Под крестом и полумесяцем. - Смирнов Алексей Константинович (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗

— Ну и что? — раздраженно спросила старшая сестра, приложившая, видимо, руку к поспешной госпитализации. — Он хороший человек.

С. пожал плечами.

Ночью хороший человек напился и описался.

* * *

Общее место: избиратель — существо загадочное.

Приближаются какие-то выборы.

Некий кандидат нашлепал уйму календариков с собственной рожей. Администрация больницы раздала их руководству рангом пониже.

То, в свою очередь, подарило часть простым сотрудникам.

Заведующая отделением, доброе сердце, один календарик вручила автору. Она объяснила, что это билет для бесплатного проезда в электричке в течение года.

— Но как же? Почему?…

— Ты что, не видишь? Вот же: январь, февраль, март…

* * *

Очередное 8 марта. Нечто невиданное: перепилась вся больница, до розовых слонов.

* * *

Начмед корпуса пришел к С., заведующему содружественным отделением.

— Ты можешь положить в отдельную палату человека? — спросил он озабоченно.

С. пожал плечами.

— Что за человек? — осведомился он с подозрением.

— Тридцать три года, инсульт перенес. Хороший парень.

— Так, — сказал С. — Не томите, ради Бога! Что еще за инсульт в тридцать три года? В чем тут загвоздка? У него дырка в животе? Он лежит в дерьме?

Начмед замахал руками:

— Что ты! Парень отличный! Толковый, сообразительный, добрый. За него главврач второй больницы просил, — добавил он застенчиво. — Только надо палату посмотреть — вдруг ему не понравится?

Отправились смотреть.

— Да, может не понравиться.

С. пожал плечами: дескать, не понравится — так как бы и хрен с ним.

…Молодой человек поступил. Для начала стоит сказать, что инсульта у него, разумеется, никакого не было. Зато было другое: пил он ежедневно, без просыпу, и водку от него выносили литрами — не в порядке возмездия, а просто, чтоб не умер. И продолжали держать, ибо на выписку начмед наложил вето.

Наконец, в процессе какого-то по счету укладывания в койку бесчувственного тела, сестры обнаружили в его трусах маленький пистолет. Стали звонить С. Он предложил поместить оружие в сейф, но сестры в голос закричали, что нет, этого нельзя делать, так как старшая сестра (кошмар!) найдет и…

— Ну, бросьте мне в стол, — сказал С.

На следующее утро молодой человек тревожно метался по отделению и зыркал туда-сюда — искал пропажу, а сказать не мог.

К С. явилась мама мальчика.

— У меня к вам есть деликатный разговор, — начала она.

— У меня к вам тоже, — вздохнул С. и выложил оружие на стол.

Мама смешалась.

— Имейте в виду, — предупредил ее С., — если он не прекратит, братки, от которых он тут прячется, найдут и замочат его очень скоро.

— Да, да, — закудахтала мама. — Это не повторится!

Повторилось вечером. Молодой человек своротил персональный унитаз.

С. нашел начмеда и попросил:

— Послушайте, давайте с этим покончим. Я все понимаю, но не могу видеть, как гибнет чистая душа.

* * *

Автор дежурил. Сидел в кабинете заведующей, смотрел телевизор. Из сестринской, из-за стены, донесся дикий вой — русский и народный: кто-то запел песню.

Автор бросился смотреть, в чем дело. Сестры смущенно улыбались, а по комнате вовсю раскатывала на коляске полная, постбальзаковских лет больная К., блатная в доску и со всеми запросто. И вообще — богатая барыня, себе на уме. Это запела она.

— Вот вы меня не поздравили с 8 марта, — осклабилась пациентка, подъезжая к автору. Ноги у нее были голые, прикрытые сверху вафельным полотенцем.

— Надо было в палате сидеть, — возразил автор.

— А я хочу вас поздравить! Не бойтесь, я в трусах!

Автор отступил. Больная подъехала ближе и отбросила полотенце.

— Ой, а я без трусов! А я пьяная, пьяная, пьяная! — заорала она восторженно, развернулась и покатила к столу. — Что вы хотите? Водку, коньяк?

