Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья Владимировна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
«Провинциальный петушок, — оценил его Петров. — Носится по двору, гребешок от ветра трепыхается. Но смазлив. Бабам, наверное, нравится. Вон как Зина расцвела с его приездом».
Петров не подал виду, но его поразила перемена, происшедшая с Зиной. Она и так была недурна собой, а теперь стала просто красавицей.
Однажды маленькая сестра Петрова вылила на себя флакон маминых духов. И как ее ни мыли, она ходила окруженная пахучим облаком и тянула за собой шлейф «Ландыша серебристого». С Зиной произошло нечто подобное. Вокруг нее Петров ощущал ауру счастья и любви. Повезло ныряльщику. Петров не мог припомнить, чтобы факт его собственного присутствия превращал какую-нибудь женщину в излучатель любовной энергии.
«Как тебе Игорь? Правда, замечательный?» — спрашивала его Зина взглядом. Петров слегка кивал и глазами соглашался: «Нормальный мужик».
«Нормальная серость, — думал он про себя. — Еще пять минут посижу, и можно сматываться».
Заплакали дети, и Зина принесла их на кухню.
Увидев Петрова, Ваня потянулся к нему, обнял за шею и ласково прижался. Саня тоже полез на руки к Петрову. Отцу они внимания не оказывали.
Впервые за весь вечер лицо Петрова оживилось.
Он соскучился без близнецов. Вместе они исполнили скачку ковбоев, потом песню «Про капусту».
Петров пел строчку:
— Облетели листья, тра-та-та-та-та…
Дети вместе с ним тарабанили ложками по столу, — Отцвела капуста, тра-та-та-та-та… Стучим, братцы. Навсегда увяло половое чувство, тра-та-тата-та.
У малышей получалось в такт почти каждый раз.
— Теперь, орлы, пришло время! По старой привычке, обчистить дяде карманы.
Он оттопырил карманы брюк, малыши запусти-1 ли туда ручки и вытащили по леденцу на палочке.
— Если наши дети вырастут блатными воришками, — улыбаясь, сказала Зина, — в этом будет твоя вина.
— А если их посадят, — подхватил Игорь, — кто же тебе долг отдаст?
Петров не ответил и глаза не поднял. В его взгляде Игорь мог бы легко прочитать себе характеристику, укладывающуюся в одно емкое, хотя и нецензурное слово.
В фирме «Класс», по примеру зарубежных партнеров, в конце года устраивали каникулы. Отдыхали от католического до православного Рождества, с двадцать пятого декабря по восьмое января. Петров уехал к родным в Омск, собирался встретить с ними Новый год, а потом махнуть на горнолыжный курорт в Альпах.
Зина планировала веселую встречу Нового года.
Она сделала пестрые колпачки для сыновей, маску Деда Мороза с бородой из ваты для Игоря и корону, обклеенную елочной мишурой, себе. Но Валя попросила отпустить ее на новогоднюю ночь в молодежную компанию. О том, чтобы отказать ей, не могло быть и речи: молоденькая девушка и так вела образ жизни затворницы и сиделки. Зина с детьми и мужем поехали к бабушке.
Более тоскливой встречи Нового года в жизни Игоря не было. В одной комнате с малышами и больной старухой — даже телевизор громче не включить.
Он представлял, как веселятся сейчас ребята в офицерском общежитии. Там никто не считает, сколько рюмок ты выпил, там не хнычут дети и не стонут прикованные к постели инвалиды. Зина, успокаивая детей, прилегла к ним на краешек дивана и уснула, а ему даже некуда было приткнуться.
Игорь сидел на кухне с сигаретой, допивал вино и мрачно размышлял о том, что жизнь загнала его в ловушку. К его любви к Зине с самого начала примешивалось чувство гордости — его выбрала столичная девушка, тонкая, аристократичная, с загадочным налетом благородного воспитания.
К тому же — художница, у нее дома несколько толстых папок набиты акварельными этюдами. Но при близком рассмотрении Зина оказалась в общем-то обыкновенной. Несовременной — ей и в голову не пришло сделать аборт, когда она нелепо залетела. Потащила его в ЗАГС. А что ему оставалось? Хотя, с другой стороны, Москва, столица…
Мама уговаривала: ты не признавай, что твой ребенок. Но Игорь не захотел быть подлецом и стал отцом — в рифму получилось. Вино кончилось.
