Мы-русские, других таких нет - Торин Александр (читать книги TXT) 📗
Проснулся Леня от холода. Он лежал на полу своей квартиры, завернутый в мокрую простыню и облепленный фиолетовыми лепестками неизвестных ему цветов. Похоже, цветы эти, распространявшие едкий аромат, или мазь, впитавшаяся в его кожу, сняли боль от укусов и отгнали блох, по крайней мере отек спал, а зуд начал проходить.
— Как глупо мы живем, — подумал Леня, посмотрев на себя в зеркало и обнаружив ритуальное пятно на том месте, в котором по преданию располагался третий глаз… — Все время бежим куда-то, чего-то хотим, добиваемся, делаем вид, что работаем. А на деле — все тлен и пустота. — Он добрел до ванной, включил кран, погрузился в теплую воду, и время начало свое медленное течение. Солнце совершало восход, играя лучиками на потолке, потом становилось темно. Вечером прозрачные капли конденсировались на стенках, стекали вниз, а поутру вновь набухали серебристой, светящейся изнутри росой. Изредка хотелось есть, но как-то все реже и реже. Леня уже почти полностью слился с ванной душом и телой, как вдруг что-то нарушило гармонию, прорвавшись к нему из окружающей эфемерной оболочки.
— Ну, блин, ты и даешь прикурить, герой! Мотайся здесь по квартирам, понимаешь, разыскивай тебя. А работать кто будет? Хоть бы позвонил, гад такой!
Леня приоткрыл глаза. В ванной комнате стоял Сережка Петров в кожаной куртке, курил сигарету, и брезгливо морщился.
— Сережа, — Леня почувствовал, что язык не слушается его.
— Елки-моталки, я же тебя предупреждал, не снимай первую попавшуюся дыру. Старших надо слушать. — На, сушись! — Сережка протянул ему полотенце.
— Я, — Лене стало обидно. — Я же как лучше хотел… Квартир же совсем не было…
— Тебе еще повезло. В прошлом году Гарик Самойлов приехал, так этот чудак на букву «М» умудрился у «Черных Пантер» комнату снять. Представляешь, что с ним было? Еле ноги унес. А Ванька Алтухов? Этот дурень к в какую-то секту попал, которая решила, что наступил конец света. Да у тебя здесь курорт по сравнению с ними, индусы, вообще, ребята хорошие, мирные. Вон они тебя как от укусов вылечили, считай, что тебе повезло. Толю Волкова полгода назад так искусали, что он в больнице две недели провалялся на антибиотиках, а страховка платить отказалась.
— Сережа! Я домой хочу, к Вере. Не могу больше. Отпусти ты меня, пожалуйста.
— Ты эту дурь из головы выбрось! Ты чего, меня что-ли подвести хочешь? Не фига себе, разговорчики, я за тебя ходатайствовал, визу оформлял, а ты на попятный. Нет, Леня, этот номер не пройдет…
— Да не могу я больше, я же сказал… Мочи нет все это терпеть.
— Ты не переживай, успокойся. Ты с нашим вице-президентом Ваго Тахакаши встречался?
— Кажется да, — удивился Леня. — А что?
— Он недавно продал акции и купил сеть квартирных комплексов «Цветы Сакуры у подножия Фудзиямы». Ты Сашими любишь?
— Чего?
— Ну, сырую рыбу любишь? Национальное японское кушанье. С Васаби, это горчица такая зелененькая. Очень полезно для здоровья и похмелье снимает в два счета…
— Не знаю, не пробовал, — грустно признался в собственном невежестве Леня.
— Ну ладно, бросай комплексовать. Сейчас поедем в японский ресторан, выпьешь сакэ, успокоишься. Короче, квартира у тебя будет, Ваго обещал. И Вера к тебе прилетит. А на худой конец, если у японцев не понравится, мы тебя в «Великую Стену» определим. Наш отдел продаж ее скупил на корню. Ты как относишься к китайской кухне?
