Правила Дома сидра - Irving John (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
По мнению Уилбура Кедра, любовь, конечно, опасная вещь. С тех пор как Гомер уехал из Сент-Облака, д-р Кедр стал быстро дряхлеть, и, скорее всего, сказал бы он, виновата в этом любовь; каким подозрительным он стал в одних случаях и каким раздражительным в других! Сестра Анджела заметила бы, что приступы хандры и гнева, которые все чаще находили на него, можно с тем же успехом объяснить пятидесятилетним пристрастием к эфиру и старостью, как и болезненной любовью к Гомеру.
Миссис Гроган предположила бы, что д-р Кедр жертва того, что она называла «сидром Сент-Облака», а вовсе не любви к Гомеру. Сестра же Эдна никогда ни в чем не обвинила бы любовь.
Уилбур Кедр считал любовь даже более опасной болезнью, чем полиомиелит, с которым так мужественно боролся президент Рузвельт. Вряд ли кто упрекнул бы д-ра Кедра, что он называл продукты зачатия – последствиями любви. Но его дорогие сестры Эдна и Анджела очень огорчались, когда он так говорил. А он имел право осуждать любовь. В самом деле, продукты зачатия, душевная и физическая боль, несчастная жизнь сирот, родившихся в Сент-Облаке, – все это подтверждало его мнение, что вирус любви опаснее вируса полиомиелита.
Если бы он был свидетелем страсти, охватившей Гомера и Кенди, если бы ощутил их пот, напряжение мышц спины, услыхал их крики в самый накал страсти, Уилбур Кедр еще укрепился бы в своем мнении и не на шутку испугался, как мыши в подполе.
Ему удавалось иногда убедить своих пациенток в пользе профилактических средств, и все равно, предупреждал он, любовь – занятие опасное.
Он даже напечатал на машинке короткую памятку, как пользоваться презервативами. Сочинял как для несмышленых детей. Впрочем, как еще можно писать такие памятки? Озаглавил он ее «Типичные ошибки при пользовании профилактическим средством».
Памятка гласила:
«1. Некоторые мужчины надевают профилактическое средство на самый кончик. Это неправильно, презерватив может соскочить. Его надо натягивать на всю длину пениса, когда он в напряженном состоянии
2. Некоторые мужчины пользуются профилактическим средством повторно. Тоже неправильно. Сняв презерватив – выбрось его! Перед тем как позволить себе еще один контакт, тщательно вымой гениталии. Помни, сперматозоиды – живые существа (пусть их век недолог) и умеют плавать!
3. Некоторые мужчины носят профилактическое средство без пакетика, подставляя его воздействию воздуха и света. Резина от этого высыхает, в ней образуются трещины и дырки. Этого делать нельзя! Сперматозоиды очень малы, они могут проскочить в микроскопическую щель!
4. Некоторые мужчины слишком долго остаются внутри партнера после извержения семени. Это очень плохо! Пенис сразу начинает сокращаться. Когда мужчина вынимает уже мягкий член, презерватив может соскочить и остаться внутри. Многие мужчины этого не замечают. Это очень опасно! Внутри у женщины остается презерватив вместе со всеми сперматозоидами!»
А некоторые мужчины, мог бы прибавить Гомер, думая о Эрбе Фаулере, раздают к тому же друзьям и знакомым бракованные презервативы.
В доме сидра, кишащем испуганными мышами, Гомер и Кенди долго не могли разнять объятия. Во-первых, матрас был узкий, но они помещались на нем только прижавшись друг к другу, но главное, они так мучительно долго сдерживали себя. И какое счастье – одновременно решились преступить черту! Их переполняла сейчас любовь и боль, потому что они никогда бы не позволили себе этой близости, если бы в глубине души не были уверены, что Уолли погиб. И теперь, отдыхая от любви, и храня в памяти образ Уолли, они вдруг осознали – их любовь прекрасна и похвальна. И поэтому лица их выражали восторг и умиротворенность, хотя и не в той мере, как бывает в подобные мгновения у любовников.
Уткнувшись в волосы Кенди, Гомер подумал – вот только когда белый кадиллак подкатил к месту назначения – Уолли все еще за рулем, везет их с Кенди прочь из Сент-Облака. Да, Уолли действительно его благодетель. Пульсирующий висок Кенди, которого он касался своим виском, убаюкивал его, как тогда шуршание шин великого белого кадиллака, вызволившего его из заточения, в котором он томился с первого дня появления на свет. По лицу Гомера текли слезы; была бы возможность, он до земли поклонился бы Уолли.
