Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Покрасневшее лицо Рудольфа нависло над ней. Она увидела его расширенные зрачки и даже немного испугалась, но тут же забыла про все. Она слышала его тяжелое дыхание, подумала, что, может быть, ему тяжело, он поднимал и опускал свое тело, и, когда он опускался, она поднималась ему навстречу. И вдруг с нею что-то случилось, горячая волна распирала ее бедра. Ей хотелось, чтобы он двигался быстрее, она не выдержала и сказала ему:
– Ну, быстрее! Я тебя умоляю!
Но Рудольф, наоборот, замедлил движения, и тогда заспешила она и уже не могла удержаться, обняла его, и ей показалось, что она на мгновение потеряла сознание.
Потом она услышала голос Рудольфа:
– Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
Она хотела спросить, сколько же у него было женщин, но не решилась.
– Мне сказать «спасибо» за комплимент? Что обычно отвечают женщины, когда их хвалят?
– По-разному, – Рудольф устало улыбнулся. – Что-то вроде: что ты, что ты, дорогой! Это не я, это ты был прекрасен!
– Здесь я пас, – призналась Катерина. – Мне не с кем тебя сравнивать. Ты первый и единственный.
– Я бы хотел таким и остаться, – сказал Рудольф.
– Я тоже этого бы хотела, – согласилась Катерина.
…Потом такие признания она будет выслушивать и от других мужчин. Один из ее любовников, он же деловой партнер, скажет:
– Ты талантлива во всем. И в постели тоже.
Катерина поверила ему. Она вообще хорошо чувствовала свое тело. Хорошо танцевала, играла в волейбол, в теннис, хорошо водила машину. Она чувствовала мужчину, как механизм со своими особенностями – так же, как чувствовала станок, испытательный стенд. Надо только понять особенности механизма и подстроиться. Позднее она была всегда готова на импровизации, если мужчина этого хотел, но стеснялся, не мог решиться – тогда она решала за него. Некоторые мужчины любили, чтобы решали за них, направляли, диктовали…
Катерина разбудила Рудольфа утром перед тем, как должна была прийти Людмила с вечерней смены. Рудольф снова потянулся к ней, но он спешил, и все быстро закончилось.
У двери он поцеловал ее, вернее, клюнул в губы и ушел.
Людмила вошла, оглядела ее и сказала:
– Сегодня ты не работник. Позвони, скажи, что заболела, отоспись.
– Мне надо обязательно, – объяснила Катерина.
Она смотрела, как завтракает Людмила, ей есть не хотелось.
– Ну, как он? – спросила Людмила.
– Не знаю. Мне не с кем сравнивать…
– Расскажи, как все было.
– Собственно, нечего. То ли было, то ли нет…
Катерина не стала рассказывать. И потом она никому никогда не рассказывала о своих отношениях с мужчинами.
– А как он отреагировал на то, что ты не дочь академика и через два дня съезжаешь с этой квартиры?
– Никак, – ответила Катерина.
– Совсем никак? – поразилась Людмила.
– Совсем никак, – подтвердила Катерина. – Мы об этом просто не говорили.
– А как же дальше?
– Как-нибудь!
– Ты тогда объясни все Изабелле.
– Может быть, – согласилась Катерина. Ей не хотелось думать, что будет через два дня или через два месяца. Что будет, то будет!
Катерина приехала на фабрику, увидела Леднева, он ругался с бригадиром слесарей, который не дал наладчиков в ночную смену, поэтому половина станков с утра не работали.
– Успокойся, – Катерина улыбнулась Ледневу, погладила его по плечу. Леднев почему-то смутился, посмотрел на нее внимательно и с удивлением спросил:
– А чего ты сегодня такая красивая?
– Только сегодня? – переспросила она.
– Всегда, но сегодня особенно…
Катерина улыбнулась ему и пошла договариваться с бригадиром. Опытного наладчика она отправила на совсем старые станки, а сама вместе с молодыми слесарями перешла на регулировку прессов. У нее все получалось в этот день. Она никогда еще не испытывала такого спокойствия и умиротворенности. Она не торопилась, в столовой встала в самый конец очереди. Почему мне так хорошо, думала она. Ведь ничего не изменилось в моей жизни! Может быть, изменилось?
