Когда боги глухи - Козлов Вильям Федорович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Звони, Игорь, – сказала она, – я буду рада.
Потом он вернулся в рощу, разрыл яму, вытащил банку, вытряхнул из нее завернутый в тряпку браунинг, патроны. Банку повесил на сук, прицелился, но не выстрелил, спрятал браунинг в карман и, насвистывал, зашагал по тропинке к видневшейся сквозь просветы в деревьях станции.
2
Дмитрий Андреевич Абросимов и директор детдома Василий Васильевич Ухин сидели на толстой полусгнившей березе, осклизлые ветви которой мокли в озерной воде, и курили. Перед ними расстилалось огромное озеро, с пышными зелеными островами, загубинами и камышовыми заводями. Называлось оно Белым. За старым парком торчали из воды черные сваи, там когда-то был господский садок для рыбы. На живописном холме белело большое двухэтажное здание – бывшая княжеская усадьба. На фасаде выше окон с гипсовой лепкой цветными изразцами выложена царевна-лебедь, выходящая из воды. Кое-где облицовка осыпалась, краснела кирпичная кладка. Ближе к берегу раскинулись приусадебные постройки. Крыша длинного скотного двора провалилась посередине, у низких квадратных окон темнели кучи навоза. Редкие высокие облака просвечивали на солнце, на озере то и дело всплескивала рыба.
– Посидеть бы здесь с удочкой, – мечтательно глядя на озеро, проговорил Дмитрий Андреевич. – Щука бьет, окунь гуляет, и лещ в лопушинах чмокает. Слышите?
– Я никогда удочку в руках не держал, – ответил Ухин. Он в хорошем коричневом костюме. Крупная голова с залысинами у висков, широкое толстогубое лицо, бровь пересекает розоватый шрам – след осколка.
Дмитрий Андреевич в зеленом офицерском кителе без погон, синих галифе и хромовых сапогах, на груди три ряда орденских ленточек. В черных, отступивших ото лба волосах пробивается седина, у крупного, абросимовского носа две глубокие складки, крепкие выбритые щеки отливают синевой.
– Самое большее – одну бригаду строителей я смогу вам до сентября выделить, – продолжил начатый разговор Дмитрий Андреевич. – Сами знаете, какое сейчас идет строительство в Климове, есть семьи, которые еще из землянок не выбрались.
– Не успеем к началу учебного года все привести в божеский вид, – сказал Василий Васильевич. – Ну ладно, жилые комнаты оборудуем, а классные? Даже парт не завезли. Где учителей разместим? Обслуживающий персонал? Да они посмотрят, что тут полный развал, и сбегут в райцентр.
– Люди возвращаются на пепелища и строятся, а у вас вон какой дворец! – с улыбкой кивнул на белый особняк Абросимов.
– Снаружи-то красиво, а внутри?
– У меня идея, Василий Васильевич, – сказал Дмитрий Андреевич. – Чего нам дожидаться начала учебного года? Перевозите ребятишек из Климова прямо сейчас. За три месяца вы тут все расчистите, приведете в порядок помещение. Глядите, какая стоит теплынь! Поживете в палатках, можно на острове разбить лагерь, чем для ребятишек не романтика?
– Какая уж тут романтика, – усмехнулся Ухин. – Придется грязь на себе вывозить с утра до вечера…
– Чем киснуть им лето в городе, пусть лучше поработают на благо собственного дома, – заметил Дмитрий Андреевич.
– Стройматериалами-то хоть обеспечите?
– Завтра же несколько машин с досками отправлю, – пообещал Абросимов.
– Стекла нужны: зарядит дождь – поплывем прямо в комнатах.
– Дадим и стекла.
– Это ваша идея открыть тут детский дом? – спросил Ухин.
– Здесь когда-то была вотчина князя Турчанинова, – сказал Дмитрий Андреевич. – Раньше прохлаждались тут князья, а теперь сделаем рай для наших ребятишек.
– Мой Витька погиб под бомбежкой, – глухо уронил Василий Васильевич. – В сорок втором.
Громко всплеснуло у самого берега, от камышей пошли круги, недовольно крякнула невидимая утка. Был конец мая, сквозь серый прошлогодний камыш настойчиво пробивался к солнцу молодой, зеленый. Еще не появились из глубины кувшинки, лишь в темной воде смутно лиловели маленькие округлые листья.
– Мой старший, Павел, воевал рядом со мной, – помолчав, проговорил Абросимов. – И племянник Вадим. Отчаянные парнишки! Сколько у меня из-за них прибавилось седых волос на голове! Мальчишками были, а партизанили со взрослыми наравне, обоих наградили боевыми медалями.
Ухин ничего не ответил, он смотрел на озеро, будто увидел там что-то необычное, но озеро было тихое, спокойное. Не шевелились и ветви на деревьях, стоявших на другом берегу.
