Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
На следующий вечер режиссер заехал за Людмилой на такси.
Они встретились внизу в фойе. С Еровшиным был молодой, но уже лысеющий мужчина в костюме «сафари», в легких кожаных туфлях. Еровшин был в джинсовом пиджаке, белой рубашке, без галстука. Они поднялись в ресторан, режиссер начал было искать свободный столик, но столик для них был уже заказан.
Как только они сели, к ним тут же подошла официантка.
– Катерина, – попросил Еровшин, – водочку, селедочку, маслины, рыбку красненькую, сациви, вырезку, минеральную воду, даме – «Мукузани», да, еще овощной «букет».
Официантка предложила чешского баночного пива. Судя по диалогу с Еровшиным, они были давно знакомы.
– Ты с ней давно знаком? – не удержалась Людмила.
– Давно. Еще когда она работала в ресторане Дома журналистов.
Людмила отметила, что официантка Еровшина называет Петром Петровичем, а не настоящим именем. И режиссеру он представился как Петр Петрович.
Мужчины поговорили о погоде, о футболе. После первых двух рюмок закурили.
– Сценарий будет писать Саша, – Еровшин кивнул в сторону лысеющего молодого человека. – Но он в кино недавно, поэтому будет второй сценарист. – И Еровшин назвал фамилию известного поэта и драматурга, пьесы которого были поставлены в кино, а его стихи Людмила учила еще в школе.
– А про что сценарий? – заинтересовался режиссер.
И Еровшин рассказал историю нашего разведчика, который работал в немецкой разведке еще в годы войны, после победы перебрался в Канаду, стал крупным бизнесменом и участвовал в разоблачении нацистских преступников. После провала его обменяли на американского разведчика, за которым следил КГБ и который был арестован в тот же день, что и наш.
– Саша ознакомился со всеми необходимыми для сценария архивными материалами, – закончил свой рассказ Еровшин.
– Мне тоже надо ознакомиться, – предложил режиссер.
– Не обязательно, – заметил Еровшин. – Зачем вам тратить время?
– Но для меня важны детали, достоверные подробности быта, – настаивал режиссер.
– У вас будет консультант, – пообещал Еровшин.
– Кто?
– Я, – ответил Еровшин.
Режиссер попытался расплатиться, Еровшин остановил его жестом, заплатил за ужин, взял у официантки чек и положил его в кошелек. Когда Людмила обедала с Еровшиным в ресторанах, он всегда брал чеки.
– Для отчета жене? – как-то спросила Людмила.
– Для бухгалтерии. Служебные обеды и ужины мне оплачивают.
– А разве наши с тобой ужины служебные?
– Конечно, – Еровшин улыбнулся. – Ты мне много рассказываешь о жизни народа.
– Для чего? – недоумевала Людмила.
– Чтобы жизнь народа становилась с каждым днем все лучше и веселее.
Через четыре пятницы режиссер пришел к Людмиле явно озабоченный.
– Что-нибудь случилось?
– Случилось, – подтвердил он. – Уже написан сценарий. Потрясающий. И он уже утвержден. С сегодняшнего дня я в запуске. Ты, случайно, не волшебница?
– Еще нет, но кое-что уже умею.
– Боже мой! – воскликнул режиссер. – После окончания ВГИКа… – Он пояснил: – Это Всесоюзный государственный институт кинематографии…
– Я знаю, – перебила его Людмила. – Там ректором Грошев Александр Николаевич.
– Извини, – поправился режиссер. – Я иногда теряюсь, кто ты? Приемщица из химчистки, специалист по антиквариату или…
– Я просто женщина, – улыбнулась Людмила и, может быть, впервые пожалела, что двадцать лет назад не послушала Еровшина и не пошла учиться.
– Не знаю, справедливо это или не справедливо, – с горечью продолжал режиссер, – но после ВГИКа я два года работал ассистентом режиссера, на семи картинах – вторым режиссером, а это почти десять лет, с трудом получил постановку по дерьмовому сценарию, потом два года ждал своей очереди, чтобы снять следующий фильм, а ты за один разговор разрешила проблему, на решение которой мне понадобилось бы, может быть, еще десять лет.
– Не за один разговор, – поправила Людмила, – а за два. Прибавь еще к этому двадцать лет знакомства.
