Лицей послушных жен (сборник) - Роздобудько Ирэн Виталиевна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Леонора хорошо помнила, как наутро после закрытия ЛПЖ, по дороге, ведущей неизвестно куда, шли ее соученицы, оставленные на произвол судьбы.
Они шли большой серой толпой, кто в чем был, не отрывая глаз от мостовой.
И никто не встречал их, не разбирал по домам. Даже младших.
И Леонора поняла, что ей повезло больше, чем остальным. Так, как она мечтала.
Она стояла возле конюшни, где Валера-холера собирал повозку в дорогу к их «имению», и смотрела вслед своим однокашницам, отыскивая в толпе Иту, Рив, Мию и Озу.
Но они уже полностью слились с печальной серой массой, повалившей из ворот замка, как тесто из кадки.
А Леонора чувствовала себя счастливой. Очень счастливой. Сегодня вечером она переступит порог своего имения и закажет на ночь чашку горячего шоколада!
Мечты сбываются…
– Ошибка в том, что наши заведения – закрытые. Это неправильно. Ведь мы живем в демократическом обществе, а все то, что касается развития общества, должно быть открытым, прозрачным и понятным. Тогда не возникнет грустных недоразумений и щекотливых противоречий. Сегодня нет никакой нужды в секретности таких заведений, ведь общество дозрело до понимания необходимости подобных учреждений. Более того, мы должны сделать все, чтобы наши идеи и идеи наших предшественников вышли из-за стен закрытых заведений и энергично продвигались в жизнь методами активной пропаганды.
Она сделала значительную паузу, перевела дух и посмотрела на последние два абзаца речи, написанной по-английски. До окончания доклада у нее оставалось три минуты. Но она прекрасно уложится и в две! Она бросила взгляд за стеклянную стену зала заседаний и снова порадовалась тому виду, который вот уже несколько дней радовал ее глаз: широкие волны океана, пальмы, белый песок и аккуратные виллы в душистых тропических джунглях.
Конференция на Лангкави длилась три дня, но она уже хорошо освоилась на этом острове и, кажется, приняла окончательное решение: она остается здесь надолго. Немного беспокоит климат – всегда ровный, с температурой тридцать градусов, которая здесь поддерживается какими-то высшими силами, как в террариуме. Но к этому можно привыкнуть. Это лучше, чем Лондон, куда она эмигрировала, даже не очень-то выбирая новое место жительства. Тогда, после скандала, поднявшегося в прессе, ей нужно было просто сбежать.
– Итак, – продолжила говорить она, почти не заглядывая в бумажку. – Опыт показывает: прозрачность и понятность целей даст больший результат, чем средневековая скрытность, этот атавизм прошлого. Проект выхода на широкую арену нашей деятельности, чтобы не задерживать ваше внимание, уважаемые дамы и господа, я с почтением передаю центральному руководству. Надеюсь, что после рассмотрения моих предложений и внесения необходимых корректив, они будут обнародованы и подвергнуты широкому обсуждению для дальнейшего применения в наших организациях по всему миру.
Она закрыла створки папки, обтянутой красной кожей, и с почтительным поклоном протянула ее председателю. Сошла со сцены под продолжительные аплодисменты, которыми здесь обычно встречали и провожали представителей стран третьего мира: у них всегда были интересные, смелые и неожиданные предложения.
Ее доклад был последним.
Президент и все члены президиума зашевелились на своих местах, председатель объявил небольшой перерыв перед началом банкета.
Зал дружно поднялся и разноцветной вереницей потянулся к четырем выходам.
Кто-то нежно подхватил ее под локоть как раз в тот момент, когда она уже стояла в дверях.
– Энн, вы так быстро убегаете, что у меня началась одышка, – услышала она голос Президента.
Его глаза приветливо улыбались ей.
– Сэм, дорогой, разве от вас убежишь? – улыбнулась она в ответ. – Я просто страшно хочу пить!
– Прекрасно. Я тоже, – сказал он. – Но приглашаю вас выпить не в холле. Там не дадут пообщаться…
Она кивнула, поправляя на бедрах складки белой юбки – не слишком ли помялась? Достаточно ли привлекательно и солидно она выглядит для приватного аперитива с самим Президентом ассоциации ЛПЖ?
Все еще держа ее под локоть, он пошел через толпу, окружившую фуршетные столы с напитками, и, попутно кивая всем, завел ее в боковую дверцу маленькой гостиной.
