Рассказы - Агнон Шмуэль Иосеф (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗

Все встают спозаранку на молитву и возносят три молитвы в день и в час молитвы обращают лица к Иерусалиму, а по субботам не выходят из шатров, сидят там день и ночь и славят Всевышнего, давшего им Субботу для отдыха. И к Субботе они добавляют и чуток от будней.

К Субботе они снимают будние одежды и надевают шитое золотом платье и откладывают оружие, затем что Суббота защищает их, и зажигают лампады с елеем, каждый две лампады, а в шатре молитв – двенадцать лампад. И встречают Субботу, как встречает человек царя у себя в доме: дает в его честь пир и на пиру поет хвалебные и величальные песни. На первой субботней трапезе они поминают имя Авраама Возлюбленного, мир праху его, на второй трапезе – имя Исаака, мир праху его, и на третьей трапезе – имя Иакова, мир праху его. А на исходе Субботы все собираются воедино и пьют, и едят, и веселятся, и носят золотой трон и золотую корону всю в драгоценных камнях и Маргаритах, усаживают на трон одного старца в одеяниях, шитых червонным золотом-фениксом, и шесть десятков мужей бегут за ним и ревут, и трубят в рога и во все музыки, и восклицают: царь Израиля Давид жив вовеки. И тут весь Израиль выходит из шатров и подхватывают: царь Израиля Давид жив вовеки. А женщины поглядывают на него из окошек. А он хлопает в ладоши и говорит: "Господу царствие". И тут выходят два старца, один приносит ему посох, а другой – котомку, и он сходит с трона и идет в ясли задать корм козлятам и ягнятам, затем снимает с себя порфиру и корону с головы, закутывается в молитвенное покрывало, идет к старикам и говорит: "Лишь учиться я пришел". И в этот миг откладывают богатыри сабли, одеваются в буднее платье и идут на свое поприще, кто в поле, кто в виноградник, кто к стадам и табунам, и так – пока Господь не вернет им Субботу.

Так жили мы у сынов Хайбара и видели их силу и мужество, и праведность, и щедрость, и милость, пока не забыл я все бранные стрелы, и все свои победы, и славу свою в странах Правоверных, и радовался я, что занесло меня к достойнейшим избранникам Бога Авраама, Благословенный благословит благословляющих благословениями своими. Но все можно забыть, кроме родной кровли, под которой тебя мать родила на свет. Немного дней прошло, и стал Господин сновидений являть мне мой дом и печную Трубу, и понесло на меня запахом родного варева, и так потянуло меня отведать его, как женщину на сносях. То, что случилось со мной, случилось и с моими товарищами. Изо дня в день все больше тянуло их вернуться домой, напиться из своего колодезя, отведать масла своих овец и научить сыновей добрым свойствам, которым научились в стране Хайбара.

Аллах прочел в наших сердцах. Однажды привели нас в шатер краше прочих шатров. Сидели там три старца, и сияние лиц их – как свет первого дня творения, и бороды их – как грозди фиников. Охватил нас страх пред ними, упали мы ничком и целовали прах их ног, и сказал я: ваши рабы пред вами.

Увидел я, что не понимают они по-нашему, я пробовал говорить с ними на всех ведомых мне языках, покачали старики бородами, и я понял, что слаще им голоса зверей, скота и птиц, чем языки неверных. Но по лицам их видно было, что зла на нас не таят.

Отлегло у нас от сердца, поблагодарили мы Того, Кому все Благодарности, и снова поцеловали прах их ног и сказали: Господь – крепость мужам, и старцам Его – почет.

Не вышел день, как посадили нас на быстрых верблюдов и возвратили нас в наши места, может, в три часа, может, в два часа, может, в одночасье – на расстояние нескольких недель ходу, и расстались с нами миром. Крепостью им Господь и мир Его с ними.

Пришел я домой и сказал: мир вам, сыновья, но ответа не получил. Пока меня не было, ушли сыновья и не вернулись, и друзья не пришли проведать всем один конец выпал, и сыновьям моим, и братьям, и те, и эти пали на войне. И наш Государь Султан возвратил душу Властителю Душ.

И цари и короли, что воевали с ним, умерли. Кто своей смертью, кто от рук людских. Конец времен не настал, а конец царям настал. Но тот же голос "Царь Израиля Давид жив вовеки" – все еще гремит у меня в ушах. И голос этот – иногда как пламя палящее, а иногда – сладок, как тень пальмы. Я знаю, кому суждена Страна Израиля, лишь Израилю суждена она, но кому во Израиле? Тем, кому дал Всевышний Творец честь и славу, и величие, и силу, и мужество, и щедрость, и милость и кто выполняет Волю Божию с любовью, – им володеть ею, и власть их будет на веки вечные.

