Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса (читать хорошую книгу .TXT) 📗

       Кто-то (кажется, учитель) принес мне стакан воды, и я выпила таблетку парацетамола — Кристи сложила мне в сумку целую аптечку.

      Мой слух успел уловить лишь то, что мистер Стивенсон представил меня и Лондон классу, а затем я провалилась в пустоту, слушая пульсирующую кровь у себя в висках.

       Лондон разбудила меня сразу, как закончился вводный урок.

       — Извини, я же говорила, что все это — плохая идея, — говорю я.

       — Тебе уже лучше?

       Я кивнула.

       — Тогда идем?

       Я снова кивнула.

       — У нас химия, — сообщила мне подруга, и мы вышли из кабинета. Она не сводила с меня глаз, хотя за руку уже не держала.

       Я шла рядом с ней и зачем-то обращала внимание на разные мелочи: большие окна, зеленый клен за окном, небо голубое, на нем нет ни облачка. У кого-то на звонке стоит «My Chemical Romance — Teenagers». Девушка с татуировкой на запястье. Парень сидит на скейте на полу. С ним рядом стоит девушка в массивных БДСМ-ботинках. Милый парень сидит на рюкзаке и смотрит на меня. Парень с курчавыми волосами.

       Затем я шла и смотрела на свои ботинки. Ковыряю грязь под ногтями. Откуда она взялась? «Не смотри на них, займи себя, не обращай внимания», — говорила я себе, потому что слишком много глаз было устремлено на нас, и это меня крайне беспокоило.

       Голова кажется такой огромной и тяжелой. Ноги ватные. Я словно лечу.

       — Эй, привет, вы, кажется, новенькие, да? Я — Эрик, — протараторил парень и помешал моим раздумьям.

       Затем сразу же к нему подошла девушка со светлыми мелированными волосами.

       — Я — Бриттани, — сказала она.

       — Я — Лондон, это моя подруга — Эмили.

Ну вот. К чему это было сказано? Не люблю, когда Лондон представляет меня кому-то без моего ведома, ведь это для неё важны новые знакомства, но никак не для меня.

       — Мы работаем на школьном радио и сайте, передаем все самые свежие новости и сплетни. Если хотите, подпишитесь на бесплатную рассылку новостей, тогда вам на телефон будут автоматически пересылаться все события, и вы будете всегда в теме. Сейчас новость — это вы, и мы бы хотели с вами познакомиться, — начала Бриттани.

       Она тараторила себе под нос. Наверное, Лондон её слушала, потому что первая была очень увлечена своим рассказом. Затем девушка начала слушать рассказ моей подруги. Лондон любит быть в центре внимания. Лишь бы она не сболтнула ничего лишнего. А хотя… мне плевать.

       Бриттани выглядела немного смешно, на мой взгляд. Огромную грудь она не прятала, как сделала бы я, а, наоборот, выставляла напоказ, надевая майку с большим вырезом. Леггинсы синего цвета обтягивали её широкие бедра. Фиолетовые кроссовки. И много украшений.

       Лондон такой стиль, а-ля мажор, наверное, понравился.

       Я не слушала никого и ничего, рассматривала свои ботинки, затем руки. У меня такие худые пальцы, словно вампир выпил из них всю кровь.

       Мысленно задавалась вопросом, а какого черта я тут делаю? А затем я вспоминала, что все это ради них, ради Кристи и Лорен.

       Затем я рассматривала того кучерявого парня, сидящего на рюкзаке. Мне понравилось, как он был одет, но больше всего мне понравилось, как он двигался: изящно, плавно, но с некой осторожностью, будто оценивал каждое своё движение. Он болтал с девушкой-готом (как я поняла) и с парнем-скейтером. Девушка была очень красива: темные волосы со вплетенными в них яркими прядями, прекрасная фигура и глаза, словно бы глядящие прямо в душу.

       Они выглядят счастливыми. Я хочу быть счастливой тоже.

       — Эй, Эмили, улыбнись, — сказала Лондон и приобняла меня за плечи.

       Я рефлекторно повернула голову, и нас сфотографировали.

       — Какого черта? — вырвалось у меня.

       — Это Лейла — редактор школьной газеты, — пояснила Лондон. Только вот я все равно ничерта не поняла.

       Передо мной стояла высокая девушка со смуглой кожей и длинными кучерявыми белыми волосами.

       Я вопросительно смотрю на подругу. Лондон на меня. Я на неё.

       — Я работаю вместе с Бриттани, — вмешалась в нашу немую перепалку Лейла. — Она делает радиорепортаж, я пишу статью в газете, поэтому мне нужна была ваша фотография.

       — Можешь меня обрезать? — спрашиваю я её.

       Она удивленно выпучила глаза, словно не ожидала этого услышать.

       — Я думала, вы хотите появиться в газете, любой бы хотел, — с упреком произносит Лейла.

       — Моя подруга — может быть. Я — нет.

       Лондон хватает меня за руку и уводит прочь:

       — Делай, что делала, удачи! — бросает она Лейле.

       Я начинаю вырываться, словно ребенок:

       — Отпусти меня!

       — Ты идиотка? — спрашивает меня подруга.

       — Если я не хочу выделяться, значит, я — идиотка? Ну, спасибо, — говорю я и оставляю подругу в одиночестве, идя вдоль коридора.

       — Ты даже не знаешь, куда идти! — кричит она мне в след.

       — И без тебя справлюсь, — огрызаюсь я и замечаю боковым зрением, как Лондон, взбешенная, разводит руками и уходит в другом направлении.

       Я, следуя чертежам школы, развешанным на каждом повороте, выбираюсь из школы на улицу. В моей памяти еще складывался образ моей старой школы, поэтому, рассчитывая на то, что они построены по одному плану, я направляюсь искать уличный туалет. К счастью, эта школа наподобие моей старой.

       Я зашла внутрь и к удивлению обнаружила там столик и два стула, помимо раковин и зеркал, которые стоят во всех школах. Бросила свою сумку на стол и стала рассматривать себя в зеркале.

       Там отражалась не я, в зеркале была копия Лондон — подведенные глаза, длинные ресницы, белая кожа, красные губы. Мне до жути захотелось кому-нибудь насолить, чтобы они почувствовали себя на моем месте, а не я на их.

       Я взяла влажные салфетки и стерла с себя весь макияж, который Лондон накладывала на меня целый час. Теперь это была я со всеми недостатками. Я немного приподняла волосы и челку у виска и водила пальцами по гладкому шраму, на котором так и не начали расти волосы. На остальных участках они уже отрасли сантиметра на полтора.

       Я смотрю на себя, и мне хочется плакать. Мне хочется поскорее умереть. А, может, и не хочется. В этом-то и загвоздка.