Здесь стоял сервированный напитками и фруктами стеклянный столик, который держали на своих спинах три кованных из металла (скорее всего, олова – символа этой страны) слона и два глубоких кресла в форме цунами.
Он налил два бокала шампанского.
– Вы прекрасно выглядите, Энн, – сказал он с улыбкой, протягивая ей бокал. – Почти как двадцать лет назад. Разве что соком налились…
– О, разве вы помните, как я выглядела двадцать лет назад? – обрадовалась она.
– Конечно, я помню всех своих лучших сотрудников. Особенно из таких экзотических и сложных стран, как ваша. И вы, насколько я помню, всегда подавали интересные предложения.
– Спасибо. Спасибо… – покраснела она и подняла бокал.
Звякнул хрусталь. Они выпили и сели.
– Я внимательно рассмотрю ваши предложения, – сказал он. – Но любопытство терзает меня уже сейчас. Ведь, насколько мне известно, ваш филиал ЛПЖ ликвидирован. Другой на вашем месте сложил бы руки…
Она грустно опустила глаза вниз, собираясь с мыслями.
– Это правда, – сказала она. – И я докладывала, из-за чего это случилось…
– Да, да, – подхватил он. – Я помню: предвыборный скандал с убийством одной из воспитанниц…
Она кивнула, и ее передернуло, как будто она опять участвовала в созерцании того, как люди в камуфляже громят лабораторию и выбрасывают на улицу клетки с мышами под нестерпимые крики ее подопечных.
– А что новенького вы придумали на этот раз? – улыбнулся он, приблизившись к ней так, что она услышала легкий запах жасмина от его аккуратной белой бородки.
– Все просто, – сказала она, – мы дозрели до полной открытости нашей программы.
– Можете объяснить до начала банкета? – Он посмотрел на часы и улыбнулся. – Буду переваривать информацию вместе с гусиной печенью!
– Вопрос довольно деликатный, и боюсь, он покажется вам несколько… грубым. На первый взгляд.
– Тогда начните со второго взгляда! – засмеялся он.
Она рассмеялась в ответ.
– Вместо того чтобы финансировать наши учебные заведения и тратиться на многолетнее содержание учениц и преподавательского состава, – начала говорить она, – мы и наши потенциальные клиенты могут вкладывать деньги в… мировые телепроекты, которые будут выполнять ту же функцию, что и мы, только намного эффективнее.
Он с удивлением поднял брови:
– То есть?
Она вздохнула:
– Наверное, коротко не смогу…
– Сможете, – сказал он. – Итак?
– Понимаете, Сэм, мы все стоим на острие бритвы, и она режет нам ступни. «Нам» – это в глобальном смысле: нам всем – человечеству. Это неуверенное и неприятное положение. Но оно выгодно тем, кому надо, чтобы общество сделало правильный шаг – в нужную сторону. И для этого, как никогда, сейчас хорошее время: на лезвии долго не устоишь! Стоит только немного, буквально кончиком пальца или даже выдохом, подтолкнуть к нужному шагу. И выбор будет сделан помимо воли, но с полным ощущением, что ты сделал его совершенно самостоятельно! Ведь выдох в спину – не выстрел!
Он захохотал так, что пролил шампанское на свои белые штаны, закашлялся, вытирая глаза платком, замахал на нее руками, сделал еще массу смешных и добродушных жестов.
– Умница! Нацелились на мое место, Энни?!
– Боже избавь! – рассмеялась в ответ она. – Я не решаю мировых проблем.
– Продолжайте! – откашлявшись и отсмеявшись, попросил он. – Каким образом это касается нашей организации?
– Мы, привлекая лучших специалистов мировой теле-и киноиндустрии, придумываем и снимаем телепрограммы, которые будут выполнять ту же миссию, что и ЛПЖ! Кстати, они уже существуют – как развлечение, как зрелище, как общественные раздражители. Но цель их ничтожна – заработать на рекламе и человеческой глупости. Мы же поставим это на идеологические рельсы. Ненавязчиво, как… как дыхание. И каждый год выпускниц будет не сто пятьдесят, а миллионы, тысячи миллионов, которых, уже готовенькими, мы селекционируем, классифицируем и распределим между нашими клиентами. Конфиденциально. Без всех этих балов, знакомств и составления договоров с дальнейшей ответственностью. Это прошедший день! Нашим делом будет только тестирование и распределение уже готового биоматериала! А всю воспитательную часть дела выполнят за нас телевидение, социальные сети и другие средства массовой информации. Отпадет необходимость в таком количестве людей.
