По заданию губчека(Повесть) - Сударушкин Борис Михайлович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

— Значит, это не Дробыш?

— Выходит, так. У меня еще во время следствия возникло подозрение, что за спиной Дробыша кто-то стоит. Видимо, именно этот неизвестный использовал для давления на губчека Троцкого, мутил воду в штабе военного округа. Но это были только подозрения, их к делу не пришьешь. Теперь о существовании этого руководителя мы знаем точно. Феликс Эдмундович посоветовал привлечь поручика Перова, с его помощью попытаться выявить агентуру «Центра» у нас и в других городах.

— Каким образом?

— Мы связались с Перовым. Через английскую разведку он подсказал колчаковской разведке необходимость инспекционной поездки по всем поволжским городам, где есть отделения этой организации. По совету Перова решено начать с Ярославля. И этот личный представитель Колчака, как нам стало известно, уже здесь. Пока не удалось узнать, кто он, кто руководит местным отделением «Центра». Одно знаем точно: для поездки решено использовать «Фультон», это очень удобно — в каждом городе длительные остановки, на пароходе дети.

— Как вы узнали, что этот агент будет на «Фультоне»?

— Один товарищ помог. Ему, как «бывшему», предложили сотрудничать с «истинными патриотами России». Он для вида согласился, а потом обратился к нам и обо всем честно рассказал. Представитель Колчака назовет ему себя только во время плавания. Видимо, ему пока тоже не очень доверяют, хотят проверить. Не исключена и диверсия. «Фультон» еще стоит у причала, а по городу уже ползут слухи, что он обязательно перевернется, что большевики отправляют детей из города, чтобы избавиться от лишних ртов. Так что, Тихон, вот тебе новое задание губчека — будешь сопровождать детей до Самары.

— Кто этот человек, с которым я буду на «Фультоне»?

— Он просил пока не называть его тебе: хочет дождаться, когда ему откроется представитель Колчака. В этом он прав, малейшая фальшь в ваших отношениях — и вся операция насмарку. За вами уже сейчас, наверное, следят.

— Будет пароль?

— В разговоре с тобой этот человек скажет: «Наконец-то, товарищ Вагин, все сомнения позади».

— Пароль тоже он придумал?

— Как ты догадался?

— Он хорошо понял мое состояние — сомнений у меня вот столько, — ладонью резанул себя по шее Тихон. — Все эти воспитатели, учителя говорят одно, а думают другое, спереди мажут, а сзади кукиш кажут.

— Нельзя, Тихон, всех под одну гребенку стричь. Интеллигенция не вся против нас пошла, многие с нами. Уверен, вы сработаетесь с этим «бывшим», человек он честный и смелый. А дело вам предстоит опасное, не на увеселительную прогулку посылаю. Мало того что надо выявить отделения «Центра», надо еще любой ценой доставить детей до хлебных мест. Ты там за моим Пашкой пригляди. Двоих я дома оставляю, как-нибудь прокормимся. А ему после госпиталя свежий воздух нужен, питание хорошее. Опять-таки на пароходе свой врач.

— Пригляжу, Михаил Иванович. Пашка мне теперь вроде младшего брата. Кем я буду на «Фультоне»?

— Была задумка выдать тебя за агента губпленбежа. Однако о том, что ты чекист, слишком многие знают. Отправляйся, как есть, сотрудником губчека. В таком варианте свое преимущество: присутствие на пароходе чекиста свяжет руки врагу, заставит быстрее обратиться к твоему напарнику по этой операции. Но возможно, от тебя попытаются избавиться, будь осторожен.

Обговорив связь, Тихон зашел в кабинет начальника иногороднего отдела. Об отплытии Тихона на «Фультоне» он уже знал, сказал расстроенно:

— Надолго расстаемся. Жаль, не смогу тебя проводить — Бусыгин объявился! Начальник двадцатого разъезда умышленно задержал состав с оружием, подскочила банда. И тут же к разъезду эшелон с дезертирами подкатил. Одни разбежались, другие к штабс-капитану присоединились.

— Откуда известно, что это его банда?

— Из охраны эшелона красноармеец уцелел, он и сообщил. Вечером уходим. Всякое может случиться, — не договорил Лобов, но Тихон понял, что он хотел сказать:

— Это вы бросьте, Андрей Николаевич, мы еще поживем.