– Как двадцать? – удивился режиссер. – Он же твой родственник.
Разоткровенничалась, дура, обругала себя Людмила и поправилась:
– Конечно, он всегда был моим родственником, но узнала я его в восемнадцать лет, когда приехала в Москву. Он московский родственник, и раньше я его не видела.
– А в каком он звании?
– Я не знаю. Я никогда не видела его в форме. А в званиях я не разбираюсь. У меня был один знакомый, у него на погонах было три звезды. Я думала, что он полковник, а оказалось, что старший лейтенант.
– И все-таки обидно: нам, мужикам, все приходится добывать своим горбом, а вы можете выйти замуж за полковника, за генерала, за министра – и сразу в полном порядке.
– За режиссера, – добавила Людмила. – За тебя, например.
– Я тебя не стою!
И вправду не стоишь, вдруг подумала Людмила, нормальный средний режиссер, как средний инженер, но тебе выпал шанс, воспользуешься ли ты им? Здесь я тебе помогла, но картину-то ставить тебе самому.
Людмила допила кофе и стала собираться. Сегодня у режиссера первые актерские пробы – ей хотелось посмотреть, как снимают кино, и он обещал взять ее на съемки. Но тут позвонили в дверь. Людмила посмотрела на часы. Никто и никогда так рано к ней в дом не приходил. Она, правда, привыкла вставать рано, обычно около шести утра. Принимала душ, не торопясь пила кофе, не торопясь шла в химчистку, радуясь солнцу, свежему утреннему воздуху, еще не пропитанному бензиновой гарью. Может быть, это соседка Ирка, с которой они вчера засиделись, подумала Людмила, приоткрыла дверь и не успела ее захлопнуть. В образовавшуюся щель просунул ногу Гурин, ее бывший муж. Они развелись десять лет назад. Людмила его не видела несколько лет. Слышала, что он снова женился, получил квартиру, развелся с женой, квартиру разменяли, и ему снова досталась комната в коммунальной квартире в соседнем микрорайоне. Гурин пил по-прежнему. И когда уже ни у кого не мог занять денег, шел к Людмиле. Она его не пускала в квартиру. Тогда он стал приходить в химчистку. Во время игры с чехами он получил травму головы, стал хуже слышать и теперь говорил громко, почти кричал. Он заходил в химчистку и требовал:
– Людмила, дай три рубля!
Обычно она доставала трешку, молча протягивала ему, и он уходил, чтобы прийти снова через неделю. Иногда у него появлялись деньги, и он приносил часть долга:
– Вот тебе десять, за мной еще пятнадцать.
Потом дела у него, вероятно, совсем разладились, и он стал приходить в химчистку каждый день. Людмила решила посоветоваться с заведующей.
– Для начала посадим на пятнадцать суток, как мелкого хулигана, – решила заведующая и договорилась с начальником ближайшего отделения милиции.
В тот раз Гурин пришел с приятелем. Все произошло по четко разработанному сценарию. Как только Гурин приблизился к зданию химчистки, Людмила ушла на второй этаж, где стояли стиральные машины самообслуживания. Гурина попросили подождать, а заведующая позвонила в милицию. После этого Людмила спустилась и встала на выдачу. Гурин подошел и протянул руку:
– Дай три рубля!
– Гражданин, не мешайте работать, – отрезала Людмила.
– Дай три рубля, если не хочешь скандала, – предупредил Гурин.
– Почему не хочу? – удивилась Людмила. – Я хочу скандала. Но хорошего, полноценного, с оскорблениями и угрозами.
Гурин, не ожидая такого поворота, посмотрел на своего приятеля в мятом вельветовом пиджаке. Тот, подумав, отрицательно покачал головой и направился к выходу. Но Гурин недаром был лучшим нападающим в команде. Он отодвинул одного из клиентов, попытался поймать Людмилу за лацкан ее халата, она отшатнулась, тогда Гурин легко перескочил через стойку, схватил Людмилу и хотел ее вытащить. В этот момент в химчистку вошли трое милиционеров. Они мгновенно надели на Гурина наручники и начали составлять протокол. Гурина арестовали на пятнадцать суток, как мелкого хулигана. Судья ему объяснила, что, если бы Людмила настаивала, он мог бы сесть года на три.
