Командовать парадом буду я! - Барщевский Михаил Юрьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– Че-е?! – Вадим выставил вперед нижнюю челюсть, изображая из себя ревнивого бандита-качка.
Лена прыснула.
– Он в другом смысле.
– А, ну тогда ладно! Я в тебя верю!
– Подкатил-то он ко мне, а имел в виду тебя!
– Нет, только не это! Даже ради твоей защиты ориентацию я не поменяю!
– Это-то я понимаю! Ты еще и в своей ориентации никак не угомонишься, – то ли спрашивая, то ли утверждая, отозвалась Лена. Без улыбки.
– Так что ему нужно? – Вадим вспомнил про Юлю и решил быстро сменить тему.
– Что-то с разводом, но каким-то фиктивным. Я до конца не поняла и не очень хотела.
– Погоди, это тот Буйнаков, который смертельный друг Смоленского?
– Ну да! В том-то и проблема! Я его на защите больше всех боюсь. Он ради того, чтобы нагадить Владимиру Юрьевичу…
– Любимому Владимиру Юрьевичу, ты забыла сказать! – Вадим по-прежнему ревновал Лену к Смоленскому.
– Ой, перестань! Я же серьезно! Это большая проблема!
– В чем?
– Объясняю для тех, кто на бронепоезде. Если ты возьмешь дело Буйнакова и проиграешь, Смоленский будет счастлив. Хотя, может, его сам факт того, что ты взялся помогать Захару Филатовичу, уже взбесит!
– Так он еще и Захар Филатович? – Вадим хохотнул.
– Да! Представляешь себе степень любви потомственного столичного интеллигента и деревенского гения, Ломоносова на ниве языкознания?
– Так я не возьму его дело!
– Тогда Буйнаков на защите меня завалит! – В глазах Лены улыбка мгновенно уступила место набухавшим слезам. Вадим не в первый раз убедился, что жена боится защиты до безумия. Он в свое время так не волновался.
– Успокойся! Чего ты хочешь?
– Я не знаю! Вадь, может, ты его к кому-то переправишь? Пусть и у себя на фирме.
– Глупость! Если у меня на фирме – все то же самое. И для него, и для Смоленского фирма – это я.
– Ой! Ты мой Людовик Великий! Франция – это я. Это не ему голову потом отрубили? – Лена все-таки не упустила повода подколоть мужа.
– Не ему, другому!
– Ах, да! Другому! Вспомнила! Этот прославился тем, что у него масса любовниц была! – глаза сразу высохли.
– Не понял, мы сейчас что обсуждаем? – Вадим вовсю старался изображать деловитость. Может, Ленка что-то чувствовала, а может, просто провоцировала.
– Мы обсуждаем, как быть с Захаром.
– Я подумаю. Давай ужинать! – разговор надо было срочно сворачивать, да и подумать Вадиму действительно следовало. Ситуация вырисовывалась не самая простая.
Суть дела Буйнакова не очень волновала Осипова. Если дело грязное – он просто откажет и все. А если нормальное, просто правовой спор – выиграет. Самомнения у Вадима с годами явно поубавилось. Но на смену пришла не менее высокая самооценка. Вадим, как профессионал, реально знал свои возможности. Это знание порождало гордость и… скуку. Вадиму становилось неинтересно. Азарт пропал.
Он вспомнил, как года три назад начал принимать только те гражданские дела, от которых до него отказались минимум два адвоката. И даже из них треть выиграл! «Мне скучно, Бес!» – «Что делать, Фауст? Таков вам положен предел…» – пронеслось в голове Осипова. Может, он поэтому и фирму придумал? От скуки?
Вадим позвонил Смоленскому. За ужином супруги решили, что это – самый простой и правильный путь. Разговор был продуман заранее и просчитан с учетом особенностей характера мэтра.
– Здравствуйте, профессор! Это Осипов – послушник вашего семинара. Простите, что беспокою, святой отец!
– Да, Вадим, привет! – Смоленской хмыкнул в трубку. – Никак, о возвращении в лоно святой матери, риторической церкви архангела Цицерона задумался, отрок?
– Ну, типа того. – Вадим резко повернул стилистику беседы. – Бабок забашлять хотся. Так вот, отмаза нужна.
– Мне на шухере постоять? – с готовностью переключился Смоленский. – Гоп-стоп или щипок? Только не говорите, что мокруха.
