Обязан жить. Волчья яма Повести - Силаев Борис Дмитриевич (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Фиолетов подергал увесистый замок на комоде, небрежно перебрал вещи на столе и подошел к постели. Заглянув под матрац, сбросил подушку. Часы матово заблестели в складках простыни. Поручик схватил их и поднес к зажигалке. Он завертел находку в пальцах, разглядывая со всех сторон, ногтем нажал на крошечный золотой выступ, и верхняя крышка отскочила на тугой пружине. Фиолетов увидел витиеватые буквы: «М. С. ЛЕЩИНСКИЙ».
Офицер чуть вслух не засмеялся и сунул часы в карман галифе. Он закрыл дверь и сбежал по ступеням в залу. С довольным видом прошагал между столиками, улыбаясь женщинам, — высокий, стройный, смуглый, с черным ромбом на рукаве, в котором белели вышитые серебром череп и скрещенные кости.
— Вы скоро закрываете? — спросил он у хозяина.
— Думаю, через час. Вы еще побудете у нас?
— Безусловно.
«У меня осталось два дня, — прикидывал в уме Фиолетов, — и я должен… Какая громадная сумма! Если золотом и драгоценностями, то… Сволочи! Кругом беспардонный грабеж и негодяйство, я буду отдан военно-полевому суду… И в назидание всем… ведь у нас казнят и вешают только в назидание другим! Меня приговорят к расстрелу или каторжным работам… Кажется, всей истории с альбомом конец. Мы нашли его, он где-то здесь, рядом… Какие колоссальные деньги готов был отдать полковник за эти снимки, и вот он их завтра получит… Даром. Я сам положу их ему на стол. Спасет ли это меня? Нет!.. Что же спасет меня? Какая безумная цена за три сотни фотографических снимков…»
— Господа! Господа! — закричал из дверей хозяин ресторана. — Заведение закрывается! Приглашаем и в следующий раз… Господа!!
Фиолетов и буфетчик вышли из подъезда и молча зашагали по темной улице.
— Зря вы со мной связались, — наконец проныл буфетчик. — Жрать надо? Дело легкое — тому бутылку, этому рюмку…
— Как тебя зовут? — спросил поручик.
— Петров, господин офицер. Петров Василий…
— Я не фамилию, — усмехнулся Фиолетов. — Ты кличку говори.
— Я не понимаю… Гос.. — Буфетчик остановился и попятился в темноту.
— Попробуй только бежать, — спокойно проговорил поручик. — Застрелю на месте. Как кличут по-воровски?
— Неудачник, — тихо прошептал буфетчик.
— Боже, не в бровь, а в глаз, — засмеялся поручик. — Рассказывай дальше. Все рассказывай!
— Я сидел у красных, — дрожащим голосом забормотал Неудачник. — В тюрьме сидел за воровство… Потом бежал… И вот здесь… Все, господин офицер.
— Святая душа, — весело воскликнул поручик. — А о торговле человеческими головами? Восемь тысяч за голову!
— Господи, о чем вы?! — с ужасом спросил Неудачник. — Я ничего не знаю. Я не виноват…
Фиолетов достал из кармана золотую луковицу часов и, нажав на кнопку, качнул часы на цепочке. В тишине мелодично пробили первые такты царского гимна.
— Узнаешь? — задал вопрос поручик.
Неудачник мучительно вслушивался в мелодичные удары, стараясь разглядеть в темноте лицо офицера.
— Ну, вспомнил? Где ты их видел?
— Вспомнил, — чуть слышно ответил Неудачник. — Это часы Забулдыги.
— А где Забулдыга?
— Он повесился.
— Нет, его убили и ограбили.
— Не может быть! — закричал Неудачник. — Это такой… Да не поверю ни за что!!!
— Тихо! — оборвал его Фиолетов. — Его убили и затем повесили на стропилах. А дом подожгли… Кто это сделал?
— Не могу знать, — выдохнул Неудачник.
— Забулдыгу ограбили, — жестко продолжал Фиолетов. — Взяли вот эти часы… Деньги, которые были при нем… И еще одну вещь. Это альбом с фотографиями большевиков. За каждый снимок и адрес контрразведка давала восемь тысяч. Между прочим, ты мог бы одеться поприличнее. Ходишь черт знает в каком тряпье.
— Не мучьте меня, — с тоской проговорил Неудачник. — Я ничего не понимаю!
— Напомнить? — спросил Фиолетов. — Ты убил и ограбил Забулдыгу! Ты завладел альбомом! Ты поддерживал связь с контрразведкой!
