Паутина ложи «П-2» - Зафесов Геннадий Рамазанович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Как раз в эти дни Пацьенца сообщает сыну Кальви — Карло, что его срочно хочет видеть монсеньор Джованни Келли, постоянный представитель Ватикана в ООН. Карло Кальви и Пацьенца вылетают в Нью-Йорк. Вот что рассказал Карло Кальви о прибытии в Нью-Йорк и событиях, там происходивших. «Нас ожидали известный мафиози, друг Синдоны и Джелли, и священник, впоследствии арестованный за контрабанду предметами искусства (имена этих лиц рассказчик не называет. — Г. З.). Оба посоветовали мне очень внимательно прислушаться к тому, что скажет монсеньор Келли. Затем мы все вместе отправились в штаб-квартиру Ватикана при ООН, где Келли нас принял в своем кабинете. Он в очень дипломатичных тонах и выражениях дал понять, чтобы отец молчал, никаких секретов не выдавал и надеялся на провидение». За корректной и мягкой формой разговора крылись весьма неприглядные дела и столкновения разных интересов. Позже на страницах «Панорамы» Карло Кальви уточняет: «Синдона шантажировал моего отца, и это бесполезно скрывать. Он эксплуатировал финансовые способности отца, присваивал его идеи в проведении операций». Что касается Ватикана, то он, по словам сына Кальви, постоянно выкачивал деньги из «Банко Амброзиано». «Мой отец был финансистом, а Джелли — политиком, — рассказывает Карло Кальви. — Они были тесно связаны. Это так же верно, как то, что несчастья моего отца начались с падения Джелли».
Кто же такой Пацьенца, так вольготно чувствующий себя в самых различных сферах?
МЕДИК, СТАВШИЙ ДЕЛЬЦОМ И ШПИОНОМ
Фигура в высшей степени примечательная и незаурядная, Пацьенца сумел стать своим человеком и для масонов, и для банкиров, и для итальянских секретных служб, и для американского ЦРУ. На мой взгляд, только такая изворотливость и дает ему возможность существовать и благополучно выходить из ситуаций, мягко говоря, рискованных. Пусть не таких отчаянных, из которых не смогли выбраться Синдона и Кальви, но достаточно опасных.
Пацьенца всегда элегантен и самоуверен. Костюм от дорогого портного, в котором можно появиться и на официальном обеде, где за столом сидят парламентарии и министры, и в фешенебельном ночном клубе, завсегдатаи которого истинные или мнимые князья, набитые деньгами нефтяные шейхи, носители громких фамилий, у которых за душой и в карманах уже ничего нет, но кому продолжают верить в кредит, великосветские львицы, манекенщицы и просто девицы неопределенных занятий, ищущие себе состоятельных покровителей.
Он хорош собой. Пожалуй, только слишком цепкий взгляд карих глаз немного неприятен. Этот недостаток, однако, легко скрашивается обаятельными манерами и вольготной простотой, с которой он держится. Так обычно ведут себя люди, имеющие за спиной мощную поддержку, не желающие ее открыто демонстрировать, но не почувствовать которую окружающим тем не менее невозможно.
Будучи энергичным и оборотистым человеком, в конце 70-х годов Пацьенца сближается с секретной службой СИ СМИ и ее главой генералом Сантовито, обязанным своим быстрым взлетом, впрочем, так же как и падением, масонской ложе «П-2», чьим активным членом он был. Вскоре Пацьенца становится правой рукой генерала, не занимая никакого официального поста. С июня 1980 года Пацьенца становится штатным сотрудником СИСМИ. Тут его талант смекалистого и удачливого дельца разворачивается вовсю, благо со стороны начальства не только нет никаких препятствий, но, напротив, нет отказа ни в чем, даже в использовании служебных самолетов для личных целей. Показательна характеристика, данная Пацьенце одним из видных деятелей итальянской промышленности, Федерико Домато: «Его философия состоит в том, чтобы как можно больше заработать, а мощное средство в достижении этой цели он видит в тесных связях с миром политики и с секретными службами». Мнение это Домато основывает на личных разговорах с Пацьенцой, который не считает нужным скрывать свои тесные связи с политиками по обе стороны Атлантики, с ЦРУ, французскими секретными службами и Ватиканом. Масштаб его деятельности далеко выходит за рамки рядового сотрудника, и ставки, что он делает в своих авантюрах, велики. Например, ему удается собрать компрометирующие документы на брата президента США Картера — Билли. Вскоре они оказываются в руках Александра Хейга и используются не без успеха в предвыборной борьбе противником Картера — Рональдом Рейганом.
