Люди в погонах - Рыбин Анатолий Гаврилович (читать хорошую книгу .TXT) 📗

Готовясь к выступлению на совещании, полковник использовал не только материалы строевого смотра. Он взял у Степшина описок отличников огневого дела, которых в первом батальоне было намного больше, чем в других подразделениях. Словом, поставленную задачу Жогин считал вполне обоснованной. Но последние стрельбы все вдруг спутали. И хотя полковник был твердо уверен в том, что в снижении результатов огневой подготовки солдат виноват один Мельников, все же призывать подразделения равняться на первый батальон теперь было неловко. Приходилось молчать. А это страшно тяготило и раздражало Жогина, не давало ему покоя.

Тревожила полковника мысль и о самом Мельникове. Он рассуждал: «Если уж этот человек задергал батальон на стрельбах, то может задергать его и на учениях». И, чтобы не допустить ничего подобного, Жогин приказал начальнику штаба усилить контроль за деятельностью нового комбата. Сам тоже стал чаще бывать в батальоне. Особенно внимательно присматривался к инструктивным занятиям, которые проводил Мельников с офицерами.

Сегодня такое занятие должно было состояться на штурмовой полосе. Чтобы не опоздать к его началу, полковник вышел из дому на пятнадцать минут раньше обычного.

— Вызвал бы машину, — сказала Мария Семеновна, провожая мужа. — Смотри, слякоть-то какая. И дождь, кажется, моросить начинает.

Серое тяжелое небо висело над самыми крышами. В лицо сыпало что-то мелкое и холодное. На деревьях и заборе еще поблескивали тонкие пленки таявшего льда.

Не сказав ничего жене, Жогин сошел со ступенек крыльца, помахал в воздухе тонким хлыстиком и зашагал к дороге. Он ступал по лужам смело и твердо, не боясь запачкать начищенные до блеска хромовые сапоги. «Офицер должен быть непреклонным во всем», — любил он повторять при каждом удобном случае и сам постоянно следовал этому правилу.

Подходя к штурмовой полосе, расположенной в глубине леска, за батальонными плацами, Жогин увидел группу офицеров, стоявших под деревьями. Среди них он сразу узнал Мельникова, подумал: «Уже спрятался. Боится намочить шинель, что ли?» Между тем низкое серое небо еще больше потяжелело. Казалось, оно вот-вот придавит собой и деревья, и землю. Дождь усиливался.

Заметив полковника, Мельников скомандовал:

— Товарищи офицеры!

Затем вскинул руку под козырек и спокойно, без суеты, доложил о теме и целях занятия.

— Понятно, — сухо сказал Жогин и после короткой паузы спросил: — Почему вы решили инструктировать офицеров под деревьями, а не там? — Он кивнул головой в сторону штурмовой полосы, до границы которой было не меньше сорока метров.

— Занятие будет на полосе, — ответил Мельников. — А здесь сбор, товарищ полковник. У нас еще есть свободное время.

Жогин посмотрел на часы. Действительно, до начала занятий оставалось еще семь минут. Значит, зря поторопился со своим вопросом.

— А где у вас план? — строго спросил полковник, не успокаиваясь.

Но план оказался довольно аккуратным и ясным. Он даже понравился Жогину. В нем были такие многообещающие пункты:

— Ну что ж, — оказал полковник, возвращая план комбату. — Можете начинать. — И про себя подумал: «Посмотрим, какой вы сами пример покажете».

Мельников быстро построил офицеров и повел к исходной позиции, обозначенной небольшой узкой траншеей. Здесь он рассказал, как надо готовиться к преодолению препятствий, показал, на что следует обратить особое внимание. Потом провел всех по самым трудным участкам, объяснил особенность и назначение каждого препятствия. Когда вновь подошли к исходной позиции, объявил:

— А сейчас, товарищи офицеры, приступим к практическим действиям.

Жогин, стоявший в стороне, на песчаном холмике, подошел к самой траншее. С козырька его фуражки капала вода. Он резко тряхнул головой и, достав из кармана платок, тщательно вытер лицо, шею.

Тем временем Мельников успел заправить под ремень полы шинели, взять в одну руку автомат, в другую — учебную гранату и, опустившись в траншею, приготовиться к рывку вперед.

