Банкир - Уоллер Лесли (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

Утро началось плохо. Палмер проснулся с каким-то тяжелым чувством. Отчасти это было похмелье, отчасти то же самое неясное подозрение, зародившееся у него вчера вечером. Твердая решимость Эдис обсудить за завтраком во всех подробностях унылые глупости вечеринки у Бэркхардта еще больше ухудшила дело.

Теперь, сидя за столом в своем кабинете, закрыв от яркого зимнего солнца громадные верхние жалюзи, Палмер еще раз подробно изучал информацию, собранную Вирджинией Клэри, о Джо Лумисе и «Джет-Тех интернешнл». С самого утра, придя в банк, Палмер подавлял в себе желание поговорить с Вирджинией. Он даже отложил обещанную ей и Маку Бернсу проборку. И все же ему было крайне необходимо обсудить с кем-нибудь, кому он доверял, предложение Никоса.

Отложив бумаги и уставившись пустым взглядом в противоположную стену, Палмер понял, что не хочет видеть Вирджинию, потому что не представляет, как она будет держаться с ним. В то же время он знал, что, кроме нее, ему не с кем поговорить о предложении Никоса, по крайней мере сейчас, пока он не нащупает дорогу к какому-то пониманию.

Палмер следил за своей рукой, потянувшейся к кнопкам внутренней связи. Машинально отметил, что его палец нажал на кнопку «Скртр». Когда секретарша ответила, он как можно тише откашлялся, чтобы она не подумала, что он волнуется, и сказал:

— Попросите, пожалуйста, мисс Клэри зайти ко мне.

Ожидая ее, Палмер почувствовал, что ему изменили все обычные администраторские хитрости. На его столе лежало множество бумаг, которые он мог бы просматривать, перебирать, барабанить по ним пальцами, нахмурившись, читать, размышлять над ними, перекладывать с места на место, скреплять, раскреплять, делать на них пометки и так далее. Утренние газеты, раскрытые на финансовых и деловых страницах и аккуратно сложенные секретаршей, лежали под рукой. Кроме того, здесь же был непрочитанный номер «Уолл-стрит джорнэл». Но Палмер сидел неподвижно, устремив взгляд на закрытую дверь. Когда она открылась, он невольно поднялся.

Усевшись напротив него, Вирджиния кивнула:

— Доброе утро.

Он наблюдал, как она устраивается: обе ноги поставила рядом, руки сложила на коленях ладонями вверх. Спустя мгновение он сообразил, что не ответил на ее приветствие.

— Доброе утро, — торопливо произнес он. — Скажите…— Он замолчал и попытался собраться с мыслями. — Скажите, — продолжал он, — вы работали в ЮБТК, когда началась эта история со сберегательными банками?

Она покачала головой:

— Это началось почти десять лет назад. Я помню обстоятельства, но не с точки зрения ЮБТК.

Их взгляды встретились. Палмер разглядывал ее лицо с высокими округлыми скулами и огромными темными глазами.

— Вы выглядите сегодня возмутительно хорошо, — пробормотал он.

Она взглянула через плечо на закрытую дверь, повернулась к нему и улыбнулась:— А вы нет.

Он кивнул и протянул ей сигареты:— Будь я нервным, я бы ночью не сомкнул глаз.

— Но вы, конечно, спали, — сказала она, отказываясь от сигареты.

Он снова кивнул:

— Беспокойно.

— Совесть? — Она слегка нахмурилась:— Мне очень жаль.

— Нет. — Он спохватился, что они говорят о разных вещах. А также он понял, что объяснить ей это значило оскорбить ее. Конечно, рассудил Палмер, Вирджиния должна была считать его нервозность результатом чувства вины. Откуда ей знать, что у него были другие причины нервничать, более серьезные, чем укоры совести. Кроме того, она не знала, что случилось вчера вечером, после того как они расстались.

— Не совесть? — спросила она.

— Я хотел сказать, что вы не должны чувствовать себя виноватой.

— Я ничего не могу поделать.

— Если я не чувствую себя виноватым, то и вы не должны.

— Хорошо, — согласилась она, — признаться, я рада. — Неожиданно ее глаза стали еще больше. — Между прочим, — продолжала она, — ее голос понизился почти до шепота, а глаза пристально смотрели на него, — еще никогда ни один мой проступок не доставлял мне такого удовольствия. А теперь, — ее голос опять зазвучал громко и стал почти деловым, — что вы еще хотели узнать о сберегательных банках?

Палмер откинулся назад в кресле, чувствуя огромное, почти физическое облегчение; казалось, добрая рука поглаживала его тело, снимая напряжение.

— Видите ли, — сказал он, — я хочу задать вам несколько каверзных вопросов, потому что мне нужны ваши неподготовленные ответы. — Скажите точно, когда впервые началась эта драка со сберегательными банками?

— Это началось около 10 лет назад с билля законодательного собрания в Олбани, предоставившего сберегательным банкам право иметь отделения вне того округа, где находится их главное управление.

— Кто выдвинул билль?

Она пожала плечами:— Несколько членов собрания от центра штата. По-моему, из Нью-Йорка.

— Что стало с биллем?

— Он умер скромно и незаметно.

— Просто так? Никакой борьбы?

— Никакой. — Она минуту подумала. — Если бы всю сумму денег, которую с тех пор потратили сберегательные банки на законопроекты об отделениях, они использовали в первый же год, победа была бы куплена с первого раза. Но ни у кого не хватило смелости для такого шага.

Палмер кивнул:— Это мне уже объяснил Бернс. Он клянется, что за эти годы билль об отделениях сберегательных банков во всех его вариациях стал порядочной обузой для законодателей. Скажите, когда началась открытая борьба? В каком году?

— Она обострялась несколько раз. Восемь лет назад. Пять лет назад. И безусловно, достигла высшей точки в прошлом году. Вы выглядите совсем другим сегодня утром.

Палмер нахмурился:— Как другим? В каком смысле?

— Немного растерянным. — Она помедлила и тряхнула головой. — Не на тему. Мне надо следить за собой. Ну, теперь о борьбе сберегательных банков.

— Да. Почему именно в прошлом году она стала такой острой?

— Отчасти потому, что сберегательные банки нажимали сильнее, чем раньше, — объяснила она. — Отчасти потому, что они, отбросив всякую деликатность, начали наступление на крупные городские банки, вроде ЮБТК. А отчасти и потому, что, по мнению Лэйна Бэркхардта, они повели наступление уже против него лично. Когда и он влез в драку, началась уже настоящая свалка.