Понятно, что такие услуги не остаются неоплаченными, и после избрания Р. Рейгана президентом США в отношениях между Италией и США Пацьенца начинает играть роль посредника, которая, несмотря на отсутствие официальных титулов, куда более значительна, чем, скажем, роль посла, тем более, что посол США к этому времени из Рима отозван, а новый еще не назначен.
Тот же Домато свидетельствует: «В определенном смысле связи между миром политиков Италии и ее правительством и новой группой, пришедшей к власти в США, поддерживались, по существу, между Пацьенцой и Майклом Лединым» (также сотрудник ЦРУ. — Г. З.). Наряду с этим Пацьенца расширяет и укрепляет свои связи с мафией. У него частые и тесные контакты с такими известными бандитами, как Данило Аббручати и Доменико Балдучи. Кстати, первый был убит во время покушения на вице-президента «Банко Амброзиано» Что это, случайность? Пожалуй, нет. Это еще одна ниточка, связывающая Пацьенцу и с «Банко Амброзиано», и с Кальви, которому мешал его заместитель Розоне. Несомненно, что Розоне досаждал и самому Пацьенце, числившемуся советником Кальви, за что он получал кругленькую сумму в 500 млн. лир. Если добавить к этому 100 млн., ежемесячно получаемых от СИСМИ, то доходам Пацьенцы многие могли бы позавидовать.
Он продолжает получать деньги от секретных служб и тогда, когда на смену генералу Сантовито приходит генерал Нинетто Лугарези (1981–1984 гг.). Близок Пацьенца и с Пьетро Музумечи, вторым лицом и начальником отдела контроля и безопасности СИСМИ. И вновь невозможно обойти молчанием активное участие Пацьенцы в делах ложи «П-2». И, конечно, как никто другой, Пацьенца усвоил истину, что все его закулисные махинации наиболее безопасны при наличии высокого покровительства. В свою очередь, он старается быть полезным сильным мира сего, оказывая им деликатные услуги, которые делают его «своим человеком».
В частности, он организует в 1981 году, едва в кресло президента США садится Р. Рейган, поездку за океан тогдашнего секретаря демохристианской партии Фламинио Пикколи. Как же, в США пришла к власти новая администрация, и лидер ХДП хочет заручиться поддержкой нового хозяина Белого дома. Слов нет, самое верное средство — личное общение. Тут, однако, у Пацьенцы происходит маленькая осечка. Очередь желающих поскорее попасть в Белый дом велика, ведь новый президент занял его всего каких-нибудь две-три недели назад, а Пацьенца хотя уже и замечен, но еще не столь влиятелен, чтобы вводить туда своих протеже за ручку. Все же ему удается организовать встречу Пикколи с госсекретарем Хейгом — фигурой по тем временам очень влиятельной. Неделю лидер ХДП и Пацьенца проводят неразлучно. Последний вводит Пикколи в так называемое итало-американское сообщество, где немалую роль играет мафия. Это для Пацьенцы ничего не стоит, ведь он в добрых отношениях не только с «семьей» Гамбино, с которой очень близок Синдона, но и с другой влиятельной мафиозной «семьей» — Дженовезе. Такие услуги тоже не забываются, и в Риме Пикколи платит Пацьенце протежированием в итальянских политических кругах.
Стоит ли удивляться, что Пацьенца осведомлен о тонкостях многих таинственных дел? Наверное, нет. И думается, газета «Унита» не зря называла Пацьенцу «человеком тысячи тайн». Та же газета писала, что «Пацьенца, безусловно, знает всю закулисную сторону таинственной смерти Кальви». Вполне вероятно. Бесспорно одно — что Пацьенца получил немало денег от Кальви, мог быть заинтересован в физическом уничтожении своего кредитора. Он сам не скрывает, что Кальви открыл на его имя счет на 7,2 млрд. лир. Сделано это было через Швейцарию. Пацьенца, правда, утверждает, что он был лишь посредником-распорядителем кредитов. Утверждение, мало похожее на правду. Зачем такому банкиру, каким был Кальви, прибегать к подобным услугам Пацьенцы, он и сам великолепно ориентировался в банковских операциях, в то время как Пацьенца при всех своих талантах комбинатора в банковском деле был дилетантом.
