Девятнадцать минут - Пиколт Джоди Линн (читаем книги онлайн .txt) 📗
– Ничего не делай, – сказала она. – Просто… не делай ничего.
Внизу в гараже она нашла велосипед, на котором не ездила с тех пор, как училась в средней школе, и проехала четыре мили к дому Мэтта. К тому времени начался дождь. Ее волосы и одежда облепили кожу. В спальне Мэтта горел свет. Комната находилась на первом этаже, поэтому Джози просто постучала в окно, и он открыл его, чтобы Джози могла забраться внутрь.
На его письменном столе стоял пузырек снотворного и открытая бутылка ликера.
Джози повернулась к нему.
– Ты…
Но тут Мэтт обнял ее. От него пахло ликером.
– Ты же сказала, чтобы я ничего не делал. Я все сделаю для тебя. – Затем он отстранился от нее. – А ты сделаешь для меня все, что угодно?
– Все, что угодно, – поклялась она.
Мэтт заключил ее в объятия.
– Скажи мне, что ты не хотела.
Ей показалось, что ее заключили в клетку. Слишком поздно она поняла, что ее сердце оказалось в расставленной Мэттом ловушке. И как любое животное, попавшее в капкан, Джози могла спастись, только лишившись части себя.
– Прости меня, – повторила она тысячу раз в ту ночь, потому что сама была виновата.
– Доктор Ва, – сказала Диана, – сколько вам заплатили за работу по этому делу?
– Мой гонорар составляет две тысячи долларов в час.
– Правильно ли будет сказать, что наибольшую роль в установлении диагноза подсудимого сыграли ваши беседы с ним?
– Абсолютно.
– На протяжении этих десяти часов вы, конечно же, полагались на правдивость его слов, правда?
– Да.
– У вас не было возможности проверить, говорит ли он вам правду, ведь так?
– У меня есть кое-какой опыт, мисс Левен, – сказал психиатр. – Я проводил беседы со многими людьми и вижу, когда кто-то пытается меня обмануть.
– Одним из способов определить, говорит ли подросток правду, является анализ условий, в которых он находится, правильно?
– Конечно.
– А условия, в каких находился Питер, – это тюремное заключение и обвинение в десяти убийствах первой степени?
– Правильно.
– Таким образом, – сказала Диана, – есть основания полагать, что у Питера был огромный стимул найти способ оправдать себя.
– Или, мисс Левен, – возразил доктор Ва, – можно с таким же успехом утверждать, что ему уже нечего было терять, сказав правду.
Диана поджала губы: обычное «да» или «нет» было бы куда как лучше.
– Вы сказали, что в определенной степени на ваш диагноз ПТСР повлиял тот факт, что Питер предпринимал попытки обратиться за помощью, но это ни к чему не привело. Вы опирались на информацию, полученную от него во время ваших бесед?
– Да, а также от его родителей, кое-кого из учителей, которые выступали свидетелями обвинения, мисс Левен.
– Вы также сказали, что о диагнозе ПТСР свидетельствовало и то, что Питер убегал в мир фантазий, правильно?
– Да.
– И вы основываетесь на компьютерных играх, о которых вам рассказал Питер во время бесед?
– Правильно.
– Правда ли, что отсылая Питера к доктору Гертцу, вы сказали ему, что его мозг будут сканировать?
– Да.
– Разве не мог Питер сказать доктору Гертцу, что улыбающееся лицо кажется ему злым, если бы знал, что это подтвердит ваш диагноз?
– Полагаю, такое возможно…
– Вы также сказали, что прочтение электронного письма утром шестого марта привело Питера в состояние диссоциации, которое продолжалось достаточно долго, для того чтобы успеть устроить побоище в Стерлинг Хай…
– Протестую…
– Принято, – сказал судья.
– Руководствовались ли вы для определения заключительного диагноза чем-либо еще, кроме слов Питера – Питера, который сидел в тюремной камере и обвинялся в десяти убийствах и в девятнадцати покушениях на убийство?
Кинг Ва покачал головой.
– Нет, но любой другой психиатр поступил бы так же.
Диана только приподняла бровь.