И если бы в темноте он мог различить лицо Кенди, он бы понял, что частица ее души тоже сейчас над Бирмой.
Они так долго лежали не шевелясь, что одна осмелевшая мышь пробежала по их голым лодыжкам, вернув их к действительности. Гомер поспешно встал на колени и в тот же миг понял – профилактическое средство со сперматозоидами осталось внутри Кенди. Он нарушил четвертый пункт памятки Уилбура Кедра «Типичные ошибки при пользовании профилактическим средством».
Гомер охнул, но пальцы у него были быстрые, тренированные, в мгновение ока указательным и средним он извлек соскочившую резинку; действовал молниеносно, и все-таки сомнение закралось – не опоздал ли.
И он стал объяснять Кенди, что немедленно предпринять, но Кенди прервала его:
– Поверь, Гомер, я знаю, как подмываться.
Эта их первая ночь, к которой они так долго и мучительно шли, закончилась, как часто бывает, принятием мер, якобы способных предотвратить случайную беременность. Причина переполоха была тоже вполне банальна.
– Я люблю тебя, – повторил Гомер, целуя Кенди на прощание.
В ответном поцелуе Кенди были и ярость и смирение. Так же как в последнем рукопожатии. Гомер стоял какое-то время на автостоянке за домом Рея, тишину нарушал только мотор, который подавал в садок кислород, поддерживающий жизнь омаров. Гомер вдыхал запах моря, смешанный с мазутом. Вечерняя давящая жара спала, с океана катились прохладные, влажные клубы тумана; перестали вспыхивать над Атлантикой и далекие зарницы.
Всю свою жизнь Гомер только и делал, что ждал. Ждал и надеялся. И вот теперь прибавилось еще одно ожидание.
Уилбур Кедр, которому было семьдесят с чем-то и который был чемпионом Мэна в этом виде спорта «надейся и жди», опять изучал усеянный звездами потолок провизорской. Одной из радостей, доставляемых эфиром, была возможность видеть происходящее с высоты птичьего полета; и, глядя на себя, Кедр по милости эфира счастливо улыбался. В тот вечер он благословлял в спальне мальчиков усыновление юного Копперфильда по прозвищу Шепелявый.
– Давайте порадуемся за юного Копперфильда, – сказал д-р Кедр. – Юный Копперфильд нашел семью. Спокойной ночи Копперфильд.
Пары эфира превратили прощание в праздник. В ответ послышались веселые дружные голоса, радующиеся вместе с Копперфильдом. Как будто д-р Кедр дирижировал хором ангелов, воспевающих усыновленного счастливчика. На самом деле все было не так. Сироты-малыши очень любили Копперфильда; этот добродушный шепелявый мальчуган умел растормошить, приободрить, его дружелюбие рождало в них добрые чувства. Сестра Анджела называла его Светлячком. В тот вечер ни один голос не поддержал прощального благословения д-ра Кедра. Но особенно тяжело расставался с Копперфильдом он сам. И не только потому, что с Копперфильдом уходил последний сирота, названный Гомером. С его уходом не оставалось никого в отделении, кто помнил Гомера. Малыша Стирфорта (вторые роды, принятые Гомером, и второй его крестник) усыновили месяца три назад.
Хвала эфиру! Это он помогал д-ру Кедру пересматривать историю Сент-Облака. Без него бы, наверное, жизнь Фаззи Бука имела печальный конец. В эфирных видениях д-ра Кедра Уолли Уортингтон не раз возвращался домой целый и невредимый, взорвавшийся самолет сам собой склеился в воздухе и полетел дальше; парашют раскрылся, и нежные душистые потоки бирманского воздуха благополучно донесли Уолли до Китая. Уилбур Кедр видел во сне, как они несли его над японцами, над тиграми и змеями, над страшными азиатскими болезнями. А какое впечатление произвела на китайцев благородная внешность Уолли, его тонкое лицо патриция! Китайцы помогли ему добраться до американской базы. И он наконец возвратился домой к своей возлюбленной. Это было заветное желание Кедра; он очень хотел, чтобы Уолли был опять с Кенди, тогда была бы надежда, что Гомер вернется в Сент-Облако.
