Наш завод - Шварц Евгений Львович (книга жизни .txt) 📗
«А теперь кусай, грызи этот пряник. Он уже, небось, как каменный стал! Не одолеешь?»
«Что вы, папаня!» — ответила я.
Раз, два — и нет отцова подарка!
Вот тебе и всё, внучек.
Некоторое время бабушка и внук опять шли молча. Каждый думал о своём. Но вот Ваня спросил:
— А в школу ты, значит, не пошла в тот день?
— Куда, куда? — удивилась бабушка.
— В школу! — повторил Ваня. — Так весь день и пробыла со своим папой?
Бабушка покачала головой и ответила:
— Не училась я тогда в школе.
— Как не училась? — удивился Ваня. — Ведь тебе было тогда уже восемь лет!
— Для нас, детей рабочих, тогда школ нехватало.
— А где же ты училась читать и писать? Откуда ты всё знаешь так хорошо?
— Учиться я пошла, внучек, много-много позже, уже при советской власти.
— Ну ещё, бабушка! Ещё! — попросил Ваня. — Ещё рассказывай! Ну, посидели вы с папой на солнышке, а потом что? Ну, пожалуйста! Бабушка!
— А потом, — ответила бабушка, — стали мы жить да поживать. Вот тебе и всё.
Ваня вздохнул.
— Ты почему вздыхаешь? — спросила бабушка.
Ваня вздохнул ещё раз и ответил:
— Потому что когда про несчастья рассказывают, то говорят длинно. А как только несчастья кончаются, сейчас же: «Вот тебе и всё». Даже в сказках — и то: «Я там был, мёд, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало!» И конец… Почему это?
Бабушка подумала и ответила:
— А по-моему, мы с тобой всю дорогу говорили длинно и подробно как раз про хорошее. Про то, что все несчастья прошли и никогда-никогда не вернутся!
И тут бабушка и внук подошли к детскому саду и попрощались до пяти часов.
Вопросы и ответы
Для того чтобы попасть в детский сад, надо было открыть калитку и войти в настоящий сад, с высокими деревьями и широкими дорожками. Ваня так и сделал.
Самая широкая дорожка привела Ваню к просторному двухэтажному дому.
Он поднялся по ступенькам на крылечко, вытер о половичок ноги, открыл дверь и вошёл в длинный светлый коридор. Здесь вдоль стен стояли большие шкафы с отделениями. На дверце каждого отделения была приклеена картинка, которая помогала детям найти свою вешалку.
На Ванином шкафчике была наклеена картинка: самолёт с тремя моторами мчится по небу между белыми облаками.
Рядом, у Пети Захарова, была картинка, которая Ване нравилась гораздо больше. На этой картинке был нарисован паровоз.
Когда воспитательница Лидия Николаевна спросила в начале занятий, кому какую картинку приклеить над вешалкой, все дети закричали:
«Мне — паровоз! Я хочу паровоз!»
Пришлось бросить жребий, и тогда паровоз достался Пете Захарову.
Ваня разделся, поднялся во второй этаж и вошёл в большую светлую комнату. Там вокруг Лидии Николаевны на низеньких стульях уже сидели Мая Орлова, Лёва Дорошенко, Вася Максимов, Лиза Кудряшова, Петя Захаров.
— Здравствуйте, Лидия Николаевна! — сказал Ваня.
— Здравствуй, Ваня! — ответила Лидия Николаевна.
Каждое утро, пока не соберётся вся старшая группа, Лидия Николаевна или рассказывала, или заставляла рассказывать детей, или придумывала новые игры.
— Сегодня мы начали утро с вопросов и ответов, — сказала Лидия Николаевна. — Один спрашивает, а мы все отвечаем общими силами.
— Вы знаете, — спросил тогда Ваня, — что в будущем месяце нашему заводу сто лет?
— Знаем, знаем! — закричали дети. — Это все знают! Даже в младшей группе.
— А вы знаете, — продолжал Ваня, — что день рождения завода будут праздновать не так, как собирались раньше, а в сто тысяч раз лучше?
— Я знаю! — сказал Лёва Дорошенко. — Папа утром из-за этого рано ушёл на завод, на целый час раньше.
— И я знаю! — сказала Мая Орлова. — Мне мама сказала.
