Мартин не плачет - Горалик Линор (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Дело в том, что дети вообще не любят завтракать омлетом. Дети также не любят завтракать баварскими колбасками с красными бобами, овсяными хлопьями, бутербродами с красной и черной икрой, блинчиками, устрицами и прочей ерундой. На самом деле – только это великая тайна, и, пожалуйста, обращайтесь с ней очень, очень осторожно! – дети любят завтракать манной кашей. Сладкой, густой, мягкой манной кашей, в которую можно подсыпать изюм, или подливать варенье, или добавлять мелко нарезанные фрукты, или подмешивать кленовый сироп, или даже макать сосиску, на худой конец (автор лично знает одну маленькую девочку, поступающую именно так).
Когда-то любовь детей к манной каше ни для кого не была секретом, но взрослые поступили с этим секретом очень плохо (пожалуйста, не повторяйте их ошибок!). Они решили, что манную кашу можно превратить в обязаловку. И перед бедными детьми каждое Божье утро начали плюхать тарелку с манной кашей (и хоть бы позаботились о варенье, кленовом сиропе, изюме или сосиске!) со словами: «Ешь! Не привередничай!» Конечно, таким страшным словом из целых пяти слогов можно испортить удовольствие от любого блюда, даже самого прекрасного. И дети упрямо отказывались есть манную кашу на таких условиях. И взрослые, наконец, сдались и стали кормить детей на завтрак баварскими колбасками с красными бобами. Но любовь-то, любовь осталась!
И сладкоежка Мартин, конечно, тоже очень любил манную кашу. Макание в сладкую кашу сосисок в целом прошло мимо него, но зато кленовый сироп… А еще если добавить несколько хороших кусочков шоколада… Полбаночки варенья… Пару ложек меда… И сверху уложить немножко взбитых сливок… Словом, когда Мартин сел к столу, – а точнее, забрался на скамеечку рядом с Томасом, рыжим-рыжим мальчиком, у которого даже на ресницах были веснушки, – и посмотрел в честное лицо своего омлета, из его груди вырвался глубокий вздох. Мартин как следует представил себе хорошую тарелку манной каши. С маслицем, золотым озером разлившимся по ее поверхности. С аппетитными, шоколадного цвета изюминками, выглядывающими из ее мягких складочек. С плещущимся по краям тонким ручейком кленового сиропа… «Вот бы…» – подумал Мартин, закрыв глаза от удовольствия, а потом снова вздохнул, раскрыл глаза и приготовился взяться за омлет.
Но когда он взглянул на тарелку, где только что лежал этот самый омлет, его ждал большой, очень большой сюрприз.
– Оп-пань-ки, – тихо сказал Мартин.
Глава 7
– Я больше не могу, – сказала Китти, плюхнулась на мягкий ковер и принялась с удовольствием гладить себя по животу.
– Кажется, я могу! – радостно сказал Питер, но тоже немедленно повалился на ковер, широко раскинул руки и сладко зевнул.
– Вставайте, дети! Нам пора приступить к развивающим играм! – сказала воспитательница, но никто не обратил на ее внимания.
– Есть манную кашу вредно! – громко заявила Аделина, все это время дувшаяся в углу и даже не прикоснувшаяся к каше, но на нее тоже никто не обратил внимания.
За истекшие полчаса Мартин превратил в манную кашу весь приготовленный на завтрак омлет, некоторое количество чая, две ложки, пудреницу старшей воспитательницы, довольно большое количество скопившегося на кухне мусора и одного старого плюшевого медведя, о котором, впрочем, никто особенно не жалел. Выходило, что Мартин может превратить в манную кашу практически что угодно. Для этого ему просто надо было как следует сосредоточиться на превращаемом предмете, направить на него хобот и представить себе очень, очень, очень вкусную манную кашу. И каша сразу появлялась на месте этого самого предмета. Да еще и в тарелке (а иначе, согласитесь, это было бы несколько негигиенично).
У Мартина было много удивительных качеств, – недаром в прошлом его звали вовсе не Мартином, а Пробиркой Семь. Когда мама и папа, клонировавшие Мартина, отправили его детям «Федексом», они не приложили к посылке никакой инструкции (открытку со словами «Дорогие дети! Это слон!» все-таки трудно считать инструкцией). Поэтому каждое новое удивительное качество Мартина становилось полным сюрпризом как для него самого, так и для окружающих.
