Тот, кто убил лань - Лакербай Михаил Александрович (читать книги .txt) 📗
Возле Шазины сидел Шоудыд и скорбно рассказывал людям:
— Он погнался за серной в горах. И не успел я подойти, как он сорвался со скалы и полетел в пропасть.
Люди отправились в горы, обыскали все кругом, но не нашли тела Манчи. Все решили, что он упал в узкую щель меж утесами в непроходимую пропасть.
Целый год горевала Шазина по мужу. Целый год ходил к ней Шоудыд. Как он был предан памяти друга! Как он был добр, как щедр, как умел одарить несчастную вдову, сколько проявлял внимания и чуткости!
Шоудыд сумел понравиться ей. Исподволь, обдуманно готовил он почву, — и настал день, когда Шоудыд признался Шазине в любви и предложил выйти за него замуж.
Не сразу согласилась Шазина. Верная памяти мужа, долго колебалась она. Но, уступив уговорам родных и друзей, в конце концов дала согласие. Через месяц Шоудыд ввел в свой дом столько лет любимую женщину.
Безмерно ласковым и внимательным мужем был Шоудыд, и Шазина привязалась к нему.
Так прошел еще год.
Как-то Шоудыд заснул на веранде. Рядом сидела Шазина и берегла его сон. Шоудыд спал неспокойно, что-то бормотал и вдруг проснулся.
В воздухе носилось множество белых пушинок от цветущих неподалеку тополей.
— Сколько пушинок! — тревожно произнес Шоудыд, глядя ввысь.
— Да, — отозвалась Шазина, подняв глаза к небу.
— Сегодня почему-то особенно их много, — повторил так же тревожно Шоудыд.
— Да, много, — сказала, улыбнувшись ему, Шазина. — Ты даже говорил об этом во сне. Я прислушалась, но ничего не могла разобрать, кроме слова "пушинка". Ты повторил его несколько раз. Ты видел пушинки и во сне?
Женщина погладила его красивый открытый лоб, словно желая прогнать видение. Шоудыд притянул ее к себе и поцеловал...
— Да, — сказал он. — Я видел во сне пушинку.
— Пушинку? Только одну?
— Только одну, — ответил он и закрыл глаза. — Большую и очень страшную.
— Чем же страшную? — удивилась Шазина, нежно гладя его лицо.
— Не спрашивай, дорогая.
— Почему же?
— Нельзя. Этот сон, вернее, пушинка натолкнула меня на неприятное воспоминание.
— Тогда ты непременно должен рассказать мне все, — настаивала Шазина.
— Но ты разлюбишь меня?
— Я могу разлюбить тебя только за настоящее. За прошлое — нет.
— Но поймешь ли? Простишь?
— Прощу. Ведь все это было раньше? До того, как я стала твоей?
— Ну конечно же, раньше. К тому же я это сделал, — Шоудыд понизил голос, — только из-за любви к тебе.
— Тем более!.. Расскажи!
Шоудыд закрыл глаза.
— Я полюбил тебя давно, — тихо заговорил он. — Помнишь, Шазина, как часто я бывал у вас? Я сходил с ума от страсти к тебе, я ревновал и страдал, видя, как Манча ласкает тебя и ты отвечаешь ему... И пришла пора, когда я понял, что не могу жить без тебя, что, если ты не станешь моей, я сойду с ума. И тогда я понял всю глубину народной поговорки: "Не узнает счастья один, если не умрет другой". И я решил... Он умолк, страшась своих слов.
— Ты решил? Что? — услышал он Шазину. — Что же дальше?
Долго молчал Шоудыд.
— В ту ночь я сказал неправду, — с трудом выговорил он. — Манча погиб не случайно. Мы действительно поднялись на скалу Багада и, устав, сели отдохнуть на ровной площадке. Манча вытянулся на спине. Я воспользовался...
Шазина вздрогнула. Она убрала свои руки, обнимавшие мужа, и схватилась за голову.
— А над скалой, помню, как сейчас, — продолжал Шоудыд, — летели пушинки... Над скалой и над нами... "Зачем ты убил меня? — спрашивал он, умирая. — Что я сделал тебе плохого?" — говорил он и смотрел мне в глаза. Я не выдержал его взгляда и отвернулся. "Понимаю, — сказал он, — я догадывался... Значит, я не ошибся... Ты любишь Шазину... Я знал, я это видел... по твоим глазам... когда ты приходил к нам и смотрел на Шазину... Теперь ты убил меня... Ты думаешь, никто никогда не узнает? Нет, пушинки, вот эти пушинки расскажут все обо мне! Преступление, а особенно подлое, никогда не скроешь... И в поговорке сказано: "Если не выдадут люди — выдадут листья". Я умру, но увидишь, — тут последние судороги прошли по его телу, — пушинка выдаст тебя..." Он умер. Я столкнул его в пропасть.