– Я отца потерял в Андреевке, – сказал Дмитрий Андреевич.
– Читал про его героическую гибель в районной газете, – отозвался Василий Васильевич. – Да и про ваши партизанские подвиги наслышан.
– А вы где воевали? – невольно взглянув на багровый шрам на лбу, спросил Абросимов.
– Рокоссовский командовал Донским фронтом, когда мы вышли на Курскую дугу, – ровным голосом рассказывал Ухин. – Ну там собралось столько солдат, техники, такого я больше не видел, да и вряд ли доведется когда-нибудь увидеть. Я командовал минометной ротой. Когда все началось, меня осколком зацепило под Старым Осколом… Отлежался в госпитале и закончил войну на Одере… Самая обыкновенная биография фронтовика.
– Осколком под Старым Осколом... – задумчиво проговорил Дмитрий Андреевич.
– Я об этом как-то не подумал, – усмехнулся Василий Васильевич. – Смешно!
– Ничего тут смешного нет, Василий Васильевич, – заметил Абросимов. – Расскажите ребятам, как вы воевали. И про Старый Оскол.
– Не знаю, как другие, а я не люблю про войну вспоминать, – ответил Ухин. – Хватит того, что по ночам до сих пор кошмары снятся.
– Про эту войну люди должны всегда помнить, – возразил Дмитрий Андреевич. – Чтобы не разразилась еще одна.
– Думаете, может такое случиться?
– Тогда бы я сказал, что весь мир сошел с ума! – громко сказал Абросимов.
Будто испугавшись его голоса, совсем рядом что-то бултыхнулось.
– Щука или лещ? – посмотрел на медленно расходящиеся круги Василий Васильевич.
– Богатое озеро, – сказал Дмитрий Андреевич. – Разве плохо ребятишкам свежую рыбу к столу? Вон у князя, – он кивнул на заводь со сваями, – был собственный садок… Интересно, есть тут судак?
– Приезжайте порыбачить, – предложил Василий Васильевич.
– Как тут обживетесь, обязательно приеду, – сказал Абросимов и поднялся со ствола. – Красивые места! Душа радуется, глядя на эту благодать… Со мной поедете?
– Я переночую в деревне, – сказал Ухин. – Еще раз обойду… наши княжеские владения!
– А вам-то нравится?
– Вообще-то я горожанин… Но разве такая красота оставит кого-либо равнодушным?
– Ну вот и прекрасно! С новосельем вас, Василий Васильевич! – от души пожал ему руку Абросимов.
Директор детдома проводил его к «виллису», стоявшему у деревянного дома с разбитыми окнами. Дмитрий Андреевич сел за руль, включил мотор и привычно тронул с места. Небольшая юркая зеленая машина с плоским капотом и брезентовым откидным верхом скоро скрылась среди могучих сосен, подступивших к поселку. Солнце било в лобовое стекло, и Дмитрий Андреевич опустил щиток: он любил ездить с открытым верхом, только в дождь поднимал брезент. Скоро дорога пошла вдоль колхозного поля. Он был доволен, что настоял перед областным начальством о передаче бывшей княжеской усадьбы детдому. Немцы тут устроили продовольственный склад, на скотнике резали для своих солдат коров, свиней, овец, которых отбирали у населения, за два года они все тут загадили, разграбили. Разобрали деревянные стены внутри особняка, уходя, подожгли подсобные помещения, сараи, но местные жители сумели быстро погасить, благо озеро рядом. Теперь тут будут жить ребята… Дмитрий Андреевич ничего не сказал директору, но в душе он позавидовал ему, сам рад бы был возглавить этот детский дом. Тихо, сосны кругом, красивое озеро… Почему его назвали Белым? Голубое с зеленоватым отливом у берегов. Может, потому, что белых лилий много?
Беспокойная жизнь первого секретаря Климовского райкома партии порядком измотала Абросимова. Приехав нынче сюда, он вдруг остро почувствовал тоску по школе, мальчишкам и девчонкам, которых столько лет учил уму-разуму до войны… До 1948 года он был на политической работе в армии, демобилизовался в звании полковника, в Тулу не вернулся. Жена Рая с дочерьми Варей и Тамарой приехала в Андреевку, там они прожили полгода. Дмитрия Андреевича сначала назначили заведующим отделом пропаганды в обком, а два года назад избрали первым секретарем Климовского райкома партии. Очень Рае не хотелось переезжать из Калинина, где у них была хорошая квартира, в Климово: мол, и девочкам было бы лучше учиться в большом городе… Девочки! Уже невесты. Варя поступила в Калининский педагогический институт, Тамара в этом году заканчивает десятилетку. Жена работает в Климове завучем средней школы.