– Любой психиатр, который хочет заработать две тысячи долларов в день, – сказала она и, прежде чем Джордан успел возразить, отозвала свое замечание. – Вы сказали, что у Питера была склонность к самоубийству.
– Да.
– Значит, он хотел себя убить?
– Да. Это обычный симптом пациентов с ПТСР.
– Детектив Дюшарм в своих показаниях сказал, что в то утро в школе было обнаружено сто шестнадцать гильз. Плюс тридцать неиспользованных патронов, которые были найдены у самого Питера. Плюс еще пятьдесят два неиспользованных патрона лежали в рюкзаке, который он принес с собой, вместе с двумя ружьями, которые он не использовал. Посчитайте, пожалуйста, господин доктор, о каком количестве патронов мы говорим?
– Сто девяносто восемь.
Диана повернулась к нему лицом.
– На протяжении девятнадцати минут у Питера было двести возможностей убить себя, вместо любого из учеников, в которых он выстрелил в Стерлинг Хай. Правильно, господин доктор?
– Да, но между самоубийством и убийством чрезвычайно тонкая грань. Многие люди, находясь в состоянии депрессии и приняв решение покончить собой, в последний момент решают убить другого человека.
Диана нахмурилась.
– Мне казалось, Питер пребывал в состоянии диссоциации, – сказала она. – Мне казалось, он был не способен принимать решения.
– Так и было. Он спустил курок, не думая о последствия и не осознавая, что делает.
– Может быть, а может быть, думал, переступать ли ему тончайшую черту, да?
Джордан встал.
– Протестую. Она запугивает моего свидетеля.
– О, ради бога, Джордан, – рассердилась Диана, – не надо использовать свои адвокатские штучки в мой адрес.
– Порядок в суде, – предупредил судья.
– Вы также говорили, господин доктор, что это состояние диссоциации Питера закончилось, когда детектив Дюшарм начал задавать ему вопросы в полицейском участке, правильно?
– Да.
– Правильно ли будет сказать, что ваш вывод основывался на факте, что только тогда Питер начал адекватно реагировать учитывая ситуацию, в которой он находился?
– Да.
– Тогда как вы объясните, почему несколькими часами раньше, когда три офицера, нацелив на Питера оружие, приказали ему бросить пистолет, он смог сделать то, о чем его просили?
Доктор Ва заколебался.
– Ну-у…
– Разве это не адекватная реакция на то, что трое полицейских достают свое оружие и целятся в тебя?
– Он бросил оружие, – сказал психиатр, – потому что даже на подсознательном уровне понимал, что в противном случае его убьют.
– Но, господин доктор, – сказала Диана, – мне казалось, вы сказали нам, что Питер хотел умереть.
Она села на место, довольная, что Джордан уже ничего не сможет сделать на перекрестном опросе свидетеля, чтобы испортить ее успех.
– Доктор Ва, – сказал он. – Вы провели много времени с Питером, верно?
– В отличие от некоторых моих коллег, – многозначительно ответил тот. – Лично я считаю, что необходимо знать лично человека, о котором будешь говорить в суде.
– Почему это так важно?
– Чтобы установить определенную связь, – сказал психиатр. – Выстроить отношения доктора и пациента.
– Принимали ли вы во внимание все, что говорил вам пациент?
– Конечно, нет. Особенно учитывая данные обстоятельства.
– На самом деле существует много способов проверить правдивость истории, рассказанной клиентом, правда?
– Конечно. В случае с Питером я разговаривал с его родителями. В школьных записях я обнаружил упоминания о буллинге, несмотря на отсутствие реакции со стороны администрации. Полицейский отчет подтвердил рассказ Питера об электронном письме, разосланном нескольким сотням учеников школы.
– Обнаружили ли вы какие-либо факты, подтверждающие то, что шестого марта Питер пребывал в состоянии диссоциации? – спросил Джордан.
– Да. Несмотря на заявление полиции, что Питер составил список жертв, пострадало очень много людей, которых не было в списке… или которых он совсем не знал.
– Почему это важно?
– Потому что это говорит о том, что, стреляя, он не целился в отдельных учеников. Он всего лишь двигался вперед.