— Лидия Николаевна, это верно? — спросил Вася Максимов.
— Да, — ответила Лидия Николаевна. — Вся Советская страна живёт одной дружной рабочей семьёй. У нашего завода день рождения — и вся семья радуется: все наши заводы, фабрики. Всей страной будем мы праздновать теперь годовщину нашего завода.
— А подарки ему к рождению будут? — спросила Лиза Кудряшова.
— Непременно! — ответила Лидия Николаевна. — Какой же это день рождения без подарков? Чтобы порадовать новорожденного, каждый сделает всё, что может. Кто строит самолёты — выпустит ещё больше самолётов в честь годовщины нашего завода. Кто строит пароходы — построит ещё больше пароходов.
— А велосипеды? — опросил Петя Захаров.
— И велосипеды, — ответила Лидия Николаевна.
— Двухколёсные детские?
— Думаю, что всякие. И двухколёсные детские.
— А нас позовут на завод, когда будет праздник? — опять спросил Ваня. — Дедушка говорит, что, наверное, позовут. Но только когда он это говорил, я не разобрал, шутил он или нет. Позовут нас или вдруг могут не позвать?
Дети переглянулись. Потом посмотрели все на Лидию Николаевну.
— Вот это вопрос! — сказала Лидия Николаевна. — Есть над чем нам подумать!
Дети молчали.
Но вот Мая подняла руку и, не ожидая, чтобы Лидия Николаевна спросила её, заговорила быстро:
— Конечно, позовут нас! Как это можно — не позвать! Ведь тогда мы обидимся.
— На заводе будут гости со всей страны, — ответил Ваня. — Нам просто может нехватить места.
— А нам места много не надо! — сказала Лиза Кудряшова. — Мы можем вдвоём на одном стуле сидеть.
— Конечно, нас позовут, — сказал Лёва Дорошенко. — Всегда зовут детей. Пионеры будут говорить приветствие. А мы подарим цветы.
И тут дети закричали:
— Позовут нас! Конечно, позовут! Детей всегда зовут!
— А ты как думаешь, Петя? — спросила Лидия Николаевна. — Ты что-то помалкиваешь всё время…
— Не знаю…
— Ну, а всё-таки?
— Может, и не позовут, — сказал Петя.
Все перестали кричать. А Ваня посмотрел на товарища и задумался.
Пока шёл этот разговор, собрались уже все дети старшей группы.
Были заняты все шкафчики в коридоре, все низенькие стулья в комнате.
Лидия Николаевна взглянула на стенные часы и сказала:
— Пора нам, дети, на утреннюю зарядку. А пока вот что я вам скажу. Найдётся нам на празднике место или нет, позовут ли нас — конечно, не нам решать, а хозяину — имениннику. Только надо это заслужить. Нужно стараться получше вести себя в саду и дома. Вот и всё. Понятно?
— Понятно! — закричали дети.
— Впрочем, мы ещё поговорим об этом, — пообещала Лидия Николаевна.
После утренней зарядки Ваня спросил Петю Захарова:
— Ты веришь, что только надо вести себя отлично, да и всё тут?
— Нет, — ответил Петя. — А ты?
— Не знаю, — ответил Ваня.
Ваня был сегодня дежурным по столовой.
Вместе с Лизой Кудряшовой ходили они вокруг низеньких белых столов — помогали няне расставлять тарелки, раскладывать ложки и вилки, разносить молоко в чашках. И Ваня всё время ошибался. Лёве Дорошенко положил он две ложки, а Мае Орловой две вилки. Потом он чуть не разлил молоко. Потом уронил поднос.
— Да что с тобой сегодня? — спросила Лиза Кудряшова.
Но Ваня не ответил. Он и не слышал, о чём его спрашивает Лиза. Он думал о своём.
Позавтракав, все перешли в большую комнату, по стенам которой были развешаны в четыре ряда картинки, нарисованные детьми. Конечно, не все рисунки попали на эту выставку, а только самые лучшие.
В двух верхних рядах висели рисунки тех детей, которые теперь уже выросли и давно перешли из детского сада в школу. На этих картинках стреляли орудия, наши самолёты с красными звёздами на крыльях поджигали и сбивали фашистские, наши танки гнали врага прочь с Советской земли. Все эти картинки нарисованы были давно, во время войны.
