Дом, в котором... - Петросян Мариам (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
О не годящихся для восхождений ногах он не упоминает, и это правильно.
— Прошла через крышу, — вступаю я. — Через второй чердак. Туда ведет простая лестница, а ключ можно как-нибудь раздобыть. Если очень нужно…
— Может, она от чего-то прячется?
— В этом платье?
— Может, у нее не было времени переодеться?
— Хочешь сказать, это ее повседневный наряд?
— Кто-то ей носит еду.
— Это точно.
— Кто-то из девушек в курсе…
— Можно спросить у них.
— Например, у Рыжей…
— Хватит! — визжит Химера, заткнув уши. — Прекратите сию же минуту!
Мы прекращаем. И молча ждем.
— Вы еще хуже, чем я думала, — говорит она растерянно. — Вы — полное дерьмо. Неужели нельзя оставить человека в покое?
В голосе жалобные нотки. Для Химеры это полное поражение, и меня не удивляет, что она вдруг разражается слезами, но Лорд потрясен, полон раскаяния и готов немедленно сдаться. Я качаю головой, он отворачивается со страдальческим видом.
Химера ничего не замечает. Она утопает в слезах. Зеленая тушь оказалась водостойкой, не течет и даже не размазывается, но на Химеру и без того больно смотреть.
— Что случилось? — спрашиваю я. Так мягко, что сам пугаюсь своего голоса.
Химера вытирает нос.
— Ладно, — говорит она с отвращением. — Я расскажу. Вы ведь не отстанете.
Она отворачивается.
— Окна нашего корпуса выходят на воспитательские, — говорит, не глядя на нас. — И крыша видна тоже. Не так давно один парень хотел с нее спрыгнуть. Даже соскользнул и повис на руках, но не сумел разжать пальцы. Не смог. Я знаю, как это бывает. Я-то знаю. Потом я его видела опять. Там же. Как он стоит и смотрит вниз. Просто смотрит, и все. Я раздобыла ключ, и когда в следующий раз его увидела, тоже влезла сюда. Мы с ним поговорили о всяком, он даже рассказал, почему хотел спрыгнуть…
Я слушаю эту незамысловатую историю как что-то до боли знакомое. Могу поклясться, что впервые, но ощущение узнавания необычно сильное. И я не понимаю, откуда оно взялось.
Химера достает из лежащей на пледе пачки сигарету. Пальцы у нее дрожат. Длинные ногти покрыты зеленым лаком.
— Вот и все, — говорит она. — Мы стали встречаться здесь иногда. Это был наш секрет. Довольно долго. Еще до Закона. А недавно я увидела сон. Нехороший. Притащилась сюда и сижу, как дура. Конечно, это смешно — платье и все такое, стерегу третий день, а его все нет, мало ли, что увидишь во сне, но я не могла оставаться на месте, все думала, а вдруг это вещий сон, именно этот, и я не успею. А теперь можете уржаться вволю…
Из люка выныривает Горбач в рваной лоскутной рубашке и в шахтерской каске с фонариком. Горб, босые ноги и торчащие из-под каски черные кудри придают ему слегка потусторонний вид.
— И ему не забудьте рассказать, — тычет она в Горбача сигаретой. — Пускай посмеется. Размалеванная дура засела на чердаке, это ж сдохнуть можно, до чего забавно.
— Кто он? — спрашиваю я.
— Не твое дело.
— Эй, вы собираетесь спускаться? — спрашивает Горбач. — Табаки сказал, вроде вы хотели…
Я смотрю в глаза, обведенные зеленой тушью, и вижу в них радужную воронку коридора, уводящую куда-то… еще не ступив в этот коридор из несказанных слов, которые различаю, как шепот, знаю — он заканчивается дверью. Запертой дверью, за которой прячется некто, хорошо мне знакомый. Кого я узнаю по запаху, даже не открывая двери. Я делаю шаг…
— Не смей влезать в меня! — визжит Химера, и я еле успеваю уклониться от скользнувших в сантиметре от моего лица изумрудных ногтей.
— Эй, полегче! — Лорд перехватывает ее руку. — Хватит с нас и одного незрячего.
— А пусть не лезет в меня! — Химера извивается, пытаясь вырвать у Лорда руку. — Скажи, чтобы не делал этого! Пусть уберется сейчас же!
— Уходи, Сфинкс! — просит Лорд, борясь с Химерой. — Пока я ее держу! Слышишь?
Я встаю и как лунатик иду к люку, где меня дожидается нелепо одетый Горбач. Дожидается, свесив вниз босые ноги и болтая ими в воздухе.