Шоудыд выпрямился и глотнул воздух, точно задыхался. Потом сказал:
— А сейчас мне привиделся сон. Будто мы сидим с тобой вдвоем в тени большого тополя... И вокруг пушинки... Мы с тобою смотрим и любуемся ими... Вдруг одна пушинка стала расти, подлетела к нам, и из нее выглянуло лицо Манчи. В его больших сверлящих глазах я прочел: "Зачем ты убил меня? Если не люди, то пушинка, пушинка выдаст тебя..." А потом пушинка улетела, стала маленькой, смешалась с другими. Я смотрел ей вслед, но не мог отличить ее от других и все звал: "Пушинка, пушинка!.."
Не подымая головы, безмолвно сидела Шазина.
— Я ведь это сделал из любви к тебе... Страсть помрачила мой разум. Только так я мог добиться твоего сердца. Ты простишь мне, Шазина? — в отчаянии молил Шоудыд. Он протянул к ней руки, пытаясь обнять.
Но Шазина оттолкнула его.
— Такую подлость никто не простит! — Она поднялась и пошла в пацху.
Шоудыд откинулся на подушки.
— Встань! — крикнула Шазина, тотчас показываясь на пороге с ружьем. — Получай, что заслужил! Мщу за Манчу!
Враги.
Перевод С. Трегуба
Они не были родными братьями, а жили, как братья. Но вот в их отношения вмешались досужие люди. Злой клеветой опутал их обоих. Один из друзей не сдержался и бросил угрозу в адрес другого. Мгновенно ее, конечно, передали. Второй тоже не сдержался и ответил угрозой.
И вот Ксыс Шларба и Кумф Смырба стали врагами.
Близкие им люди пытались примирить их. Но эти старания ни к чему не привели: каждый считал себя кровно обиженным, и каждый дал клятву кровью врага смыть нанесенное оскорбление.
Те же досужие люди передали Ксысу, что Кумф устраивает засады, чтобы убить его. Ксыс проверил и убедился, что Кумф действительно охотится за ним. Тогда и он решил убить Кумфа. Выхода не было: один из них должен был умереть.
Однажды, возвращаясь из лесу домой и опасаясь засады, Кумф свернул на узенькую тропинку, по которой никто обычно не ходил. Он медленно пробирался вперед и неожиданно наткнулся на лежавшего поперек тропинки, тщательно укрытого ветками Ксыса. Дуло ружья Ксыса было обращено в ту сторону, где дорожка, по которой Кумф обычно возвращался домой, делала поворот. Затаив дыхание, Ксыс припал к ружью...
Все стало ясно Кумфу. Ксыс заметил его на проселочной дороге и был уверен, что тот вот-вот появится на повороте.
Что делать? Кумф схватился было за свой пистолет... Но отдернул руку и неожиданно для Ксыса и для самого себя спокойным и дружелюбным голосом спросил:
— Ты позволишь мне перепрыгнуть через тебя, Ксыс? Или, быть может, немного подвинешься?
Как тяжелые камни упали эти слова на голову Ксыса. Одним движением он сбросил с себя ветки и ошалело посмотрел на Кумфа.
— Вставай же, Ксыс! Ведь ты недалеко от моего дома, зайдем ко мне. Добро пожаловать!
И Кумф протянул руку, чтобы помочь Ксысу встать.
...На обед в доме Кумфа собралось много народу. С тех пор между ним и Ксысом опять установилась дружба — теперь на всю жизнь.
Братья.
Перевод С. Трегуба
В тот день, когда все это случилось, с утра лил дождь. Горы были окутаны тучами. Только к вечеру они рассеялись.
После дождей горы становятся до того ясными и четкими, что кажется, будто они рядом — рукой до них подать, и будто они только что возникли. Воздух чист и прозрачен, как голубой алмаз. В такой час в горах каждый зверь радуется жизни, и косули выходят из лесных тайников на открытые поляны и скалы, чтобы оттуда посмотреть вниз, в долины. Об этом хорошо знают охотники и не теряют времени зря. Братья Кязым и Шарах слыли страстными охотниками. Не успело просохнуть крыльцо их дома, как они уже вышли с ружьями за плечами.
