Девятнадцать минут - Пиколт Джоди Линн (читаем книги онлайн .txt) 📗
– У меня все, – сказала она. – Зоя, возможно, у мистера МакАфи будет к тебе несколько вопросов.
Адвокат встал. Зоя переживала из-за этого, потому что с прокурором они отрепетировали вопросы, а вот о чем ее будет спрашивать адвокат Питера, она не представляла. Это было похоже на экзамен, и ей хотелось дать правильные ответы.
– Когда Питер держал пистолет, он был где-то в трех футах от тебя? – спросил адвокат.
– Да.
– Он ведь не бежал прямо к тебе, правда?
– Кажется, так.
– Он просто пытался взбежать по ступенькам, да?
– Да.
– А ты просто стояла на ступеньках, правильно?
– Да.
– То есть будет справедливо сказать, что ты оказалась не в том месте и не в то время?
– Протестую, – сказала мисс Левен.
Судья – большой мужчина с гривой седых волос, которого Зоя немножко боялась, – покачал головой.
– Отклоняется.
– Вопросов больше нет, – сказал адвокат, и тогда опять встала мисс Левен.
– Когда Питер вошел в школу, – спросила она, – что ты сделала?
– Я кричала, звала на помощь. – Зоя посмотрела в зал, ища глазами маму. Если она посмотрит на маму, то ей будет лег произнести то, что ей предстоит говорить дальше. Все уже закончилось, и об этом нужно постоянно напоминать себе, независимо от того что тебе кажется, будто все это происходит опять.
– Сначала никого не было, – тихо проговорила Зоя, – а потом… а потом все побежали.
Майкл Бич видел, как Зоя Паттерсон выходила из комнаты, где сидели свидетели. Это было необычное сборище, где были и неудачники, вроде него, и популярные ребята, вроде Бреди Прайса. Еще удивительнее было то, что никто не собирался разбиваться на привычные группы – очкарики в одном углу, спортсмены в другом и так далее. Вместо этого всепросто сидели рядом за длинным столом для переговоров. У Эммы Алексис – одной из популярных красивых девчонок – была парализована нижняя часть тела, и она подкатила свое кресло-каталку прямо к Майклу. Она спросила, не поделится ли он с ней своим глазированным пончиком.
– Когда Питер только вошел в спортзал, – спрашивала прокурор, – что он делал?
– Размахивал оружием, – сказал Майкл.
– Ты видел, какое это было оружие?
– Что-то небольшое.
– Пистолет?
– Да.
– Он что-то говорил?
Майкл бросил взгляд на стол защиты.
– Он сказал: «Эй, качки, построились».
– Что случилось потом?
– К нему бросился один парень, словно хотел его повалить.
– Кто это был?
– Ноа Джеймс. Он учится… учился… в выпускном классе. Питер выстрелил в него, и он сразу упал.
– Что случилось потом? – спросила прокурор.
Майкл сделал глубокий вдох.
– Питер сказал: «Кто следующий?» – и мой друг Джастин схватил меня и потащил к выходу.
– Как долго вы с Джастином дружили?
– С третьего класса, – ответил Майкл.
– А потом?
– Питер, наверное, заметил движение, повернулся и начал стрелять.
– Он попал в тебя?
Майкл покачал головой и сжал губы.
– Майкл, – осторожно спросила прокурор, – в кого он попал?
– Джастин бежал передо мной, когда начались выстрелы. А потом он… он упал. Везде была кровь, и я пытался ее остановить, как показывают по телевизору, я прижал руки к его животу. Я ни на что больше не обращал внимания, а потом вдруг почувствовал, что к моей голове приставили пистолет.
– Что случилось?
– Я закрыл глаза, – сказал Майкл. – Я думал, что он меня убьет.
– А потом?
– Я услышал щелчок, а когда открыл глаза, он вытащил из пистолета ту штуку, куда вставляются пули, и поставил туда новую.
Прокурор подошла к столу и подняла обойму. От одного только ее вида Майкл вздрогнул.
– Это он вставлял в пистолет? – спросила она.
– Да.
– Что произошло после?
– Он не стрелял в меня, – сказал Майкл. – Три человека побежали через спортзал, и он последовал за ними в раздевалку.
