Стройбат - Каледин Сергей (книги онлайн полные .TXT) 📗

– Минус два! – провопил Куник. – Мочи блатных!

Драка расползлась по всему плацу.

Костя сразу подался в тень трибуны, в темноту. Но и там было страшно: вдруг увидят, что прячется.

На мягких ногах вбежал он в тусующуюся толпу одетых и своих. Он крутил вокруг себя ремнем, надеясь, что никто к нему не сунется. Его и не трогали. И он снова отбежал в тень – передохнуть. Нуцо уделал одетого – лопатой плашмя.

– Луди вторую роту! – кричал Женька, молотя арматуриной по одетым.

Костя готов уже был в очередной раз ворваться в драку, уже ногу приготовил для толчка, но от удара в спину у него перехватило дух.

– А-а!.. Ма-а-ма!..

Пока он несколько мгновений ждал смерти, стриженый блатной, отоваривший его пряжкой, побежал дальше. Костя понял, что не умрет. За блатным рыпнулся Нуцо, оторванный от своей драки Костиным воплем, и успел приголубить блатного лопатой. Из прорвавшейся на спине гимнастерки потекла чернота. Блатной сунул руку за спину, глянул на нее и помчался к своей казарме.

– Назад! – прокричал кто-то.

Неожиданно, как по команде, вторая рота стала отступать к своей казарме. Четвертая навалилась на отступающих.

– Козлы! – орал Куник. Ремень он потерял и дрался просто так.

– Еще! – взвыл рядом с Костей Миша Попов, тыча рукой в сторону.

Костя повернул голову, и у него онемели ноги: от техкласса отвалилась толпа одетых и молча неслась на них.

И отступившая было вторая рота мощно подалась вперед. Блатные схитрили.

Полуодетые, придавленные сбоку свежими силами, заметались по плацу и, сбивая друг друга с ног, бросились домой, к казарме.

– Куда?! – заорал Куник. – Сто-ой! Стой, падлы!..

Костя бежал с зажмуренными глазами. Когда он открыл их, увидел, что в метре от него впереди несутся трое одетых с палками. Он обхватил голову руками и, споткнувшись, кубарем покатился по шершавому плацу. Одетый рыпнулся к нему с палкой над головой.

– Не бе-ей!.. – Голос Кости сорвался на писк.

– Удав гнутый! – Одетый с размаху ударил его сапогом. Хотел по голове, но Костя увернулся – попал по ребрам. И побежал дальше.

Костя потерял дыхание и на четвереньках уполз с плаца в темноту. И заткнувшись за голый куст акации, скрючился. Потом с трудом вытолкнул накопившийся воздух и понял, что опять жив.

Вдалеке толпы одетых с криками вырывались полуодетые и неслись к казарме.

Блатные лупили оставшихся.

Вдруг Костя услышал возле своей головы цокот подков, не стройбатовский цокот… Задевая за куст, на плац выносились губари, на бегу сдергивая с плеч автоматы. Paздались короткие очереди.

Костя впервые в жни слышал настоящие выстрелы.

Драка замерла.

– Губа-а!..

Зсе бросились врассыпную. Одетые бежали рядом с раздетыми. Куник с Мишей Поповым ломанулись во вторую. А одетые мчались к ним – в четвертую. Костя отжался от земли, встал в несколько приемов, не сразу, и, наращивая ход, заковылял в роту. На плацу, помыкивая, корячились подбитые.

Трещали выстрелы. Костя споткнулся, налетев на сугроб и, падая, увидел, как здоровенный длинный губарь с откляченной задницей гнал перед собой раздетого с лопатой и палил вверх автомата.

И вдруг раздетый споткнулся, выронил лопату, свет прожектора мазнул его по лицу, блеснули зубы. Нуцо! Губарь с разбегу налетел на него и стволом автомата ударил в спину.

Нуцо обернулся и застыл, уставившись на губаря. – Ты-ы? – прошипел он.

– Ты-ы?.. И пошел на губаря. Тот молча пятился, по-дурацки загораживаясь автоматом. – Ты! – выкрикнул Нуцо. – Ты!

Не подходи! – Губарь перехватил автомат. – Убью! Сзади над губарем взметнулась лопата. Костя видел ее блестящий штык. Губарь выронил автомат и схватился за голову. Вскрик был совсем слабый, заглушенный остатками драки и редкими выстрелами.

Нуцо шагнул в темноту, куда упал губарь, и медленно выпятился обратно.

– Беги! – громко прошипел он, выдергивая у солдата рук лопату. – Беги, Фиша!

…Деревянные подпорки-столбики у крыльца четвертой роты были выломаны. Женька Богданов метелил одетых, но те, не обращая внимания на удары, тупо перлись в чужую роту.