Может быть, я теперь не буду одна? Если я перееду к Рудольфу, то нам, наверное, выделят маленькую комнату. Теперь разрешено вступать в строительные кооперативы. И Рудольф, и она во время отпуска могут поехать со строительным отрядом на заработки. За два года вдвоем они могут скопить на первый взнос.
Вечером она и Людмила пылесосили квартиру, перетирали книги.
Утром Людмила собрала свои вещи и уехала в общежитие.
– Чтобы не расстраивать хозяйку, – пояснила она. – Увидит меня, потом весь вечер будет проверять наличие вещей, а вдруг что-нибудь стащили.
– Изабелла не дурочка, – возразила Катерина.
– Не дуры как раз самые недоверчивые. Я бы и сама проверила, если бы в моей квартире кто-нибудь прожил месяц.
Тихомировы приехали на такси, привезли с юга виноград, груши, персики. Поужинали вместе, и академик удалился в свой кабинет читать накопившиеся за месяц газеты.
– Мне надо тебе кое-что рассказать, – сказала Катерина.
Изабелла насторожилась, но, когда Катерина стала рассказывать о Рудольфе, поудобнее устроилась в кресле, налила себе и Катерине ликеру и, не перебивая, выслушала весь ее рассказ.
– Что же мне ему сказать? – спросила Изабелла.
– Что мы переехали к бабушке. Рудольф будет звонить в общежитие.
– А признаться не хочешь?
– Хочу, но боюсь… Может быть, чуть позже.
– Признавайся, – посоветовала Изабелла. – Запутаешься.
– Может быть, и признаюсь при следующей встрече, – согласилась Катерина.
– Вот что, – решила Изабелла. – Я скажу, что вы уехали на каникулы в деревню.
– А если он спросит в какую?
– Я не обязана отчитываться перед незнакомым мне человеком.
– А почему я уехала и не позвонила?
– Не дозвонилась. На квартире у него нет телефона, а на работу не дозвонилась. Занято было. Пожалуйста, я могу тебе подыграть. Пригласишь этого Рудольфа к нам, поужинаем, я посмотрю на него, послушаю. Нынешние молодые устроены не так уж и хитро. В конце концов, он тоже не принц датский. После можешь сказать, что родителям, то есть нам, он не понравился, и встречайся с ним где угодно.
– Где? – удивилась Катерина.
– Это уж его заботы, – ответила Изабелла. – Он мужик, он должен организовать. Можно снять комнату, взять ключ у приятеля. Миллионы в таком положении, выкручиваются. У меня до академика был роман. И он брал ключ от квартиры у приятеля, и я у подруг.
– У меня нет подруг с отдельными квартирами.
– Не бери в голову, – отмахнулась Изабелла. – Это его проблемы. На этом, кстати, мужик проверяется. И насколько любит, и насколько оборотист.
Рудольф в этот вечер работал на «Теленовостях» почти до полуночи.
Катерина из метро позвонила в комнату телеоператоров, позвала Рудольфа и назначила свидание на завтра. Рудольфу хотелось поговорить, но у автомата уже выстроилась очередь, и она закончила разговор, сказав на всякий случай, что звонит от подруги, чтобы он не трезвонил в квартиру академика.
На следующий день они встретились у памятника Пушкину, прошлись по улице Горького, свернули на Садовое кольцо, дошли до высотного дома на площади Восстания.
– Может быть, ты познакомишь меня с родителями? – предложил Рудольф.
– Чуть позже, – пообещала Катерина. – Они только что приехали, отец простудился, и у нас дома пока никто не бывает.
– Подождем выздоровления! – согласился Рудольф.
– Кстати, может быть, мы с Людмилой уедем к родным отца в деревню. Все-таки каникулы, и хочется побывать на природе.
– А где эта деревня? – спросил Рудольф.
– В Псковской области, – ответила Катерина, что было правдой. Родственники ее отца жили в деревне Блины, в нескольких километрах от Красногородска.
– Замечательно! – обрадовался Рудольф. – У меня почти неделя отгулов, и я с удовольствием приеду в эти Блины. Ты оставь мне адрес.
– Обязательно оставлю, – пообещала Катерина. – Только мне вначале надо туда приехать, спросить родственников.
