Почетный консул - Грин Грэм (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Ну?
— Я доктор Пларр.
— Пларр?
— Мы познакомились с вами у Хэмфриса.
— Правда? Да-да. Конечно. Входите.
В темный коридор выходили три двери. Из-под первой тянулся запах немытой посуды. Вторая, как видно, вела в спальню. Третья была открыта, и Фортнум повел доктора туда. В комнате стояли письменный стол, два стула, картотека, сейф, висела цветная репродукция с портрета королевы под треснутым стеклом — вот, пожалуй, и все. А стол был пуст, не считая стоячего календаря с рекламой аргентинского чая.
— Простите, что побеспокоил, — сказал доктор Пларр. — Я утром заезжал…
— Не могу же я здесь быть неотлучно. Помощника у меня нет. Куча всяких обязанностей. А утром… да, я был у губернатора. Чем могу быть полезен?
— Я привез кое-какие документы, их надо заверить.
— Покажите.
Фортнум грузно сел и стал выдвигать ящик за ящиком. Из одного он вынул пресс-папье, из другого бумагу и конверты, из третьего печать и шариковую ручку. Он стал расставлять все это на столе, как шахматные фигуры. Переложил с места на место печать и ручку — быть может, ненароком поместил ферзя не по ту сторону короля. Прочитал документы якобы со вниманием, но глаза его тут же выдали: слова явно ничего ему не говорили; потом он дал доктору Пларру поставить свою подпись. После чего прихлопнул документы печатью и добавил собственную подпись: Чарлз К.Фортнум.
— Тысяча песо, — сказал он. — И не спрашивайте, что означает "К". Я это скрываю.
Расписки он не дал, но доктор Пларр заплатил без звука.
Консул сказал:
— Голова просто раскалывается. Сами видите: жара, сырость. Чудовищный климат. Один бог знает, почему отец решился тут жить и тут умереть. Что бы ему не поселиться на юге? Да где угодно, только не здесь.
— Если вам так плохо, почему не продать имущество и не уехать?
— Поздно. В будущем году мне стукнет шестьдесят один. Какой смысл начинать сначала в такие годы? Нет ли у вас в чемоданчике аспирина?
— Есть. А вода у вас найдется?
— Давайте так. Я их жую. Тогда они быстрее действуют.
Он разжевал таблетку и попросил вторую.
— А вам не противно их жевать?
— Привыкаешь. Если на то пошло, вкус здешней воды мне тоже не нравится. Господи, ну до чего же мне сегодня паршиво.
— Может, измерить вам давление?
— Зачем? Думаете, оно не в порядке?
— Нет. Но лишняя проверка в вашем возрасте не мешает.
— Беда не в давлении. А в жизни.
— Переутомились?
— Нет, этого бы я не сказал. Но вот новый посол, он меня донимает.
— Чем?
— Хочет получить отчет об урожаях матэ в нашем округе. Зачем? Там, на родине, никто парагвайского чая не пьет. Да сам небось и слыхом о нем не слыхал, а мне придется неделю работать, разъезжать по плохим дорогам, а потом эти типы в посольстве еще удивляются, почему я каждые два года выписываю новую машину! Я имею на нее право. Как дипломат. Сам за нее плачу, и, если решаю потом продать, это мое личное дело, а не посла. «Гордость Фортнума» на здешних дорогах много надежнее. Я за нее ничего не требую, а между тем, обслуживая их, она совсем выматывается. Ну и мелочные же людишки эти посольские! Они даже намекают, что я, мол, меньше плачу за это помещение!
Доктор Пларр раскрыл чемоданчик.
— А что это у вас за штука?
— Мы же решили измерить вам кровяное давление.
— Тогда лучше пойдем в спальню, — сказал консул. — Нехорошо, если нас увидит горничная. По всему городу пойдут слухи, что я при смерти. А тогда сбегутся все кредиторы.
Спальня была почти такая же пустая, как и кабинет. Постель смялась во время полуденного отдыха, и подушка валялась на полу рядом с пустым стаканом. Над кроватью вместо портрета королевы висела фотография человека с густыми усами, в костюме для верховой езды. Консул сел на мятое покрывало и закатал рукав. Доктор Пларр стал накачивать воздух грушей.
— Вы правда думаете, что мои головные боли — это что-то опасное?
Доктор Пларр следил за стрелкой на циферблате.
