Правила Дома сидра - Irving John (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
– Но Гомер с нами навсегда не останется, – сказал, икнув, Уилбур Кедр.
И конечно, всех покорила Кенди, даже д-р Кедр назвал ее «наш добрый ангел», миссис Гроган так вокруг нее хлопотала, точно та была ее дочкой, а сестру Эдну тянуло к ней, как мотылька на свет лампы.
Д-р Кедр даже пофлиртовал с Кенди, правда самую малость.
– Я никогда не видел, чтобы такая красавица безропотно ставила больным клизмы, – сказал он, похлопывая Кенди по коленке.
– Я не брезглива, – ответила Кенди.
– Мы здесь о брезгливости давно забыли, – покачал головой д-р Кедр.
– Но бесчувственными, я надеюсь, нас не назовет никто, – вздохнула сестра Анджела. Д-р Кедр никогда не хвалил ни ее, ни сестру Эдну за готовность ставить клизмы в любое время дня и ночи.
– Конечно, я бы очень хотел, чтобы Гомер кончил медицинский факультет, стал врачом, вернулся сюда и стал бы моей опорой, – не понижая голоса, говорил д-р Кедр Кенди, как будто Гомер не сидел за столом напротив. – Но это ничего, я понимаю. – Он опять похлопал Кенди по коленке. – Кто откажется от такой прелестной девушки, да еще беременной. И разумеется, с яблонями работать лучше. – Д-р Кедр прибавил что-то по-французски и шепотом продолжал: – Правда, чтобы работать здесь, высшего образования не надо. Гомеру осталось закрепить кое-какие навыки. Черт возьми! – вдруг воскликнул он, махнув в сторону детей, уплетающих праздничную индейку (у каждого перед тарелкой – разноцветная резинка с именем, точно название под экспонатом). – В общем, это не самое плохое место для воспитания детей. А если Гомер когда-нибудь удосужится посадить вон на том склоне сад, вы будете иметь удовольствие еще ухаживать и за садом.
Расчувствовавшийся д-р Кедр так за столом и уснул. И Гомер перенес его в провизорскую. Неужели после его отъезда старый доктор и правда слегка повредился в уме? Но спросить об этом не у кого. Миссис Гроган, сестры Эдна и Анджела сказали бы, что в его поведении бывают иногда странности. («Одно весло заедает», – как выразился бы Рей, а Уолли сказал бы: «Передние колеса буксуют».) Но все трое горой встали бы на его защиту. Они бы попеняли ему, что он так долго отсутствовал и что его мнение необъективно. К счастью, за время отсутствия он не растерял медицинских навыков.
Беременные не различают будней и праздников. В начале седьмого в Сент-Облако явилась женщина, у которой уже начались роды, почему начальник станции, вопреки обыкновению, лично проводил ее в приют. Схватки были частые и равномерные, Гомер уже нащупал головку плода. Вошедшая сестра Анджела сказала, что д-р Кедр пьян и будить его бесполезно, сестра Эдна тоже спала. На эфир женщина почти не реагировала, и ее промежностям явно грозили разрывы.
Гомер вернул головку ребенка обратно, сделал разрез промежностей под углом, соответствующим положению стрелок «семь ноль-ноль». Такой разрез в случае необходимости можно продолжить.
Головка опять появилась, Гомер ощупал шейку ребенка, обвития пуповины не было. Роды оказались легкие, оба плечика появились одновременно. Он наложил на пуповину две скобки, перерезал ее между ними. И пошел все еще в белом халате в провизорскую проверить самочувствие д-ра Кедра после праздничного возлияния. Д-р Кедр хорошо знал, как выходят из состояния наркоза, но похмелье было для него внове. Увидев Гомера в забрызганном кровью халате, он вообразил, будучи еще во хмелю, что перед ним его избавитель, созданный его фантазией молодой врач.
– А, доктор Бук, – сказал он, протягивая Гомеру руку с фамильярностью, существующей в медицинских кругах между коллегами.
– Доктор кто? – спросил Гомер.
– Доктор Бук, – убрал д-р Кедр руку. Язык у него во рту еле ворочался, и он с трудом дважды повторил удивившее Гомера имя.
– Гомер, – сказала Кенди, когда они лежали вместе на одной из кроватей в комнатушке на первом этаже отделения девочек, – почему доктор Кедр сказал, что врачу приютской больницы можно обойтись без высшего образования?