«Вот, вот, — подумал Жогин, — покажите, товарищ комбат, на что вы способны».

Мельников, казалось, не замечал Жогина, Он быстрым взглядом окинул штурмовую полосу, потуже надвинул на лоб фуражку и, быстро выскочив из траншеи, побежал к проволочному заграждению.

Командиру полка не раз приходилось наблюдать, как солдаты и сержанты проползали под низким навесом густых металлических колючек. Летом в гимнастерках с этой задачей справлялись многие. Но удачно проползти под проволокой в шинели редко удавалось даже лучшим спортсменам полка. Поэтому полковник был уверен, что Мельников сразу же зацепится за колючки и забарахтается, как заяц в капкане.

Но этого не произошло. Скользнув под проволоку, Мельников так плотно прижался к земле, что ни одна металлическая иголка не коснулась шинели. Точно рассчитывая каждое движение, он словно не прополз, а проплыл под препятствием.

«Сработал, однако, здорово, — удивился Жогин, но тут же вернулся к прежней своей мысли: — Посмотрим, что получится у него дальше».

Выбравшись из-под проволоки, Мельников с ходу перемахнул через толстую перекладину, пробежал, сохраняя равновесие, по длинному качающемуся бревну, бросил гранату в окно дзота и смело прыгнул в канаву с отвесными стенками. Но в тот момент, когда он рывком хотел выскочить из нее, под руками вдруг продавилась земля.

Жогин увидел, как показалась и опять скрылась в канаве фуражка комбата. Не успел он сообразить, что произошло, как тот сделал новый сильный рывок и, будто подброшенный кем-то, вылетел из канавы.

Увлеченный ловкими движениями Мельникова, Жогин подумал вдруг: «Молодец, подполковник, постарался».

Последним серьезным препятствием штурмовой полосы была стена, сбитая из гладко выструганных досок. От дождя доски потемнели, сделались скользкими, Но это не пугало Мельникова. Готовясь к занятиям, он хорошо потренировался, отработал каждое движение.

Сейчас, подбегая к препятствию, он поправил на ходу ремень, фуражку, вытер о шинель мокрые руки. Подпрыгнув, крепко ухватился за гребень стены, мигом перекинул через нее правую ногу, подтянулся и, выбросив руку с автоматом вперед, спрыгнул, как будто нырнул с вышки в воду.

— Вот это мастерство! — воскликнул Жогин, торжествующе резанув хлыстиком воздух.

Когда Мельников подошел к офицерам, командир полка обнял его за плечи и сказал громко, чтобы все слышали:

— Хвалю, подполковник! Отлично работаете!

— Служу Советскому Союзу, — ответил комбат и попросил разрешения продолжать занятия.

— Да, да, продолжайте.

...В штаб полка Жогин пришел изрядно вымокшим, но веселым. Вызвав к себе Шатрова, сказал ему откровенно:

— Мельникова сейчас похвалил. Хотя и зол я на него, но не удержался, похвалил. Здорово берет препятствия на штурмовой полосе.

— Он вообще человек энергичный, — заметил Шатров.

— Не знаю, как там вообще, а тут силен. Если бы все наши командиры умели так действовать... — Жогин мечтательно прищурился. — Знаете что? Давайте-ка напишем приказ.

— Верно, — сказал Шатров. — Мельникова отметить нужно. Я был у него на многих занятиях. Могу доложить...

— Не надо, — остановил его Жогин. — Вы уже, кажется, влюбились в него. А влюбленные всегда видят все в розовом свете.

Майор улыбнулся и сказал как можно мягче:

— Ведь Мельников не девушка, товарищ полковник, и я уже не кавалер. Да и разговор о приказе вы сами начали.

— Я говорю о действиях Мельникова на штурмовой полосе, — посуровел вдруг Жогин. — Об этом и надо писать. А впрочем... — Он поджал губы, задумался: «Зря я, пожалуй, затеваю с приказом. Приказ — все же документ. И после истории со стрельбами... Нет, приказа писать не следует», — решил полковник и снова повернулся к Шатрову:

— Давайте, майор, так сделаем. Сами соберите всех офицеров полка и пусть Мельников раза два проведет их через штурмовую полосу. А потом потребуем, чтобы подобные занятия провели во всех подразделениях.