— Думаю, в ваши годы опасно столько пить.
Он выпустил воздух.
— Головные боли — это у меня наследственное. Отец страдал ужасными головными болями. Он и умер в одночасье. Удар. Вот он там, на стене. Прекрасно сидел на лошади. Хотел и меня научить, но я этих глупых скотов не выносил.
— А по-моему, вы говорили, что у вас есть лошадь. «Гордость Фортнума».
— Да какая же это лошадь, это мой «джип». Нет, на лошадь я ни за какие коврижки не сяду! Но скажите правду, Пларр, хоть и самую страшную.
— Эта штука не показывает ни самого страшного, ни самого невинного. Давление у вас, однако, слегка повышено. Я дам вам таблетки, но не могли бы вы пить хоть немного поменьше?
— Вот и отцу врачи всегда советовали то же самое. Он мне как-то сказал, что за те же деньги лучше купить стаю попугаев, они бы ничуть не хуже твердили одно и то же. Видно, я пошел в этого старого негодяя — во всем, кроме лошадей. Боюсь их смертельно. Он на меня за это злился, говорил: «Преодолей страх, Чарли, не то он тебя одолеет». А как вас по имени, Пларр?
— Эдуардо.
— Друзья зовут меня Чарли. Не возражаете, если я буду звать вас Тед?
— Если вам так хочется.
Трезвый Чарли Фортнум впал в такую же фамильярность, как и прошлый раз пьяный, правда не сразу. Интересно, подумал доктор Пларр, часто ли они будут ходить по этому кругу, если их знакомство не оборвется, и на каком круге они окончательно станут друг для друга Чарли и Те дом?
— Знаете, тут, в городе, кроме нас еще только один англичанин. Некто Хэмфрис, учитель английского. Знакомы с ним?
— Да мы ведь вместе провели вечер. Не помните? Я вас еще проводил домой.
Почетный консул посмотрел на него чуть не со страхом.
— Нет. Не помню. Ровно ничего. Это плохой признак?
— Ну, с кем этого не бывает, если здорово напьешься.
— Когда я вас увидел за дверью, ваше лицо мне показалось знакомым. Поэтому я и спросил, как вас зовут. Подумал, что мог что-нибудь у вас купить и забыл отдать деньги. Да, надо будет поостеречься. На время, конечно.
— Вреда вам от этого не будет.
— Кое-что я помню очень хорошо, но я как мой старик — он ведь тоже многое забывал. Знаете, как-то раз я свалился с лошади; она вдруг стала на дыбы, чтобы меня испытать, эта скотина. Мне было всего шесть лет, и она знала, что я еще маленький; было это возле дома, и отец сидел тут же, на веранде. Я боялся, не рассердится ли он, но еще больше испугался, когда увидел, что он сверху смотрит, как я лежу на земле, и не помнит, кто я такой. Он даже не рассердился, а только был встревожен и ничего не понимал; потом он вернулся на свое место, сел и снова взял свой стакан. А я обогнул дом, пошел на кухню (с поваром мы дружили) и больше ни разу не сел на эту проклятую лошадь. Теперь-то я, конечно, его понимаю. У нас ведь с ним много общего. Он тоже все забывал, когда напивался. Вы женаты, Тед?
— Нет.
— А я был женат.
— Да, вы говорили.
— Я был рад, что мы разошлись, но все же хотел бы, чтобы сначала у нас был ребенок. Когда нет детей, в этом, как правило, виноват мужчина?
— Нет. Думаю, что тут бывают виноваты как тот, так и другая.
— Я, наверное, сейчас уже бесплоден, а?
— Почему? Годы в этом деле не играют роли.
— Если бы у меня был ребенок, я бы не заставлял его перебарывать страх, как это делал мой отец. Ведь чувство страха — это естественное свойство человека, правда? Если ты подавляешь страх, ты подавляешь свою натуру. Природа вроде сама соблюдает равновесие. Я прочел в какой-то книге, что, если бы мы перебили всех пауков, нас бы задушили мухи. А у вас есть дети, Тед?
Имя Тед раздражало доктора Эдуардо Пларра. Он сказал:
— Нет. Если вы хотите звать меня по имени, я бы попросил вас звать меня Эдуардо.
— Но ведь вы такой же англичанин, как я!
— Я только наполовину англичанин, и та половина либо в тюрьме, либо мертва.
— Отец?
— Да.
— А ваша мать?
