мы его счас вылечим.
И начал лечить. Велихвостов только бегал, то за ключом, то за маслицем, то за куском сталистой проволоки.
— Серьёзное что-то? — спросил он в перекуре. — Заменить что нужно? Так мы…
— Не-е. Пустяки. Сподручными средствами справимся… А вообще, Серёга, следить надо. За машиной глаз да глаз нужен. Покормить вовремя, маслица залить, смазать, где полагается, тогда машина будет как часы.
Шёл мимо Витёк Тетерин, шофёр автобазы. Увидел Шмонькина возле гаража, раскрыл руки, словно хотел сгрести в охапку, утащить Ивана.
— А-а, Ванё-ё-ёк! Вот ты где?! А я тебя ищу. И дома у тебя был. Хи-итрая твоя Катерина, не сказала, где ты… Я и у Стёпки побывал, думал, ты там. Да-а, сильную ты ему машину собрал. Я посмотрел, как она огород поливала. И всего-то два колеса да шланги, а вот не допёр бы сам…
Иван закручивает гайку, молчит, вроде не видит Тетерина, а сам затылком слушает.
— Ты знаешь, Ванёк, — продолжает Тетерин, — фотик у сынишки заело, плёнка — ни туда, ни сюда. Тащить в Москву? Посмотри, Ванёк, а?
— Сегодня не пойду, — отмахнулся Иван. — Делов вот… И Катерина ругается: дома не бываю. Не пойду…
— И не надо, не надо идти, — согласился Витёк, поднимая округлые, короткие свои руки, будто сдаваясь. — Зачем? Сам принесу. Не велик фотик.
И Витёк побежал. Не побежал — покатился домой, напевая:
Ой, вы, ребята! Ой, молодцы!..
В посёлке вечереет. От оврага пружинисто, как спутанная проволока, разматывается туман, обхватывает деревья, кустарники. Дышит влажной свежестью сад. Погромыхивает железками бортов проезжающая машина, зажигается в небе одна звездочка, вторая…
Мотоцикл заведён в гараж, завтра на нём можно будет ехать, куда угодно. Холодный лежит в руке Витька «Зенит» с новой, только что вставленной плёнкой, на которой сынишка его, Андрюшка, нащёлкает разных кошек, собак и своих друзей-приятелей. Мужики присаживаются и закуривают, светят в сумерках точками сигарет.
— Где это ты так насобачился по всем этим механизмам? — довольный, что ему отремонтировали аппарат, спрашивает Ивана Витёк. У Велихвостова скамейка высокая, и короткие ноги Тетерина болтаются в воздухе. — Ну, трубу там согнуть, резьбу какую нарезать, привернуть, строгануть, вытесать — я и сам могу. Но вот эта мелочь… Не волоку я в ней. А у тебя чутьё какое-то, как у собаки охотничьей на дичь.
— Голова у него, — отвечает Велихвостов. Он рад, что мотоцикл снова ожил и завтра он на нём поедет в подшефный совхоз сенокосить. — Самоделец он, понял. Слово такое есть. Кулибин — вот он кто.
Про Кулибина ему рассказал сын Гриша, ученик седьмого класса, сравнив Ивана с великим самоучкой. Серёга почесал тогда затылок, а потом подумал: верное сравнение — Шмонькин любой самокат может сделать и ох не скажет.
— А ты, Ванёк, никуда со своими поделками не совался? — снова спрашивает его Витёк. Ему думается: Иван — голова, и на тебе — в простых слесарях ходит. Ему пора изобретателем быть!
— А зачем мне это, — смеётся Иван. — На заводе, так там тоже шевелю мозгами: где какую гайку перевернёшь другой стороной, шпонку заменишь или ещё что перестроишь — дают премии по рационализации. Что ещё надо? Я ведь всё делаю без чертежей. Наобум, как у нас один инженер говорит. Так куда мне соваться?
— А надо бы, Ванёк! Смотришь, из тебя бы толк вышел, хороший толк, ты бы там навертел, а?
Иван потирает тёмные руки с вьевшейся в кожу металлической пылью и отвечает:
— Ничего не хочу. Я, понимаешь, большого чего-то такого сделать не могу. А вот переиначить что — могу. Увижу какую деталь — пружинку там, проволочку, — думаю: почему она так сделана, а нельзя ли её попроще сделать? А так чтобы… Нет, на этом пускай учёные работают.
— Ладно, — согласился Витёк. — Делаешь что хочешь, что можешь. Но всё равно ты голова, Ванёк! Умище у тебя неуёмный, вот. Всё хочешь до своего докопаться. Вот и получается, что ты всё можешь. Практик ты, понял?
— Понял, — усмехнулся Шмонькин, встал и поправил пиджак на плече, собираясь уходить.
— Постой, — усадил его снова на скамью Витёк. — Ты Месячкина случаем не знаешь?
Шмонькин подумал:
— Вроде бы нет. А что?
— Я считал — знаешь. Надо свести тебя с ним. Такой тоже мужик… Но наоборот, чем ты. Ты, к примеру, всё своими руками делаешь, практически, так сказать, в жизнь воплощаешь, а тот… Тот, как тебе бы это объяснить, теоретик, разные проекты составляет. Мне брат Лёшка о нём говорил. Брат у меня учитель. Так вот этот Месячкин завсегда с бумагой и карандашом. Лёшка говорил, что он математические обоснования законов этого, этого… Ньютона и ещё, как его, Каплера вроде какого-то, не помню точно, делал. Отвозил в Москву, ему ответы положительные присылали. Во голова! Он и огурцы без земли выращивал, вырастил — на засолку хватило. Теперь, брат говорит, думает, как родному Министерству обороны помочь — сделать так, чтобы хлеб годами не черствел. И другого много у него разного. Вам надо сойтись. Он бы чертил, а ты воплощал. Как, а?
— Время будет — сходим. Мужик, видать, головастый.
— Какая ещё голова-то…
— Ну будьте, мужики, — заторопился Шмонькин. — Мне пора.
— Будь здоров, Иван. Спасибо тебе, — говорит Велихвостов.
Ему вторит Тетерин, вешая фотоаппарат на плечо.
— Ну что вы! Не за что. Пустяки. — Иван машет на прощанье рукой и идёт домой.
Дома он ужинает, долго пьёт горячий чай и задумчиво поглядывает по сторонам. Потом убирает со стола и ложится спать. Катерина некоторое время лежит молча, словно спит, а потом, не выдержав молчания, опять задевает мужа.
— Лан, лан, ладно, — шевелит выгоревшими бровями Иван. — Не буду помогать никому. Буду только для дома. Хочешь, буду водить тебя царицей? Хочешь, буду выращивать огурцы без земли, много огурцов?.. Будет столько, что половину соседям отдашь.
— Опять соседям?
— Ну, не соседям. Продавать будешь. Хочешь?
— Обманешь, — говорит сквозь сон Екатерина.
— Не обману.
Не спит Иван. Мысли разные в голове ходят. «А интересно увидеть этого Месячкина, — думает он. — Видать, мужик башковитый, раз в науку полез. Нужно познакомиться…»