– Хуже. Буйнаков! – Вадим решил перейти к делу.
– Тогда и мокруха годится, – по инерции проскочил Смоленский, но тут же притормозил. – Что Буйнаков?
– Ваш Захар, славный представитель почвенников и носитель русской деревенской культуры, просит меня о помощи.
– В чем? – В голосе Смоленского явно послышалось напряжение.
– Пока не знаю. Это и неважно. Важно, что он ваш подчиненный, а обратился ко мне не через вас, а через Лену. Это неправильно.
– Да он удавится ко мне обратиться! – Смоленский сказал это скорее с радостью, чем с раздражением.
– И я так подумал. – Вадим вел Смоленского по заранее проложенной им тропе и знал, куда приведет. – Поэтому решил вам позвонить.
– И что мне вам посоветовать?
– Я думаю, правильно сделать так: Лена ему скажет, что обратилась ко мне. Но при этом рассказала вам. Так, по случаю. Вы тут же мне позвонили и попросили обязательно Буйнакову помочь, поскольку он действительно большой ученый, хоть и с непростым характером. Но очень достойный человек!
– Вадим, не увлекайтесь! – Смоленский пытался сдобрить интонацию улыбкой, но получилось не очень.
– Хорошо, последний тезис снимается как легко опровергаемый!
– Изящно излагаете, сын мой! – Смоленский полностью овладел собой, к тому же быстро просчитал все последствия такого поворота событий. Выиграет Вадим дело Буйнакова, о чем бы оно ни было, Буйнаков – его должник навсегда. Проиграет – Смоленский не виноват, не он Осипова рекомендовал. Да и на Лениной защите Буйнаков вести себя будет тихо. «Господи, хоть одна защита пройдет без скандала!» – мелькнуло в голове заведующего кафедрой.
– Тогда вперед и с песней! – подвел итог Вадим.
– А что, в похоронном марше Шопена есть слова? – Смоленский рассмеялся собственной шутке.
– Не понял?
– Применительно к Захару я всем песням предпочитаю именно эту мелодию!
– Злой вы, патер. Нет в вас истинной веры… – Вадим сделал паузу, – в мои профессиональные способности. Если я возьму его дело, Шопен будет, но для другой стороны.
– С философской точки зрения, Вадим, как вы думаете, что хуже: нелюбовь к одному конкретному человеку или всеобъемлющая, всепоглощающая, безграничная гордыня? – Смоленский понял, что с пожеланиями Захару переборщил, и потому ринулся в атаку на собеседника.
– Самое плохое – нелюбовь к своему начальству! А также неадекватная оценка адвокатского труда. – Вадим решил свернуть на нейтральную почву.
– Последнее, по крайней мере, вы можете контролировать. – Смоленский тяжко вздохнул.
Через несколько дней Лена передала Буйнакову, что, разумеется, муж ему поможет. Буйнаков в тот же вечер позвонил Вадиму – договориться о встрече.
Однако общение началось с накладки. За час до прихода Буйнакова на фирму позвонила Светлана, помощница Терешковой, и попросила Вадима срочно приехать. Вернулся он через два часа, так что Захару пришлось целый час просидеть в коридоре кооперативного подвала, где перед ним взад-вперед сновали люди Аксельбанта, не отличавшиеся особой почтительностью в отношении клиентов фирмы Осипова. Ревность, что поделаешь!
Вадим приехал сильно подзагруженный информацией от Валентины Владимировны.
Оказывается, Фонд Сороса совместно с фондом Раисы Горбачевой наметил стажировку 15 советских юристов в возрасте до 35 лет в США. Сроком на 6 месяцев. Терешкова предложила Вадиму принять участие в конкурсе. Правда, поскольку это неправительственное мероприятие, гарантировать она ничего не может. Но полагает, что к рекомендации ССОДа прислушаются. Через несколько дней в Москву приезжает координатор от Фонда Сороса, и с ним можно встретиться. Приезжает он на ССОДовскую конференцию, так что первую встречу можно будет организовать сразу в правильной тональности.
Перспектива поехать в США на полгода, конечно, манила. Но оставить фирму, Лену, Машку… Правда, это еще и прекрасный способ расстаться с Юлей. Роман с ней начал Вадима сильно тяготить. Слово «поводок», произнесенное ее матерью, каждый раз всплывало в памяти в самый неподходящий момент свиданий с Юлей…