Автор вышел в коридор и притворил за собой дверь.

* * *

Проработав в больнице двадцать шесть лет, заведующая отделением в ней заблудилась. В приемном покое она строго спросила:

— Где находится острое нервное отделение?

— На третьем этаже, — пожали в ответ плечами.

Она имела наглость переспросить:

— Точно?…

* * *

На следующий день заведующая заблудилась уже в пределах родного отделения. Все двадцать вторую палату искала.

* * *

Для несведущих: тимус — это вилочковая железа, находится за грудиной, относится к иммунной системе.

Соответственно тималин — препарат, улучшающий иммунитет.

Заведующая — как водится, никому не сказав ни слова, — решила, что отделению без этого препарата труба, и заказала аж десять коробок.

Автор расслабился. Автор вообразил, что он находится среди коллег. Сидя в сестринской, он с серьезным видом объяснял, что толку от тималина не бывает. Автора почтительно слушали.

Наконец, одна из сестер сообщила следующее: где-то как-то почему-то она прочла, что — как ни странно! — самый большой тимус наблюдается в среде таксистов.

Обсуждение прекратилось.

* * *

В больнице ЧП! В хирургическом отделении разлили ртуть, всех эвакуировали.

Интересны обстоятельства диверсии: было разбито тридцать (!) градусников.

Непонятно, откуда они взялись. Там и одного-то днем с огнем не сыщешь.

* * *

Коллега С. предложил автору любопытный вариант: преобразовать сей труд в научно-фантастический роман, из которого следует, что все сотрудники больницы на деле являются инопланетянами, причем исключительно с разных планет. И сосуществовать они способны только в этом месте — почему-то. Стоит подумать.

* * *

А вот возможное начало другой вещи: в терапевтическом отделении живет легенда. В конце коридора, в кадочке растет роза. Едва она расцветает, кто-то мрет. Это правда.

Розу берегут.

* * *

Сидя за столом в ординаторской, заведующая бормотала себе под нос: «А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало, кто остался на трубе?»

Не иначе, загадку кто-то загадал.

* * *

Заведующая отделением нагнулась к автору и шепнула ему на ухо:

— А. С. поминает мать.

А. С. — медсестра.

Автор всполошился:

— Как? Почему? Какую мать?

— А. С. в сестринской поминает мать. Сходите, попросите мороженого.

* * *

Рассказывает реаниматолог А.:

— Ехали мы как-то по двору на больничном «рафике». Едва не сбили Т., хирурга (ту, что оскормила) и Пирата (собаку).

Помолчал.

— Пирата бы нам не простили.

* * *

Набожный доктор В., озабоченный большим количеством смертей в приемном отделении, что случались, как назло, большей частью на его дежурствах, пригласил местного батюшку: помещение окропить.

Тот явился, налил в ведро воды из-под крана (святой не было) и пошел по коридору, брызгая направо и налево. Дошел до конца, задумался:

— Что бы мне еще покропить?..

— Вот, — предложил доктор С., — кабинет начмеда.

Батюшка широко замахнулся. Вышел начмед.

Как ни странно, он не обратился ни в дым, ни в пепел. Доброжелательно улыбался.

…Махнув на прощание в гардероб, батюшка скрылся.

* * *

Запись в листе назначений, сделанная заведующей отделением:

«Вырвать передний зуб. Консультация травматолога».

* * *

Другой батюшка — в годы, когда веровать было еще не слишком удобно — лечился у доктора С. Батюшка был необычный: баптист.

Чуть ли не каждый вечер он отпрашивался «исполнить долг веры».

Возвращался к утру или через утро: красный, в поту, трясущийся, с высоким давлением.

Терпел, вероятно, за веру-то. «Иродами» кого-то называл.

* * *

Еще кое-что. Поступил больной 1959 года рождения, получивший травму в 1995 году.

Из записей заведующей следует, что травму он получил в 1959 году. Ее же он получил (следующая дата повторяется дважды) в году 19995.

* * *

Могут спросить: что ж ты, гад, смеешься над старым человеком?

Чего, чего… Вроде, объяснение уже давалось? Или нет? Ну, еще разок, не беда. Психиатр П. открыла автору глаза: