Случайная вакансия - Роулинг Джоан Кэтлин (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Он в порядке. Чё ему сделается? С Кристал гуляет.
Но тут она завидела Кристал, которая отказалась сидеть в машине и уже дошла до середины садовой дорожки. Взгляд Терри стёк вниз по телу дочери к тому месту, где за неё в присутствии чужих всегда цеплялся Робби.
Как фурия, Терри вылетела из дома, вытянув руки-когти; служительнице закона пришлось схватить её поперёк туловища и оттащить от Кристал, чтобы мать не разодрала ей лицо.
— Ах ты, дрянь, сучка, куда Робби дела?
Кристал шарахнулась от сцепившихся женщин, бросилась к дому и захлопнула входную дверь.
— Господи прости, — вполголоса пробормотал полисмен.
За много миль оттуда, на Хоуп-стрит, в тёмном коридоре глядели друг на друга Кей и Гайя Боден. Им обеим не хватало роста, чтобы заменить лампочку, которая перегорела несколько дней назад, а стремянки в доме не было. Весь день мать с дочерью переругивались, затем почти помирились и снова повздорили. Когда наконец они вроде бы достигли согласия и Кей признала, что сама тоже ненавидит Пэгфорд, что переезд был ошибкой и что им хорошо бы вернуться в Лондон, у неё зазвонил мобильный.
— Утонул братик Кристал Уидон, — прошептала Кей, переговорив с Тессой.
— Ох, — выдохнула Гайя.
Понимая, что нужно выразить сочувствие, но боясь прекращать разговор о Лондоне, пока мать не дала твёрдого обещания, она вполголоса натянуто добавила:
— Как жаль.
— Это произошло здесь, в Пэгфорде, — сказала Кей. — У дороги. Кристал в тот момент была с сыном Тессы Уолл.
Гайя чуть не сгорела со стыда, что позволила Пупсу Уоллу себя поцеловать. От него ужасно воняло пивом и табаком, а к тому же он пытался её лапать. Она сознавала, что достойна большего, нежели Пупс Уолл. Даже будь на его месте Эндрю Прайс, и то было бы лучше. Сухвиндер за весь день не ответила ни на одно сообщение и не перезвонила.
— Она совершенно убита. — У Кей блуждали глаза.
— Но ты-то ей ничем не поможешь, — сказала Гайя. — Так ведь?
— Ну… — пробормотала Кей.
— Только не начинай! — вскинулась Гайя. — Опять ты за своё! Ты к ним больше не имеешь отношения! А обо мне, — прокричала она, топнув ногой, как делала в детстве, — обо мне ты подумала?
Полицейский уже вызвал на Фоули-роуд дежурного социального работника. Терри корчилась, визжала и пыталась выбить входную дверь, за которой Кристал с грохотом сооружала баррикаду из мебели.
Соседи выскочили из своих домов; поражённая публика наблюдала за истерикой Терри. По её бессвязным выкрикам и мрачному настроению полиции все поняли, что произошло.
— Мальчик погиб, — судачили они.
Никто не вызвался утешить или успокоить мать. У Терри Уидон друзей не было.
— Поехали со мной, — умоляла Кей бунтующую дочь. — Я подъеду к их дому и посмотрю, можно ли чем-то помочь. У меня хорошие отношения с Кристал. У неё же никого больше нет.
— Могу поспорить, она тогда трахалась с Пупсом Уоллом! — прокричала Гайя, но это был её последний протест: через несколько минут она уже пристёгивалась, сидя в стареньком материнском «воксхолле», и вопреки всему радовалась, что Кей попросила её поехать вместе.
К тому моменту, как они достигли объездной дороги, Кристал уже нашла, что искала: пакетик героина, спрятанный в сушильном шкафу, второй из двух, полученных Терри от Оббо в уплату за часы Тессы Уолл. Вместе с торчковыми принадлежностями Терри взяла его с собой в ванную — единственное помещение с запирающейся дверью. Её тётка Черил, вероятно, прослышала о трагедии, потому что Кристал даже через две двери различала её характерный сиплый вопль, присоединившийся к крикам Терри: «Стерва, паскуда, открывай! Сейчас мамка с тобой поговорит!» — и крики полицейских, пытающихся заткнуть обеих женщин.
Кристал никогда раньше не кололась, однако не раз видела, как это делается. Уж если она знала, что такое драккары и как изготавливаются модели вулканов, то ей всяко было по уму нагреть ложку, взять комок ваты, макнуть в разбодяженный герыч и использовать как фильтр, когда наполняется машинка. Она знала, что сгиб руки — лучшее место, чтоб попасть в вену; знала, что иглу надо держать почти плоско. Ей рассказывали, что новичок легко может отдать концы от той дозы, с которой справляются наркоманы со стажем, однако всё было правильно: она и не хотела выжить.
Робби погиб, и это её вина. Она хотела его спасти, а сама убила. Пока пальцы работали над задуманным, в голове мелькали картинки. Вот мистер Фейрбразер в спортивном костюме бежит вдоль канала, где тренируется их восьмёрка. Вот лицо бабули Кэт, яростное от горя и любви. Вот Робби, непривычно опрятный, ждёт её у окошка в доме временных опекунов и подпрыгивает от нетерпения, встречая её под дверью…
Она слышала, как полицейский через прорезь для почты просит её не глупить, а его коллега пытается вразумить Терри и Черил.
Игла легко вошла в вену. Кристал резко нажала на поршень — с надеждой и без сожаления.
К тому моменту, когда подъехали Кей и Гайя, а полицейские всё же решились вынести дверь, Кристал Уидон уже воплотила в жизнь своё единственное желание — воссоединиться с братом там, где их никто не сможет разлучить.
Часть седьмая
Помощь нуждающимся
13.5…Пожертвования в пользу нуждающихся… рассматриваются как благотворительность, даже если от них попутно выигрывают обеспеченные…
Погожим апрельским утром, спустя почти три недели после того, как сонный Пэгфорд взбудоражили завывания сирен, Ширли Моллисон стояла одна в спальне и, щурясь, разглядывала своё отражение в зеркальном шкафу. Она заканчивала одеваться, готовясь отправиться в Юго-Западную клиническую больницу, куда ездила теперь каждый день. Ремешок застёгивался на одну дырку туже, чем две недели назад, седые волосы отросли, а кривившееся от прямых солнечных лучей лицо точно выражало её нынешнее настроение.
Ширли уже год ходила из палаты в палату с канцелярской папкой-планшетом, разносила букеты цветов, толкала перед собой библиотечную тележку, но даже представить не могла, что станет такой же, как эти несчастные, подавленные женщины, что просиживали у больничных коек, поскольку жизнь сошла с рельсов и сделала их мужей увечными и бессильными. В отличие от истории семилетней давности, Говард быстро не оправился. Подключённый к попискивающим аппаратам, он ушёл в себя, замкнулся, приобрёл неприятный цвет лица, стал требовательным и абсолютно беспомощным. Иногда она притворялась, что ей нужно в уборную, чтобы только скрыться от его тяжёлого взгляда.
Когда вместе с ней в больницу приезжал Майлз, она перекладывала на него обязанность разговаривать с Говардом, и он заводил бесконечный монолог о новостях Пэгфорда. Ей было куда спокойнее — и в плане защищённости, и в плане статуса, — когда рослый Майлз шагал прохладными коридорами рядом с ней. Он добродушно шутил с медсёстрами, подавал ей руку, когда она выходила из машины или садилась за руль, и возвращал ей ощущение собственной исключительности, достоинства и хрупкости. Но Майлз не мог приезжать каждый день и, к неудовольствию Ширли, вновь и вновь присылал ей в помощь Саманту. Как он не понимал, что это совсем не одно и то же, хотя Саманта, одна из немногих, вызывала улыбку на лиловом бессмысленном лице Говарда.
Ей казалось, никто не понимает и другого: насколько ужасна эта тишина в доме. Когда врачи сообщили семье, что выздоровление займёт не один месяц, Ширли понадеялась, что Майлз предложит ей переехать в гостевую комнату просторного особняка на Чёрч-роу или хотя бы станет изредка ночевать у неё в коттедже. Но нет: её бросили одну, совершенно одну, если не считать, что у неё три дня гостили Пат и Мелли.
«Я бы никогда на это не пошла, — непроизвольно внушала она себе, лёжа без сна в ночной тиши. — Я не хотела. Просто я была вне себя. А так бы я никогда этого не сделала…»