Тайна сибирской платформы - Осипов Валерий Дмитриевич (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
К середине лета парусная флотилия подошла к Вилюю. Река встретила геологов неприветливо: часто попадались пороги, отмели, перекаты.
Однажды к концу дня баркасы вошли в узкое, мрачное ущелье. Вода стремительно неслась мимо высоких каменистых берегов. Плывший на первом баркасе рабочий — якут Василий Иванов — вдруг испуганно закричал и стал показывать рукой вперед. Оттуда долетал глухой, нарастающий рокот.
— В чем дело? — крикнул Файнштейн. — Что там?
— Улахан-Хан, — ответил Иванов. — Самый большой порог на Вилюе. По-русски это значит «Большая кровь». Надо к берегу править, начальник, а то все помрем.
Выбрав подходящую бухточку, геологи причалили баркасы к берегу, а сами отправились на разведку. До порога было километров пять. Стемнело. Рокот все усиливался и, наконец, превратился в лютый звериный рев.
Когда подошли к порогу, стало совсем темно. Ничего не было видно. Только белые гривастые буруны да неумолчный грохот ударяющихся друг о друга камней говорили о том, что здесь ярится порог.
Утром, чуть свет, снова пошли к Улахан-Хану. Ужасная картина открылась перед геологами. Река пододвинула свои берега почти вплотную друг к другу. Вода падала вниз с высоты пяти-шести метров. Сразу за порогом из реки, рассекая ее на два рукава, торчал огромный, позеленевший от сырости утес. Течение бешено устремлялось на него, скатываясь с боков на стороны белой шипящей пеной. Возле утеса, крутясь в воде, как легкие мячики, прыгали многопудовые валуны. О том, чтобы провести баркасы через это чудовище, не могло быть и речи.
Два дня геологи не могли решить, что делать дальше. На то, чтобы разгрузить баркасы и перетащить их волоком вокруг, требовалось не меньше двух недель. А времени уже было в обрез.
Жители окрестных якутских наслегов, к которым геологи обращались с расспросами, только услышав об Улахан-Хане, испуганно трясли головами. По преданию, Улахан-Хан был священным порогом. За его чертой начиналось подземное царство, потусторонний мир. Нельзя было пройти порог Улахан-Хан и остаться живым.
Однажды, когда Григорий возвращался к себе в лагерь, его догнал на таежной тропе застенчивый, угловатый юноша-якут.
— Здравствуй, товарищ, — улыбаясь, сказал он. — Меня зовут Вася. Я комсомолец и учусь в десятом классе, в районном центре. Сюда я приехал на побывку к дедушке. Мой дед — самый старый человек в округе, ему сто лет. Пойдем к нам — дедушка Илья поможет тебе. Он все знает. Наш учитель сказал про него, что он ходячая энциклопедия.
Григорий пошел вместе с Васей к его деду. Старый Илья, сухой, морщинистый, с умным скуластым лицом, долго почти в упор рассматривал геолога. Он как бы решал, стоит ли вести с этим человеком серьезный разговор или нет. Потом подошел к печке, присел перед ней на корточки и на все вопросы Файнштейна отрицательно качал головой. Пришлось уйти ни с чем.
…Кто-то дернул Григория сзади за рукав. Он обернулся. Перед ним стоял внук старого якута — десятиклассник Вася.
— Дедушка зовет тебя в дом. Он будет петь «олонхо», — тихо сказал Вася.
Григорий вошел в избу. Старик в торжественной, строгой позе сидел на полу на медвежьей шкуре, поджав под себя ноги. Он был причесан, одет в новую красную рубаху. Молча указал Григорию место напротив себя. Вася примостился рядом на корточках.
Откинув назад голову и чуть прикрыв глаза, старый якут запел «олонхо» — устную народную легенду. Он раскачивался из стороны в сторону, поднимал и опускал руки, «играл» дребезжащим голосом. Вася, перебегая глазами с деда на гостя, торопливо переводил:
— «…Необъятна родная Якутия — страна светлых ночей. Небо над ней так широко, что ни одна птица не может перелететь его, и поэтому Якутию называют «Землей птичьей радости». Великие олонхосуты — народные певцы — прославили красоту и богатство родной земли. Когда-то и он, Илья, был знаменитым певцом и не раз выходил победителем — аайтыса — состязания олонхосутов. Тогда его голос был молод и чист, как утренняя заря, он разносился над полями и лесами, соперничая с полетом ексекю — прекрасной сказочной птицы. Теперь Илья стар, его голос бренчит, как старое ведро, привязанное под телегой. Так пусть же земля послушает его песню, пусть ветер разнесет эту песню о бедняке Уйбаане, который нашел в тайге чудесный сверкающий камень…»
— Где, где? В каком месте? — вскочил Григорий, но, вспомнив, что это только «олонхо» — легенда, смущенно махнул рукой и снова опустился на медвежью шкуру.
