Шишкин лес - Червинский Александр (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Нет-нет! Я вас п-п-просто не видел! Товарищи, давайте лучше с вами познакомимся. Я п-п-пи-сатель Степан Николкин. Вы наверняка в детстве читали мою книжку «Тетя П-п-поля»...
В прежние времена этот номер всегда проходил. Но времена изменились.
— Платить будем или как? — прерывает Степу московский гаишник.
— Сколько? — спрашивает Степа после короткого размышления.
— Двести баксов.
— Ребята, ну это н-н-несерьезно, — растерянно улыбается Степа. — Да и нет у меня с собой таких д-д-денег. И я действительно, честное слово, я ничего не п-п-пил! Я могу п-п-подышать в т-т-тру-бочку. Я ничего не пил!
— Кончай базар. Мне некогда. «Не пил», — прерывает дискуссию человек с Камчатки и, достав из кармана плоскую фляжку, командует московскому: — Подержи-ка его.
Московский гаишник обнимает Степу сзади руками и прижимает к себе.
— Что вы делаете?.. — пугается Степа. — Все. Не надо, я все п-п-понял... Товарищи, я сейчас позвоню своим, и они, сколько скажете, сразу п-п-привезут.
— Потом позвонишь, — говорит татуированный. Он крепко берет Степу за подбородок и вливает водку из фляжки ему в рот. Степа судорожно глотает и кашляет.
— Ключи от машины, — приказывает татуированный Степе.
Степа, не споря, отдает ключи. Московский ощупывает Степины карманы, вынимает из них все содержимое.
— Все. Вези его, — говорит он приезжему. — Я его потом оттуда сам заберу.
Московский сажает Степу в патрульную машину и уезжает.
Приезжий садится в Степину машину и включает свой мобильник.
— Зайка, это я... Ну, что случилось?.. Какие деньги пропали?.. Перестань... Успокойся... Как это у всех все пропало? Так не бывает...
Он долго слушает, что говорит ему Зайка, морщится и трет лоб.
Верхушка высотного здания розовеет на фоне темного неба. Начинается следующий день.
Степа дышит в трубочку у стойки дежурного. Дежурный с помощью задержавшего Степу гаишника составляет протокол.
В обшарпанной дежурке отделения милиции обычный ночной улов — два прилично одетых пьяных и стайка девиц, из новеньких, неопытные. Пьяные хорохорятся. Девицы жалобно скулят. У ментов усталые деловые лица.
— Товарищи, разрешите мне п-п-позвонить домой, — просит Степа.
Его не слушают.
— Посади его в КПЗ. За ним приедут, — говорит дежурному доставивший Степу гаишник.
— Не могу. Там все забито, — говорит дежурный. — Видишь — в коридоре народ держу.
— Договор был — в КПЗ.
Девицы хнычут. Интеллигентные пьяные, узнав Степу, оживленно перешептываются.
— Я ж говорю тебе, оба обезьянника заняты, — говорит дежурный.
— Один освободи.
— Не могу. Один ФСК курирует, другой — мэрия.
— Там сейчас кто?
— В одном Кавказ, в другом — Украина.
— Так подсади к Украине.
— К бабам?
Московский втолковывает ему что-то, понизив голос.
Степа, оглушенный содержимым фляжки, уже с трудом стоит на ногах. Молодой пьяный вскакивает, уступая ему место на деревянном диване.
— Сп-п-пасибо.
Садится рядом с пожилым пьяным и закрывает глаза.
Из глубины коридора, где расположены камеры, мужской гортанный голос кричит на высокой ноте одно и то же:
— Ара, пагаварим, а? Ара, а? Пагаварим, ара!.. Пагаварить хочу! А? Ара, пагаварим, а?
Переговоры московского гаишника и дежурного затягиваются.
— Пардон, это все-таки вы или не вы? — Пожилой пьяный решается завязать со Степой беседу.
Степа молчит.
— Вы. Точно вы. Степан Николкин. Как это у вас в книжке сказано? «Это наша история, и другой у нас нет». Мудрые ваши слова.
Степа уже не слышит. Он спит.
Солнце светит сквозь решетку. Степа просыпается. Он лежит на полу. Рядом с ним лежит на полу полная, домашнего вида тетка. Смотрит на Степу восторженно.
— Добренького вам утречка.
— Здравствуйте, — слабым голосом отвечает мой папа.
— Вы ж писатель Николкин? Степан Сергеевич?
— Да.
— Так я вас по журналам сразу узнала! Степа замечает, что он укрыт женским пуховым платком.
— Это мой платок, Степан Сергеевич. Меня зовут Марина. Теперь вы будете пахнуть моими духами. Даже не думала, шо когда-нибудь с вами прямо вот так.
Камера женская. Расположена она в полуподвале. В углу унитаз и раковина.
— Ой, — говорит Марина, — я с вашего творчества всегда так хохочу.
Ой, это ж так хорошо у вас написано. Как будто про людей.
— Это, деточка, не мои стихи, — тихо говорит Степа. — Их Агния Б-б-барто сочинила.
— Да шо вы? — удивляется Марина.
— Я н-написал «Тетю Полю», — говорит Степа.
— Ну вот! Я ж и говорю! — Марина ласково гладит Степу по рукаву. — Надо же. Живой писатель. Ну шо вы на меня так смотрите? Вы хотите в туалет.
— Да, — признается Степа.
— Так шо вы стесняетесь? Девчата не будут смотреть. А я вас загорожу.
Степа задумчиво стоит над унитазом. Марина, стоя к Степе спиной, загораживает его развернутым платком.
Обитательницы камеры, полдюжины молодых женщин, толпятся у окна и внимательно наблюдают происходящее на улице.
Из окна видна возбужденная толпа у входа в бакалейный магазин напротив. Люди пытаются прорваться в магазин. Другие люди, уже нагруженные покупками, наоборот, не могут из него выбраться.
— Ужас, шо делается, — говорит глядящая в окно девушка. — Прямо как при Союзе.
— А я как раз вчера усе доллары на рубли сменяла, — говорит вторая девушка. — Хотела своим пэрэвести. А чого теперь им пэрэводить?
— Это чего они, сволочи, с народом делают! — ужасается третья.
Слышен звон стекла. В магазине разбили витрину.
Девушки у окна камеры вздыхают и охают.
— Что там п-п-происходит? — Степа тоже смотрит в окно.
— Дефолт, Степан Сергеевич, — объясняет Марина. — Шо-то со всеми деньгами случилось. Пока мы тут сидим, а в банках все зараз пропало. У кого шо было — все пропало. У вас шо-то было?
— Было, — подумав, отвечает Степа.
— Ну так теперь ничого нет.
— Ара, падайди, пагаварим, а? Пагаварить хочу, ара! — кричит гортанный голос в соседней камере.
Прямо перед окном камеры толпа сбила с ног старуху. У нее рассыпались пакеты. Она ползает по тротуару прямо перед окном, подбирает с асфальта вермишель.
