Мальчишки, мои товарищи - Крапивин Владислав Петрович (книга регистрации .txt) 📗
– Я слушаю, – сказал Гусельников (эта фамилия была в списке).
– Видите ли, – начала она и к ужасу своему убедилась, что говорит простуженным басом. Необходимо было откашляться, что она и сделала. Это получилось ужасно глупо.
– У нас лекция, – с отчаянием сказала Галинка, глядя не в глаза, а в подбородок собеседника. Подбородок был круглый, гладко выбритый, с маленькими черными точками на месте срезанных волосков.
– Ну и что же, – спросил собеседник. Подбородок двинулся два раза и застыл.
– Вы должны придти.
– Зачем?
– Я агитатор. Я должна… пригласить вас. Лекция в агитпункте. О жизни на других планетах.
– Что-нибудь новое? – осведомился собеседник.
Галинка не знала. Пока она лихорадочно обдумывала ответ, Гусельников сказал:
– Раз вы агитатор, то, я полагаю, вы должны агитировать меня посетить это мероприятие.
Галинка почувствовала себя абсолютно беспомощной. «Ох, до чего глупо»– подумала она и случайно встретилась с глазами Гусельникова.
Глаза были светло-коричневыми, выпуклыми. В таких глазах нельзя заметить ни иронии, ни сочувствия, ни любопытства. «Просто аппараты для смотрения…»
– Толя, кто там? – послышался из-за двери женский голос. Наверно, жена. Галинка немедленно представила полную женщину в цветастом халате и с папильотками в крашеных волосах.
– Агитатор пришел, – сказал Толя не оборачиваясь.
– Боже мой, так пригласи же в комнату.
– Спасибо, мне некогда, – ответила Галинка, спеша предупредить приглашение. – Мне нужно только знать, придете ли вы.
– Нет, к сожалению. Вечер у меня занят, – развел руками Гусельников.
– А еще… ваша жена?
– О, нет. Она тоже занята.
Готовы были закипеть слезы, но Галинка спросила, стараясь быть язвительной:
– Значит, агитировать вас было бы напрасно? А вы так просили!
Она повернулась и сбежала по лестнице на первый этаж.
«Агитировать!» Есть же такие… Смотрит на человека, как на куклу в витрине и даже не пригласит в комнату. А она стены красила в этой комнате. Если бы знала, что там будет жить такой… тип…
Дождь перестал, и среди облаков появились клочки светлого неба. Была половина пятого. Галинка дошла до сквера и отыскала на скамейке сухое место.
Самым правильным сейчас казалось дождаться пяти часов и пойти в общежитие строителей. Девчонки вернутся с работы, расспросят Галинку о житье-бытье и наверняка посочувствуют, узнав о ее горестях. Потом они будут пить чай с копченой нельмой (с ума сойти: чай с рыбой!), которую присылают толстой Марине ее «старики». Марина скажет: «Плюнь ты, Галчуха, на институт, иди снова к нам». Но это ничего… Это она так…
Перед скамейкой была лужа. В нее падали с тополя сморщенные листья. А один лист упал на носок Галинкиного ботика. Он был желтее других и напомнил Галинке о салфетке на тумбочке в прихожей Гусельникова. И сразу она вспомнила, что на тумбочке осталась книга.
Мир, начавший немного светлеть, снова сделался темным и неуютным. Он сделался расплывчатым, рассматриваемый сквозь ресницы, унизанные злыми слезинками; потому что: «Все не так, все одно к одному и неизвестно, когда кончатся эти беды». Будь учебник ее собственный, Галинка ни за что не пошла бы за ним в ненавистный дом. Но книга из библиотеки…
Она сбросила с ноги отвратительный желтый лист (прямо в лужу: так ему и надо) и хотела подняться. Но глаза закрыли чьи-то широкие теплые ладони. Конечно, эта глупая шутка имела одну цель: еще больше досадить человеку. Резко вырвав голову и обернувшись, увидела Галинка Игоря Стрельникова (из их группы), согнувшего над скамейкой свою длинную фигуру и растянувшего в улыбке широкие губы.
– Чуть не срезался, – объявил он, говоря про зачет. Но увидев красные злые глаза и посмотрев с недоумением на ставшие мокрыми ладони, он спросил:
– О чем слезы?
– Уйди, – сказала она. – Тебе-то что.
Он сел рядом.
– Если из-за зачета, то не стоит. Греков всех завалить старается. Зверь.
В серых глазах Игоря не было ни насмешки, ни любопытства, но было что-то вроде сочувствия. И Галинка рассказала ему, как все скверно, как ей не везет, как она ничего не умеет.
– Хам, – сказал Игорь, услышав про Гусельникова. – Но расстраиваться из-за таких – это бред.
– Да… а книга, – быстро, боясь всхлипнуть, проговорила Галинка.
– И это – вся беда?
Он спросил номер квартиры Гусельникова, велел ждать и ушел, сутулясь и насвистывая. Галинка ждала, глядя, как от пробивавшегося солнца в луже появляются золотые змейки.
Игорь вернулся через четверть часа, с книгой, и сел рядом.
– Ну, расскажи, – попросила Галинка.
С равнодушным видом Игорь сказал:
– Ничего особенного. Позвонил. Открыли. Выходит он из комнаты. Я говорю:
«Девушка здесь была».
Соглашается:
«Была».
«Книгу оставила».
Вынес книгу, потом спрашивает:
«Вы тоже агитатор?»
«Нет, – говорю, – я агент».
«Агент?»
«По страхованию жизни. У вас не застрахована? Советую».
Он заморгал. Тогда я ушел.
Игорь вдруг засмеялся, краем глаза поглядывая на Галинку. Н она тоже засмеялась и подумала, что зачет все-таки сдан, а Гусельников… да ну его! Не все же такие.
Потом они шли по скверу, где среди мокрых ветвей суетились сварливые воробьи. Ветки блестели на солнце и качались, роняя на дорожки капли и сбрасывая листья. С вечернего неба уходили за высокие крыши последние лохматые облака.
Игорь прыгал через лужи и говорил, что будет плавать на семинаре по языкознанию, потому что не записывал лекции.
– У меня есть конспекты. Я тебе дам, но только на один день, не больше. Идет?
– Ну еще бы! – согласился он. – А почерк у тебя разборчивый?
У выхода из сквера они попрощались. Игорь сказал, что ему надо успеть в столовую, которая закрывается в шесть.
Галинке хотела позвать его пообедать у нее дома, но не решилась. Она проводила взглядом высокую фигуру Игоря в черном пальто, очень коротком и потертом.
Через пять минут она была дома. Юрка открыл дверь и спросил:
– Сдала зачет?
– Сдала, – вздохнула Галинка и подумала: «Сейчас шпильку какую-нибудь пустит». Но Юрка сказал:
– Хорошо. А я, Галка, книгу достал про космические полеты. Там фантастический город описан, а в нем дома светящейся краской покрыты. Цветной! И фонарей не надо… Лучше бы училась ты, Галка, на строителя, а потом красила бы дома такой краской. Ты же маляр. А то какой-то пе-да-го-гический институт…
– Ты мне дай потом почитать, – сказала она.
Галинка сварила ужин, и они с Юркой поели. Потом она заснула на диване и не слышала, как Юрка накрыл ее маминым платком.
Ей снился ночной город в свете синих звезд и цветных туманных стен. Галинка шла с работы, и на ее комбинезоне яркими каплями горела светящаяся краска…
1960 г.