— «…Посреди дремучей тайги в дырявой юрте жил бедняк Уйбаан. У него была жена Нюргуяна и сын Лэгэнтей. Не часто поднимался в небо над юртой Уйбаана дымок очага — варить-то особенно было нечего.
Однажды на охоте Уйбаан поймал ронжу — таежную птицу.
— Не убивай меня, — заговорила ронжа человеческим голосом, — я покажу тебе место, где лежит волшебный сверкающий камень. Этот камень принесет тебе счастье.
Полетела ронжа на север, и Уйбаан отправился за ней. Он шел девять дней и девять ночей. На десятый день ронжа вывела Уйбаана на широкий алас — лесную поляну. Здесь, у корней высокой лиственницы, лежал волшебный сверкающий камень.
В юрту Уйбаана пришла радость. Стол ломился от обильной пищи, жена охотника Нюргуяна стала щеголять в чулках из лисьих шкур, а сын Лэгэнтей — в бобровой шапке.
Но недолго длилось это счастье. О чудесном камне узнал злой и жадный царь Байбал. Он послал к Уйбаану девять всадников, но охотник не отдал свою находку царским слугам.
Тогда Байбал, жадность которого не знала границ, сам поехал к Уйбаану. В обмен на чудесный камень он обещал бедняку каждый месяц присылать обоз с одеждой и пищей. И глупый Уйбаан отдал Байбалу свой чудо-камень.
Царь, конечно, не сдержал своего слова. Снова стало холодно и голодно в юрте Уйбаана.
Не на шутку рассердился охотник на коварного Байба-ла. Он решил призвать царя к ответу. Попрощавшись с Нюргуяной и Лэгэнтеем, Уйбаан отправился в дальнюю дорогу.
Девять дней шел он по топким болотам, плыл по разливам таежных рек. Наконец перед ним встал дворец Байбала. Смело вошел Уйбаан в царские покои.
Увидев его, Байбал затрясся от злости. Он приказал слугам схватить Уйбаана и бросить в ледяное море.
Слуги завели бедняка на скалистую вершину и столкнули в пасть водоворота. Но Уйбаан не утонул.
— Губы, — крикнул он, — пейте море!
И моря не стало.
Снова пришел Уйбаан в царский дворец. Чуть не задохнулся Байбал от злобы. Заковал он охотника в железные цепи и сам повел на берег моря.
Царь не привык ходить пешком, он быстро устал.
— Раскуй мои цепи, Байбал, — предложил Уйбаан. — Я поднимусь на холм и посмотрю, далеко ли море. Если далеко, мы будем ночевать здесь.
Ленивый царь освободил Уйбаана. Взбежав на холм, охотник крикнул:
— Губы, пролейте море!..
Сорок дней море носило царя по волнам. Взмолился Байбал:
— Спаси меня, Уйбаан! Я отдам тебе твой камень.
И снова, теперь уже навсегда, принес радость в юрту Уйбаана найденный в тайге чудесный камень…»
Старик кончил петь и закрыл глаза. Несколько минут в избе длилось молчание. Потом хозяин закурил трубку и начал говорить. Гостя интересует камень, которым можно резать стекло? Такой камень есть у «рыбачки». Но она живет за Улахан-Ханом. Три раза должен лечь лунный след за кормой лодки, прежде чем на правом берегу Вилюя покажется дом «рыбачки».
…Файнштейн возвращался в лагерь уже ночью. Неясные предчувствия томили его. Ведь в основу легенды могла быть положена действительная история.
А потом эта загадочная «рыбачка». Что, если у нее на самом деле есть алмаз? Словом, Улахан-Хан должен быть пройден!
На следующий день, утром, Файнштейн собрал геологов.
— Через Улахан-Хан идем вплавь. Есть добровольцы?
Несколько секунд длилось молчание.
— Есть!
Заместитель начальника партии Алексей Коненкин решительно поднялся со своего места.
— Кто пойдет еще?
— Я пойду, — сказал девятнадцатилетний техник, комсомолец Юрий Хабардин.