Получилось — кончилось, опять складно. Нет, ну почему он должен за свое благородство страдать?
Зинка повесила на него семейные цепи и ждет, что он с восторгом будет их таскать. А жить когда?
Приятель Гиви, азербайджанец, говорит, что их женщины знают свое место. Надо Зинку тоже поставить…
Игорь заснул, положив голову на кухонный стол.
Они стали ссориться. Мелко, неприятно, самое обидное — из-за денег. Каждый раз, отправляясь в магазин, Игорь делал покупки, которые подрывали и без того скудный бюджет.
— Зачем ты купил импортные яблоки? — возмущалась Зина. — Я же тебе говорила, у метро молдавские, в два раза дешевле.
— Полгода фруктов не видел и столько же не увижу, могу себе позволить не есть гнилье? — Разве ты не детям фрукты принес? Между прочим, я тоже себе во всем отказываю. Игорь, опять вино? У нас осталось всего триста рублей.
Как мы будем без тебя жить?
— Моя зарплата за три месяца в твоем распоряжении.
— Но ее же нет! И неизвестно, когда выплатят, а у нас столько дыр!
«Как он не понимает, — поражалась Зина. — Детям нужно купить одежду на весну. У меня нет сапог. А если я снова заболею? А детское питание?»
«Хорошо ей рассуждать, — злился Игорь, — сидит тут в тепле, в трехкомнатной квартире со всеми удобствами. Не представляет, вернее, представить не хочет, каково провести несколько месяцев в закупоренной лодке. Мне хочется пожить по-человечески. Я ей не нянька и не подавальщик. Знала бы, как другие ребята время на берегу проводят».
— Займи деньги под мою зарплату, — предлагал Игорь.
— У кого? Почему ты не можешь попросить у своих родителей?
— Не трогай их.
Родители Игоря считали, что их единственного сына окрутила столичная финтифлюшка, и ничего не хотели слышать ни о Зине, ни о внуках. Они были сравнительно молоды и взваливать на себя проблемы новой семьи не хотели — еще хорошо помнили такие же собственные. Игорь не передавал жене характеристики, которыми ее награждали. Зина недоумевала:
— Но это же наши родители, дедушка с бабушкой! Почему они нас бросили? Я не понимаю.
— Ты многого не понимаешь!
— А ты? Понимаешь, что нас ждет впереди?
Они не заметили, как, обмениваясь упреками, повысили голос, едва не кричали. Зина опомнилась первой и расстроилась до слез. Что с ними происходит? Куда подевалась легкость и теплота в их отношениях? Откуда лезут раздражение, брань, обиды?
— Игорек, милый, родной! Что с нами происходит?
— Вот ты и подумай, что с тобой происходит. Какая из тебя офицерская жена и верный товарищ!
Значит, она плохая жена. А думала: очень хорошая, ведь она любит его. Так бывало с этюдами.
Напишет пейзаж — кажется, красиво, талантливо, а преподаватель потом найдет двадцать пять ошибок: и в композиции, и в подборе красок, и в пропорциях. Тройка с минусом и никаких восторгов.
Игорь постоянно в дурном расположении духа.
Она пилит его, как зануда, не может понять его отношения к жизни. Муж обеспечивает семью, на нем масса обязанностей и забот, а она пальцем не пошевелила, чтобы скрасить его отпуск. Они ни разу не были в кино или в театре, даже на выставку не сходили. Единственный раз выбрались из дому на Новый год к бабушке, и там она заснула, бросив Игоря одного на кухне.
Надо устроить вечеринку, решила Зина. Черт с ними, с деньгами. Игорь любит застолье, веселые компании.
Он действительно обрадовался ее предложению.
Хорошо, что Зина перестала жадничать и вбуравливать в него бесконечные «надо» — одумалась, наконец.
Они обсуждали, кого пригласить, — получилось больше десятка людей, что купить — решили не скупиться на закуски и напитки, отнести в ломбард украшения Зининой мамы и на эти деньги кутнуть.
Но тут, как назло, приболели дети. Сначала у Сани, потом у Вани потекли из носов прозрачные ручейки, поднялась температура, малыши все время просились на руки.