Леня сел на пол, и, обхватив голову руками, горько заплакал. Впрочем, все закончилось хорошо. Цыпловы поселились в «Цветах Сакуры», и вскоре получили вид на жительство в Америке. Через год с небольшим Леня порвал с наукой и техникой, и занялся куплей и продажей недвижимости. У него теперь своя компания «Терем-Теремок», весьма приличный квартирный комплекс на границе Пало-Альто, неподалеку от штаб-квартиры «Sun Microsystems». А поскольку русских инженеров и программистов в Калифорнии стало видимо-невидимо, то дела у Лени пошли в гору. Позавчера мы с ним пили водку на дне рождения моего приятеля, там-то он мне всю эту историю и рассказал. Так что, хотите — верьте, хотите — нет, я ничего не придумал. И даже книжку про кремниевую долину, с которой эта история началась, держал в руках. Москва, Издательство «Просвещение», 1992 год. Вот такие дела.
Мы-русские, других таких нет
Мы встречали Новый Год как всегда, в теплой дружеской компании, на краю Запада, плавно перетекающего в Восток. Как говорил великий Киплинг, Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и им никогда не сойтись.
Мы — это русские, живущие неподалеку от Сан-Франциско. Не поймите меня превратно, русские мы не столько по национальности, сколько по состоянию души. Вернее, русские по национальности среди нас тоже есть. Чего стоит один Саша Коган?
Вы сейчас начнете иронично усмехаться, или, не приведи Господь, решите, что я издеваюсь над национальной гордостью великороссов. Тем не менее, Саша Коган — действительно русский. Единственным Коганом в его роду был пра-пра-пра-пра-дедушка, поставщик сукна, крещеный еще при Екатерине Великой. Все остальные — как на духу чистокровнейшие славяне и немцы, да еще благородных фамилий и кровей. А вот фамилия осталась, передавалась из поколения в поколение.
— А, ну-ну, Коган он и есть Коган, — вижу я недоверие на лице моих читателей. Не спешите, когда Когана брали на работу, лет двадцать назад, точно так же усмехался начальник отдела кадров солидного академического института. Сашке пришлось подробнейшим образом расписывать на листочке бумаги свою родословную, прилагая многочисленные метрики и свидетельства. Ознакомившись с ними, старый кадровик, сам того не зная, повторил известный анекдот:
— Хмм… — глубокомысленно сказал он. — Я все понимаю. Но фамилия… Фамилия… Никому же не объяснишь. Уж лучше бы он был настоящим евреем, тогда, по крайней мере, не пришлось бы оправдываться.
Ну ладно, чего это я с Когана начал? Вот Андрей Бородин, у него уж точно «только русские в родне». Проповедник системного программирования, высоченный и наголо обритый, вокруг него всегда возникают какие-то безумные ситуации и истории. В Америку Андрей попал нелегально, был уволен за разгильдяйство из по крайней мере десяти компаний, жил во всех известных мне американских штатах, кроме Гавайских островов, разбил четыре автомобиля, отбыл срок в тюрьме за вождение в нетрезвом виде. К тому же, он получил несколько патентов, недавно разбогател, но, по слухам, проиграл все состояние в Лас-Вегасе, проверяя какую-то свою заумную статистическую теорию игры в рулетку.
Справа от него сидит Сахрат Харапов, бывший заведующий лабораторией, доктор, профессор, автор многочисленных монографий, вышедших на всех языках, кроме суахили. С иностранными языками, особенно с английским, у Сахрата взаимоотношения сложные — у него ими природное невладение, поэтому он работает кем угодно, но исключительно в тех компаниях и университетах, в которых разговаривают на великом и могучем. По национальности… Ну да, лицо у него вполне кавказской национальности, а в минуты гнева рука так и тянется к кинжалу. Правда, горец Сахрат, когда выпьет, утверждает, что он на самом деле — тат, или горский еврей.
Ну, конечно, равнинных среди нас тоже немало. Взять, хотя бы нашего профессора. Профессор — это его уважительная кличка, профессоров среди нас несколько, но он — особенный, так как является членом-корреспондентом бывшей Академии Наук. Семен Александрович. Типичный представитель малого, но вредоносного народа. Все ему не сидится, хотя работал простым инженером, вечерами уравнения писал. Его недавно с работы уволили за излишнюю сообразительность, так что он — наш почетный американский безработный.
А вот и Миша Суховертов, органично вписавшийся в нашу компанию бывший шофер дальних перевозок. Попал он в Америку посредством супруги, которая нашла работу в одной из местных компаний. По приезду прославился тем, что привез с собой в чемодане топор, чем привел в ужас американских таможенников. Удивительно, ведь они наверняка не читали Достоевского.