– А Джастин?
– Я видел, – прошептал Майкл, – я видел его лицо, когда он умирал.
Первое, что он видел, просыпаясь по утрам, и последнее, что он видел, перед тем, как уснуть, было мгновение, когда свет в глазах Джастина погас. Когда человека покидает жизнь, это происходит не постепенно, а в один миг, словно кто-то задергивает занавеску на окне.
Прокурор подошла ближе.
– Майкл, – спросила она, – с тобой все в порядке?
Он кивнул.
– Вас с Джастином можно было назвать качками?
– Сомневаюсь, – признался он.
– Вы пользовались популярностью в школе?
– Нет.
– Тебя или Джастина кто-нибудь обижал в школе?
Майкл впервые посмотрел на Питера Хьютона.
– А кого не обижают? – спросил он.
Ожидая своей очереди выступить в защиту Питера, Лейси вспоминала, как впервые поняла, что может ненавидеть собственного ребенка.
Льюис пригласил на обед какого-то светила экономики, и Лейси специально взяла выходной, чтобы убрать в доме. Несмотря на то что она, несомненно, была прекрасным акушером, специфика ее работы не позволяла регулярно чистить унитазы и выметать клубки пыли из-под мебели. Обычно она не обращала на это внимания, полагая, что дом, хранящий следы обитания людей, лучше сверкающего стерильностью. Вот только перед приходом гостей в ней заговаривало самолюбие. Поэтому в то утро она проснулась, приготовила завтрак и уже вытерла пыль в гостиной, когда Питер, который тогда уже второй год учился в старшей школе, с сердитым видом опустился на стул за кухонным столом.
– У меня нет чистого белья, – кипел он, хотя в доме было правило: когда его корзина с грязным бельем наполняется, он должен сам выстирать свои вещи. Лейси так мало просила его сделать по дому, что не считала это очень уж тяжелой обязанностью.
Лейси предложила ему одолжить что-то из вещей отца, но Питеру эта идея показалась отвратительной, и она решила предоставить ему возможность самому разобраться с этой проблемой. У нее и так было полно дел.
Она обычно позволяла Питеру содержать свою комнату в полнейшем беспорядке, но сегодня, проходя мимо, он заметила корзину для белья. Что ж, она все равно сейчас занималась работой по дому, а он был в школе. Она могла бы сделать это вместо него. К тому времени, когда Питер вернулся из школы, она не только пропылесосила и вымыла полы, приготовила ужин из четырех блюд и убрала на кухне, но и выстирала, высушила и сложила три партии Питеровой стирки. Она сложила чистую одежду на кровати, и вся поверхность двухметрового матраца была занята стопками штанов, футболок и трусов. Ему оставалось только развесить все в шкафу и сложить в ящики комода.
Питер пришел хмурый, без настроения, и сразу же поспешил наверх, в свою комнату, к своему компьютеру – туда, где проводил большую часть своего времени. Лейси, которая в этот момент в резиновых перчатках чистила ванную, ожидала, что он заметит, сколько она для него сделала. Но вместо этого услышала недовольный голос:
– Господи! Я что, должен все это убирать?
А потом он так громко хлопнул дверью своей комнаты, что стены задрожали.
У Лейси вдруг потемнело в глазах. Она по собственной инициативе решила сделать приятное своему сыну – очень разбалованному сыну, – и вот как он ей отплатил? Она стянула перчатки и бросила их в умывальник. Затем, громко топая, поднялась в комнату Питера и рывком распахнула дверь.
– Что с тобой?
Питер посмотрел на нее.
– Это с тобой что? Посмотри на этот бардак.
Что-то внутри нее щелкнуло, и она взорвалась.
– Бардак? – повторила он. – Я убрала бардак. Ты хочешь увидеть бардак?
Она прошла мимо Питера и столкнула стопку аккуратно сложенных футболок. Она сбросила на пол его трусы. Она сгребла кровати в охапку его штаны и вывалила их не его компьютер так, что башня из компакт-дисков упала, и они рассыпались.
– Ненавижу тебя! – закричал Питер, и, не задумавшись ни на секунду, Лейси прокричала в ответ:
– И я тебя ненавижу!