— Пощадите, — взмолился в отчаянии Неудачник. — Клянусь как перед богом… Невинный я…
— Вот эти часы, — медленно произнес Фиолетов. — Эти часы, Неудачник, я нашел в твоей комнате. У тебя нет выхода. Ты попался…
Неудачник стоял у стены и беззвучно плакал, закрывшись ладонями, только вздрагивали плечи и тряслась голова.
— Эк тебя… — неодобрительно сказал поручик. — Есть одна возможность выкрутиться…
— Никого я не убивал и часов не брал, — пробормотал прыгающими губами Неудачник. — Господин офицер… Истинный крест…
— Так вот, — продолжал поручик, — если хочешь остаться живым, то принеси мне завтра альбом. В контрразведку. Я оставлю у дежурного офицера пропуск. И смывайся из города! Хоть на край света! Ты мне не нужен! Я прощу тебе все: но только за альбом. Иначе с живого сдеру шкуру… Найду на дне морском! О нашем разговоре никому ни слова! Голову оторву! Иди! И не оборачивайся… Ну!
Поручик долго смотрел, как ковыляет в темноте шатающаяся фигура, словно пьяный пробирался домой, с трудом находя дорогу.
«Но почему Неудачник? — подумал Фиолетов. — По словам Блондина, Забулдыгу убил другой…»
Глава 18
Закупоренный дверями на засовах и дубовыми ставнями с железными полосами, оглушенный тишиной, дом стоял темный, мрачный. И внутри он был такой же — черные коридоры, как туннели, пролегали в его толще.
С фонарем в руке Неудачник прокрался к двери квартиры Джентльмена и, проскрипев отмычкой, вошел в первую комнату. Он двигался осторожно, скользящим медленным шагом. Луч бегал по стенам, выискивая шкафы и стол. Руки торопливо обшаривали одежду, висевшую в углу, раскидали в шкафу вещи. Опустившись на пол, буфетчик скатал тяжелый ковер и просветил каждую половицу. Фонарь стоял рядом, сквозняк из-под двери колебал пламя свечи — вот-вот потухнет.
Неудачник перешел к письменному столу. Он без скрипа выдвинул все ящики и стал рыться в них, выкладывая на пол толстые бухгалтерские книги, пачки папирос, наган в кобуре. Руки его тряслись, он испуганно вздрагивал от любого шороха и замирал, не сводя глаз с закрытой двери в спальню. Затем приступил к работе снова — заглядывая в тумбы стола, залезал в них почти с головой…
Рывком вытащил тяжелую металлическую шкатулку. Замок был сломан, Неудачник отбросил крышку. В шкатулке лежал большой альбом в бархатном переплете.
Первый лист был пустой. Только следы от уголков когда-то приклеенных фотографий сохранились на мягком картоне. Не было снимков и на второй странице. И только на третьей увидел аккуратные ряды глянцевых квадратиков с человеческими лицами.
Буфетчик захлопнул переплет и взялся за дужку фонаря, но в это время тихий голос сказал:
— Подожди, Неудачник…
Он поднял голову. В дверях спальни в одном белье стоял Джентльмен.
— Своих уже чистишь? — Джентльмен, волоча по полу штрипки кальсон, тяжело прошел к столу и опустился на стул. — Ну, давай, давай, ищи дальше…
— Своих?! — задыхаясь, прошептал Неудачник. — А это откуда у тебя? Альбомчик откуда? Забулдыгу помнишь? Так шлепнул его, да?! Он тоже был своим… Не пожалел его, сука!
— Вот как, ты уже все знаешь? — криво усмехнулся Джентльмен. — Тем лучше… Легче поймешь.
— Часы подложил мне, — продолжал с ненавистью Неудачник. — Хотел от себя подозрение отвести… А меня в тюрягу?
— Какие часы? — нахмурился хозяин.
— Золотые! Те, что у Забулдыги были… Не притворяйся. Мне их сегодня показывали.
— Кто?
— Из контрразведки… Офицер.
— Ты что?! — прошипел Джентльмен. — В своем уме?
— А-а, — со злорадством обрадовался Неудачник. — Испугался? Уж они тебя потрясут!
— Цыц! — грохнул кулаком по столу Джентльмен. — Тебя же самого заметут, дура…
— Нет, — засмеялся ему в лицо буфетчик. — Меня отпустят и дадут двадцать четыре часа свободы. А там ищи ветра в поле!
— За какие же заслуги? — прищурился Джентльмен.
— Вот… За это! — буфетчик пальцем постучал по альбому. — Тебя он погубил, а меня спасет.
Джентльмен молча поднялся со стула. Коренастый, взъерошенный, с кривыми медвежьими ногами остановился перед Неудачником и положил руку на его плечо.