— Ну что, спускаемся? — спрашивает он, вскакивая. Достает из кармана веревку и пропускает ее сквозь ременные петли у меня на джинсах. — Это на всякий случай. Вдруг не удержу.
Бреду по коридору, тупо уставившись перед собой. Что-то мешает идти. Сообразив, что именно, я останавливаюсь, и тут же в меня врезается запыхавшийся Горбач.
— Эй, Сфинкс, я тебе кричу-кричу, ты что, не слышишь? Так и намерен гулять на поводке? — он освобождает меня от страховочной веревки, сматывает ее и прячет в карман. — Что случилось?
— Ничего. Задумался.
— Ну ты и задумался! Ладно, я — обратно. Надо спустить Лорда, пока его не сожрали. Кажется, эта Химера немного не в себе. Лучше не оставлять их наедине.
Он исчезает, а я иду дальше, до самой нашей спальни, зайдя в которую, сажусь на пол перед дверью и гляжу, как Толстый странствует под кроватью, гудя и собирая пыль.
Я смотрю на него так долго, что он успевает пересечь подкроватное пространство, выползти на середину комнаты, опрокинуть стул и попробовать на вкус все, что с него упало.
Потом возвращаются Лорд с Горбачом.
Горбач успевает как раз вовремя, чтобы вытащить из пасти Толстого чей-то носок. Лорд бросает на стол полотенце и сообщает, что в Доме отключили холодную воду.
— Зачем ты это делал? — спрашивает он меня. — Зачем тебе понадобилась ее исповедь?
— Кажется, это и меня касается, — говорю я. — Не пойму пока, каким образом, но это имеет ко мне какое-то отношение. И мне это не нравится.
Лорд пристраивается на краю кровати, стягивая через голову цветастый балахон.
— Плюнь, — предлагает он. — Забудь. Тошнотворная история.
— Он не может, — говорит Горбач. — Не знаю, о чем вы, но Сфинкс не успокоится. По глазам видно.
Нанетта пробует спикировать ему на голову, оскальзывается на каске и, оскорбленная до глубины души, плюхается на пол.
— Как ты это делаешь? — спрашивает Лорд. — Мне казалось, она вот-вот скажет все, что ты хочешь знать.
Я закрываю глаза.
— Это было летом, — говорю я.
Химера об этом не сказала, но я догадался. Почему мне не следует знать, кто это был? Потому что он тоже боится меня? Я ведь почти поймал его. Теперь я угадаю и не заглядывая в глаза Химере…
— Пойду, поищу Слепого, — встаю.
— Погоди. Я с тобой, — Лорд вываливает из ящика шкафа ворох рубашек. — Только переоденусь. Не понимаю, почему для тебя это так важно.
— Я тоже, — говорю, вздрогнув от неприятного озноба.
Через полчаса, с заклеенной пластырем спиной, в гигантской красно-белой футболке Черного с номером на спине, я прочесываю Дом в поисках Слепого. Лорд тоже в футболке Черного, только бело-синей. С номером двадцать два. Встречные изумленно таращатся, подозревая, что мы являемся предвестниками новой моды. Углубленный спортивный стиль. Лорда эти взгляды нервируют, хотя он и в футболке по колено хорош. Она придает ему бродяжий, слегка помоечный вид, который при его внешности потрясает воображение.
Мне приходится ждать и приноравливаться к его шагам, потому что на костылях он передвигается гораздо медленнее, чем в коляске. На повторном пересечении коридора с заглядыванием во все щели Лорд не выдерживает и просит разрешения передохнуть.
— Никуда он не денется, Сфинкс. А у меня подмышки горят. И, черт бы всех побрал, на нас смотрят, как на каких-то обезьян, мне это уже надоело!
— Терпи, — говорю я ему. — Сам за мной увязался, не забывай.
— Потому что ты меня беспокоишь. Твои блуждания, и вся эта история. Я должен быть поблизости. Кстати, почему ты думаешь, что Слепой что-то об этом знает?
— Я так не думаю. Может, знает, а может, нет. Но если кто-то в курсе происходящего, то, скорее всего, он. Кофейник! — внезапно осеняет меня. — Там мы еще не смотрели!
Я устремляюсь к Кофейнику, Лорд, чертыхаясь, тащится следом.
В Кофейнике, как всегда, полутемно и накурено. Лампы на столиках горят, отбрасывая свет зелеными веерами. Окна зашторены, но солнце просачивается сквозь щели, так что создать уютный полумрак не удается.