— Кто в судьбу заглянет?

Они простились. С тяжелым сердцем уходил Тихон из кабинета Лобова. Как предчувствовал, что это была их последняя встреча.

12. Отплытие

Слова Лагутина о возможной диверсии не выходили у Тихона из головы. Вернувшись на «Фультон», попросил капитана тщательно проверить все отсеки и трюмы. Лаврентьев выслушал его хмуро, сразу понял, зачем нужна такая проверка.

Уже третий день воспитатели и команда парохода перестраивали каюты. Руководил Шлыков, бывший комендант гимназии Корсунской. Направо и налево сыпал шуточками, заигрывал с молоденькими воспитательницами. А Тихону все вспоминались коридоры гимназии, аккуратно расставленные вдоль стен столы, класс окнами на Которосль, битком набитый арестованными.

Отгонял эти мрачные воспоминания, но недоверие и неприязнь к Шлыкову не отступали. Заметив, как тот ловко работает топором, спросил, где он этому научился.

— А я, дорогой товарищ, в армии сапером был. Весь опыт оттуда, с фронта. А вот ты рубанком слабо орудуешь. Смотри, как надо.

Обтесав доску и вернув рубанок, Шлыков поинтересовался:

— А ты кем, парень, работаешь?

— Был слесарем.

— А теперь?

— Теперь в губчека.

— Вон что, — неопределенно протянул Шлыков, опять взялся за топор, забалагурил, но на Тихона после этого разговора стал поглядывать с опаской.

В каюту спустился капитан и, стараясь сделать это незаметно, кивнул Тихону на трап. Вид у обычно невозмутимого Лаврентьева был встревоженный.

Следом за ним, переждав некоторое время, чекист поднялся на палубу. Левым шкафутом они прошли на корму, спустились в кормовой трюм. Пригнув голову, капитан повел его в самый дальний угол, где стеной громоздились ящики, лежали скрученные в бухты пеньковые канаты и металлические тросы. Под ногами грохотали металлические листы, пахло сыростью и мазутом.

Лаврентьев показал пальцем на один из ящиков, сказал приглушенно:

— Вот полюбуйся, какой нам подарочек подсунули.

Тихон снял с ящика фанерную крышку. Внутри лежали желтоватые, аккуратно сложенные бруски, похожие на мыло. Но мылом от них не пахло. Посмотрел на капитана, уже сам начиная догадываться, что находится в ящике.

— Динамит?

— Он самый. Подлец, который его сюда притащил, правильно рассчитал: если этот ящичек рванет, «Фультону» на дне лежать, самое уязвимое место выбрал. Детей, сволочи, и то не жалеют.

Тихон спросил, кто обнаружил ящик.

— Боцман Максимыч. У него тут порядок, все другие ящики под номерами, а этот без номера.

— Кроме вас, он никому не говорил?

— Максимыч — мужик сообразительный. Мы с ним уже двадцать лет одну лямку тянем, так что на его счет не беспокойся.

— Когда ящик мог появиться здесь?

— Два дня назад не было, это точно, Максимыч бы его заметил. Вчера грузились. Наверное, тогда и затащили, хлеб в таких же вот ящиках был.

Тихон в тот день на пароходе не появлялся, спросил, кто руководил погрузкой.

— Должен был Сачков, но он только у трапа стоял да поглядывал. А всем распоряжался Шлыков, с пирса на пароход, как угорелая кошка, носился.

— Выходит, Сачков видел, как этот ящик пронесли?

— Тогда уж и меня подозревай, тоже за погрузкой почти с самого начала наблюдал. Ты лучше ящик подыми — чтобы такую тяжесть занести, сила недюжинная нужна.

Подняв ящик, Тихон убедился: капитан прав, груз не каждому по плечу.

— За команду я уверен — все люди надежные. Вражина эта из тех, кто на пароход здесь попал. И силушкой, видать, не обижен.

Тихон мысленно прикинул: и Шлыков, и оба фельдшера запросто могли занести ящик сюда. Но сам же и засомневался:

— Динамит можно было и по частям таскать.

— Тоже верно, — согласился с ним капитан.

— Надо немедленно проверить все ящики.

— Здесь Максимыч уже смотрел, остальные трюмы тоже облазит. А ты, чекист, давай этого мерзавца ищи, который под детей динамит подложил. Пока он на пароходе, не будет нам покоя.