Дневник дурака - Антов Ясен (книга регистрации .txt) 📗

Пишут себе эти писатели, пишут.

Кропают свои стишки поэты, кропают.

Строчат свои статейки журналисты, строчат…

А в это время соленый пот стекает по лбу Цено Колбакова, увлажняет его лохматые брови и режет глаза — брешут эти чертовы борзописцы про гармонию между природой и человеком, про физическое здоровье и душевное равновесие, несут всякую ахинею, а перед Цено Колбаковым торчит этот проклятый холм, как Голгофа, как лестница, ведущая на тот свет. Да кто это выдумал, что очень полезно истязать себя на горных тропах, что теперь любой культурный европеец проводит уикенд на природе, занимается активным отдыхом?!

Умные люди заколачивают в это время бабки, а Цено Колбаков как последний идиот поверил вздорной писанине, взвалил на спину рюкзак и поперся покорять вершины. Его не надо учить, как с рюкзаком на спине идти на штурм вершины, однако рюкзак в подобном случае полагается основательно набить салями и домашней колбаской, да не забыть флягу с добрым вином, впрочем, мы несколько отвлеклись, ведь речь шла о покорении вершин. Вздыбилась перед ним эта вершина, где-то вдалеке виднеется какой-то знак — указатель ли, дерево ли, камень, а Цено весь взмок от карабканья по крутым тропам.

Сказала ему жена, Дуня: «Иди-ка ты, Цено, в горы, потому как каждое воскресенье туда подается и товарищ Векилов, озабоченный укреплением своего здоровья, иди и, повстречавшись с ним, мимоходом задай ему вопрос на счет Флер и Джерри».

«Моей благоверной Дуне, — сказал себе Цено Колбаков и сплюнул весьма неэстетично, так что плевок повис у него на подбородке, — время от времени приходят в голову всякие идеи, только на сей раз ни шиша не выйдет. Разве среди этой великой пустоши и разгула стихии сыщешь товарища Векилова?… «А могущественный Векилов мог всего одним росчерком пера устроить будущее дочери и зятя, дав первоначальный толчок осуществлению идеи о работе за границей. Он мог замолвить словечко

там, где надо, и тогда — Флер и Джерри айн-цвай — и в аэропорт, флай бай Эр Франс, а там глядишь — Лувр, Трокадеро и Латинский квартал! Потому как молодая семья без заграничной шлифовки — это загубленная молодость, даром пропавшие связи Колбакова и радужные мечты Кол баковой. Но этот Векилов целыми днями, как крот, безвылазно сидит в своем кабинете, секретарша у него — сущий цербер, скорее вцепится в штанину твоих брюк, чем пустит к шефу без предварительной записи на прием… Лишь по воскресеньям Векилов предпринимает вылазку в горы, напевая веселую тирольскую мелодию «ойла-рипи».

Флер тоже не преминула заметить: «Папа, сейчас самый шик проводить свободное время на природе, причем по-дикарски, известнейшие бизнесмены Запада пускаются в такие первобытные походы, безо всяких удобств, без газовых примусов и без чемоданов, без автомобилей и трейлеров. Назад к природе — таков девиз современных бизнесменов, желающих быть в отличной форме, так что ступай, папа, и ты в горы, сейчас это последний писк моды».

Хорошо ей рассуждать про дикую природу, сидючи в городской квартире. Она только и знает, что ворошить перстами шевелюру своего Джерри да нашептывать ему «мон шер», а он, Цено Колбаков, вынужден скитаться, как сумасшедший, в этих дебрях в поисках Векилова. Найдет ли он его, это еще неизвестно, а то, что наживет себе грыжу и хронический насморк, — это точно… Ба! Интересно, а вон тот бегун, что стрелой несется вдоль кромки леса, случаем, не Векилов? «Эге-гей, товарищ, погоди! Ойла-рипи, товарищ Векилов, ойла-рипи! В конце концов…»

Тут Колбакову было вполне уместно воскликнуть «в конце концов», так как силы его действительно подходили к самому концу, в том смысле, что были на грани полного исчерпания, а этот фантом Векилов мчался себе, подобно газели, черт бы побрал и его, и его отличную спортивную форму…

Нет, уж дудки, я этого дела так не оставлю, подумал Колбаков. Выпивка и закусь — чудесно. Плавание и теннис — почему бы и нет. Вождение автомобиля и времяпрепровождение на вилле с представительницей нежного пола, склонной к уединению с Колбаковым, — превосходно. Но все это вряд ли может компенсировать отсутствие той великолепной легкости, с которой Векилов…

Да и не только Векилов. Те бизнесмены, о которых щебечет Флер, наверное, превращаются в быстроногих оленей, раз они любую свободную минуту проводят под открытым небом, бродят по горам! Придется на время забыть о пирушках, сказал себе Цено и снова сплюнул, так как во рту появилась неприятная горечь, — и вплотную заняться природой. Не случайно сейчас именно она входит в моду. Мода, продолжал размышлять он, мера культуры, потому что культура выдвигает на передний план самое необходимое в данный момент, а эти мои приятели Манчев и Дрянгов только того и ждут, чтобы перенят у меня последние выбрыки моды. Без меня этим нуворишам пришлось бы очень туго…

Разные мысли приходят в голову уставшему от ходьбы человеку, эти мысли выстраиваются в сознании в неорганизованной последовательности, и потому перед взором Колбакова возникала то физиономия Манчева, то лицо Флер, мордашка его подружки, лик самого товарища Векилова… Нет, надо, надо мне заняться туризмом, сказал себе Колбаков.

А человеком, мчавшимся с прытью газели, очень верткой и стремительной газели, был не кто иной, а его зять Джерри, тот самый, ради которого Цено Колбаков гнался за тенью Векилова, тот самый зять Джерри (Георгий Пенчев Гелев)…

Именно этот самый Джерри первым заприметил своего тестя и теперь удирал со всех ног в неизвестном направлении, так как он прибыл на лоно природы не в одиночку, а пригласил покататься на автомобиле тестя Чернушку Лили — монтажистку. Лили оказалась любительницей цветов и потому сразу же бросилась к лесу собирать букет, а Джерри отправился вслед за нею. И тогда внезапно заметил шагающего человека, и этим человеком оказался… Не случайно крупные преступники скрываются в крупных городах. Там толчея, суета, напряженное уличное движение, шанс быть замеченным один на сто тысяч, тогда как в горах совсем иное дело. Сто обалдуев отправятся на природу, и все сто чурбанов, как один, натолкнутся на тебя на этих обширных, насквозь просматривающихся полянах и завопят: «Привет, Джерри, где это ты подцепил такую очаровательную крошку?»