Костя долго втискивался в узкий дверной проем, заклиненный ошалелой толпой. Кто-то оттолкнул его, он снова втиснулся, его ударили по лицу, он не ощутил боли. Добравшись наконец до своей койки, Костя упал на нее и с головой накрылся одеялом. Сколько времени прошло, он не знал. Кто-то сдернул с него одеяло. Костя открыл глаза. Быков.

За разбитыми окнами тормозил «Запорожец» Лысодора. Лысодор, в шапке пирожком, в коричневом драповом пальто, быстро вошел в казарму.

– Здравствуй, Петр Мироныч! – протянул ему руку Быков. – Кто дежурным сегодня?

– Буря… Младший лейтенант Шамшиев.

В роту влетел старшина Мороз. Дернул руку к козырьку.

– Твои, Остапыч, – с удовлетворением сказал Быков. – Молодцы ребятки… Ты им сухари суши, Остапыч.

Рота молча стояла посреди казармы.

– Зачем сухари? – тупо спросил Миша Попов, пробуя зубы на шаткость.

– Кто спрашивает? – обернулся к нему Быков. – Ты, плановой? Ты зубки-то не трогай, опусти ручки… Вот так. Сухари зачем?.. Гры-ызть… Сидеть и грызть. Вот так вот, ребятки-козлятки. А вы как думали? Не хочете по-человечески служить, – голос Быкова набрал полную силу, – башкой к параше!.. Всю роту! На строгач! Роба в полоску!

– Вторая начала! – выкрикнул кто-то строя.

– Кто сказал – шаг вперед!

Никто не вышел.

– Чего творят, падлы! – покачал головой Мороз

– Два года и тех не могут… А я, мы все вот… – Мороз поочередно ткнул пальцем в Быкова, в Лысодора и в себя. – И до войны, и войну всю, и после…

– Ты им, Остапыч, больше не объясняй, – переходя на обычный свой красивый спокойный голос, сказал Быков.

– Объяснять своим можно. А это… Р-рота-а! Слушай мою команду! Становись! Равняйсь! Смирно! Старшина! Поверку полным списком. Из роты никому. Где Дощинин?

– Поехали за ним.

– А кто «подъем» крикнул?

Строй молчал, но все как один невольно посмотрели на Бабая. Бабай вобрал башку в плечи и замер, вздрагивая, как от холода.

Брестель с журналом в руках начал поверку.

– Кто дневалил? – спросил Быков.

– Это не я… – заплакал Бабай.

– Что такое? – брезгливо поморщился Быков. – Старшина!

Мороз подался вперед.

– Да он сейчас… Пройдет у него… Керимов! – рявкнул он на Бабая. – Чего раньше времени?! Тебя никто ничего, а ты в сопли?!

– Кричал… – залопотал Бабай. – Я не знал… Мне кричали – я кричал.

– На КПП, – бросил Быков. – Потом будем разбираться. Начинайте поверку.

В роту вбежал Валерка Бурмистров со своими. Бабай стоял последним в строю. Слезы текли по его небритым щекам.

Мороз хлопнул по спине Валерку.

– Это… Сведи его, что ль. Чего он здесь? Тулуп дай. А то замерзнет. Тулуп, говорю, дай!

Валерка вытянулся:

– Есть!

– Понабрали армию… – бормотал Мороз. – Уводи, кому сказал!

Валерка потянул Бабая за рукав.

– Пошли…

Мороз заглянул в Ленинскую комнату, покачал головой.

– А здесь-то стекла кому мешали?.. Графин где?

– Разбили при наступлении, – усмехнулся Куник.

– Ты, верзила, молчал бы! С тебя первый спрос! – Мороз погрозил ему татуированным кулаком.

Брестель закончил поверку и с журналом подошел к Морозу. Мороз надел очки, взял журнал в руки.

– Все по списку? – спросил Быков Мороза.

– Никак нет, двое в больнице, один в бегах, трое насчет туалета, чистят. Их сюда без бани нельзя – в калу все…

– Карамычев здесь, – заложил Костю Брестель.

– Отбой, – скомандовал Быков и вышел казармы. Минута. Всем по койкам!

Строй распался, загудел.

– Слышь, Карамычев, твои не воевали, ясно? – сказал Мороз, подойдя к Костиной койке. – Ты-то сам на кой хрен в казарме?

– Не знаю… – промямлил Костя.

– Узнаешь… Следствие вот начнут – все узнаешь… Над тобой койка пустая? Я лягу. – Мороз расстегнул мундир, под мундиром была красная бабья кофта, застегнутая на левую сторону.