Встал я и сказал: благословен Бог Израилев, что дал тебе увидеть то, что ты увидел. Один смотрит и не видит, ты смотрел и увидел. Благо нам, что даже вам известно, кому суждена Страна Израиля.

Хорошо Израилю блюсти Закон Торы, тем паче в стране, о коей сказано: "И унаследуете ее, и поселитесь в ней и сохраните исполнение всех Законов", да день короток, [90] а работа велика. Много работы возложил на нас Господь: пахать и сеять, и жать, и вязать снопы, и молотить, и провеивать зерно, и сажать, и мотыжить, и убирать, и давить лозу, и окапывать деревья, и обивать маслины, и задать корм скотине и птице, и стричь овец, и сторожить наш труд и усилия наши от потравы и воров, но великое дело – житье в Стране Израиля, и стоит оно всех заповедей. Вот несу я эти саженцы на плече, посадить их в нашу землю, по сказанному: «Сыны Израиля насадят виноградники и будут пить их вино, разобьют сады и вкусят их плоды, и посажу их на землю их, и больше не оставят землю свою, которую Я дал им, говорит Господь Бог твой». Обусловил Господь свою посадку нашими посадками. Если мы посадим саженцы, заведомо привьются и саженцы Божьи. Весь мир – Господа, и он поделил его по воле своей меж народами, Исав и Исмаил взяли себе весь мир, и убивают друг друга, и истребляют друг друга, чтоб ухватить власть. Мы получили из рук Всеблагого сию малую землю, и не власти в ней добиваться пришли, но пахать и сеять и сажать, чтоб блюсти Его законы и оградить Его Тору.

Не все слова мои понял [91] воевода. Недолго пробыл он у евреев Хайбара и немногому научился у них. Но по выражению лица его было видно, что слова мои по вкусу ему.

Так сидели мы, пока не повернул день к закату и не подул прохладный ветерок. Поднялся воевода и попрощался со мной. А прощаясь, посмотрел он на мои саженцы и сказал: через сколько лет понесут плоды? Сказал я ему. Вздохнул он и сказал: не есть мне их, но вы и дети детей ваших вкусят от них. Поднял я глаза кверху и сказал: милостию Божией.

ТРИ РАССКАЗА, ЧАСТИЧНО ОТНОСЯЩИЕСЯ К ПРЕДЫДУЩЕМУ, А ЧАСТИЧНО – К ПОСЛЕДУЮЩЕМУ

СВЕТ ТОРЫ [92]

Королевка – городок маленький, с ладонь, и людей там немного. Дома там мазанки тесные да мелкие, что над Святым Духом не возвышаются. И если бы не раздавались, не дай Бог, визг мелюзги по молельням да вздохи Израиля о тяготах заработка, о бремени налогов да пошлин, не заметили бы, что живут тут люди.

Но есть в Королевке один дом – прямо палаты, и светелка надстроена там под кровлею. Это дом р. Ашера Баруха, местного владетеля. Р. Ашер Барух таков: злато и серебро в дому, а Тора в нутре. Учен он и собью обилен. Ученость и сила одному подвалила. Затем и дом его – прямо палаты, выше всех домов города, хоть и согбен домохозяин, согбен под игом Торы.

И дом таков: внизу лавка и кухарня, а наверху, в светелке, сидит р. Ашер Барух, служа Богу и уча Тору, и лишь о Торе помышляет денно и нощно. Жена его домовита и удосужлива, ведет торг и ряд и дом свой питает с почетом, а р. Ашер Барух сидит себе в светелке, служа Богу и уча Тору. К суете не обратится и в торг не вмешается.

Из ночи в ночь еженощно сидит р. Ашер Барух со свечой и учит. И свеча не вставлена ни в серебряный подсвечник, ни в оловянную лампу, ни в глиняную подставку, ни в дыру в столе, но зажата меж пальцев его. Тора силу точит и дух сна норовит одолеть корпящих над Торой, и след поберечься, чтоб не уснуть, чтоб не задремать, – а затем и зажал р. Ашер Барух свечу меж пальцев: хоть бы и задремал, хоть бы и уснул – дойдет пламя свечи до пальцев, и тут же пробудится он, встрепенется и встанет на службу Творцу.