Например, когда Мартин только-только влюбился в прекрасную Дину, выяснилось, что, стоит ему начать нервничать, как он растет, растет, растет и может даже дорасти до размеров самого настоящего слона! А потом обнаружилось, что Мартин способен видеть мертвых животных (именно так он познакомился с одним мертвым хомячком, который был привидением, а заодно и ангелом-хранителем Дома с Одной Колонной). И вот теперь стало ясно, что при желании Мартин может превратить фактически что угодно в манную кашу.
Правда, существовали нюансы. Какую бы кашу ни представил себе Мартин, он не мог в точности предсказать результат превращения. Иногда каша получалась с медом, а иногда – с изюмом. Иногда она была в глубокой синей тарелке, а иногда – в маленькой мисочке, на дне которой был нарисован большой довольный кот (это, конечно, выяснилось только потом, когда на мисочку как следует приналег Питер). Иногда каша оказывалась очень горячей, а иногда – почти остывшей. А однажды вокруг каши были разложены ломтики каких-то совсем никому не ведомых фруктов, которые группа под руководством Мартина честно разделила между всеми. Но каждый раз это была прекрасная, вкусная, сладкая манная каша. И дети, истосковавшиеся по любимому блюду, требовали еще и еще и под конец даже немножко объелись.
Сам Мартин, счевший своим долгом как следует распробовать плоды собственного труда, тоже лежал на ковре и пытался сообразить, удастся ли ему когда-нибудь встать. Он вяло подумал, что, как воспитатель, он должен бы был повести детей заниматься развивающими играми. Но тут же прогнал эту мысль как сугубо неподобающую моменту.
Потому что ему совсем не хотелось портить такой приятный момент.
Глава 8
– Дети! Завтракать! – позвала нянечка.
– Эгегегегей!! – завопили дети и радостно побежали рассаживаться по скамеечкам. Теперь каждый день дети не плелись завтракать, а радостно бежали рассаживаться по скамеечкам. Потому что они знали, что на столах их уже ждут тарелки с самой разной, но все равно прекрасной манной кашей. Эту кашу Мартин успевал напревращать из двух мешков опавших листьев, некоторого количества ржавых деталей, завалявшихся в гараже, и, например, большого поломанного телевизора, который притащила нянечка. Мартин думал, что телевизор потянет на целых три тарелки, но получилась только одна. Впрочем, это было неважно.
– Всем приятного аппетита! – сказала нянечка, а человек с телекамерой забегал вокруг стола, снимая довольные мордочки и как следует работающие ложки. А когда камера приближалась к Мартину, он довольно и в то же время скромно улыбался и поправлял полотенце, повязанное на шее огромной «бабочкой».
Да-да, сегодня в детском саду присутствовали люди с телекамерами. Местный канал спешил сделать специальную передачу про Мартина. Его хорошо знали и очень любили все обитатели города. Они ужасно сочувствовали ему, когда девочка Дина отказалась стать его женой, и ужасно радовались, когда во время весенней ярмарки Мартин разрешил всем детям города кататься у него на спине (хотя для этого ему специально пришлось читать «Гарри Поттера» и ужасно волноваться за судьбу Джинни Уизли, чтобы как следует подрасти).
А теперь всеобщий любимец обещал стать настоящим спасителем человечества. Ведь способность превращать ненужный хлам в манную кашу могло решить проблему голода даже в самых, самых бедных странах! Да, такое чудо, конечно, заслуживало специальной телепередачи.
Мартин сиял. Во-первых, каждому приятно, когда про него делают специальную телепередачу. Во-вторых, совсем неплохо выяснить, что ты действительно способен «заниматься делом». И не просто заниматься, а спасать человечество! А в-третьих, когда Дина вчера услышала про успехи Мартина, она сказала «Ого!» и погладила его по голове. Мартин сразу почувствовал, как у него в груди ворочается что-то очень теплое, и это, честно говоря, значило куда больше, чем любая телепередача.