– Может, потому, что половина операций здесь противозаконна, – ответил Гомер. – Так что и врач может быть липовый.
– Но тебя никто не возьмет на работу без медицинского диплома, – сказала Кенди.
– Доктор Кедр бы взял. Я все-таки кое-что умею.
– Но ты ведь не хочешь здесь работать, да? – спросила Кенди.
– Не хочу, – ответил Гомер. А засыпая подумал: при чем здесь все-таки д-р Фаззи Бук?
Гомер еще спал, когда д-р Кедр осматривал вчерашнюю роженицу и сделанный Гомером разрез промежностей. Сестра Анджела описала ему операцию до мельчайших подробностей, но он и без ее рассказа видел, что у Гомера все та же уверенная рука и точный глаз.
Но Гомеру, как и положено в юности да еще и подранку, была свойственна вера в непогрешимость своего мнения: он презирал людей, которые так скверно распорядились своей жизнью, что вынуждены бросать зачатых ими детей. Уилбур Кедр сказал бы ему, что он молодой специалист-задавака, который сам никогда не попадал в жизненные передряги, что он похож на тех дипломированных юнцов, которые кичатся своим мнимым превосходством перед всеми без исключения пациентами. Но Гомер-то пекся об одном – как бы создать идеальную семью, и он был уверен в своей правоте больше, чем старая чета, празднующая золотую свадьбу.
Должно быть, он воображал, что святость их с Кенди любви осеняет их как нимбом и, вернувшись с младенцем в «Океанские дали», они будут всеми немедленно прощены. Должно быть, он думал, что этот нимб будет сиять так ярко, что ослепит Олив, Рея и остальную компанию всеведущих молчунов. Возможно, Гомер с Кенди полагали, что младенец, зачатый в любви, которая застила им гибель Уолли, даже неясность его судьбы, будет встречен всеми как ниспосланный свыше ангел.
И они радовались жизни той зимой в Сент-Облаке, как все на свете молодожены. Никогда еще служение ближнему не доставляло никому большего удовольствия. Милая молодая женщина, чья беременность становилась все более заметной, не отказывалась ни от какой работы; ее красота и энергия влияли благотворно на все отделение девочек. Д-р Кедр занимался с Гомером педиатрией, акушерству его учить не надо, а от абортов он по-прежнему категорически отказывался. Это его упрямство удивляло даже Кенди, которая не раз ему говорила:
– Ну объясни мне еще раз, почему ты против аборта в принципе не возражаешь, а делать его не хочешь?
– Тут и объяснять нечего, – говорил Гомер, ни на секунду не сомневающийся в своей правоте. – Я считаю, что право на аборт имеет любая женщина, но сам я делать его не хочу и не буду. Что тут непонятного?
– Все понятно, – отвечала Кенди, но продолжала его пытать: – Значит, ты считаешь, что аборт надо узаконить, несмотря на то что аборт – это плохо.
– Точно, – отвечал Гомер. – Аборт – плохо, но я уверен, что за женщиной должно быть законом закреплено право выбора. Иметь ребенка или не иметь – ее сугубо личное дело.
– Не знаю, – протянула Кенди. Они ведь вместе с Гомером решили, что Уолли погиб, хотя по-человечески это касалось лично ее. Больше чем кого другого.
На пятом месяце беременности Кенди решила, что они будут спать на отдельных кроватях.
Кровати сдвинули, получилась одна двуспальная, но заправить ее было нечем: в Сент-Облаке все простыни узкие.
Миссис Гроган хотела подарить им широкие простыни, но у самой денег на покупку не было, а заказать двуспальные для приюта было бы несколько странно. «Очень странно», – сказал д-р Кедр и наложил на предложение миссис Гроган табу.
«В других местах на земле, – писал он, – людям нужны двуспальные простыни. Здесь, в Сент-Облаке, мы обходимся без них. Обходились и будем обходиться».
Никогда еще не было в Сент-Облаке такого дружного и веселого Рождества. Олив прислала столько подарков! Но самым главным подарком для всех была Кенди – первая на их памяти счастливая беременная женщина. Запекли индейку и окорок. Д-р Кедр и Гомер устроили соревнование, кто лучше и быстрее разделает их. Победил Гомер, д-р Кедр слишком долго возился с окороком.
