Тайна сибирской платформы - Осипов Валерий Дмитриевич (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
«…Известно, что первый алмаз в России был найден на Урале в 1829 году. Это был маленький невзрачный кристаллик. Промышленных месторождений на Урале обнаружено не было, а случившееся в середине прошлого века открытие южноафриканских алмазов окончательно утвердило мнение, что алмазные месторождения могут находиться только в жарких полуденных странах. Поиски алмазов в России с этого времени совсем прекратились вплоть до наших дней.
О причинах такого, по выражению одного русского ювелира петровской эпохи, «непотребного» отношения к поискам драгоценных минералов хорошо сказал сам Петр I в своем указе «О рудокопных и минеральных дел состоянии». «Наше Российское государство, — писал Петр, — пред многими иными землями преизобилует потребными металлами и минералами благословенно есть, которые до нынешнего времени безо всякого прилежания исканы; паче же не так употреблены были, как принадлежит сему; пренебрежению главнейшая причина была, частию что наши подданные рудокопным делом и как оное в государственную пользу произвести не разумели, частию иждевения и трудов к оному приложить отважиться не хотели, опасаясь дабы некогда те заведенные рудокопные заводы, егда в них добрая прибыль будет, от них заводчиков отняты бы не были».
В этом петровском указе, хотя он, может быть, непосредственного отношения к алмазам и не имеет, хорошо схвачен дух инертности в отношении к поискам алмазов в деловых кругах феодальной России. Известно, что залегает этот минерал в очень труднодоступных местах и что разработка алмазных копей слишком трудоемка и требует больших средств. Чесали наши бородатые «ногициянты» свои затылки и прикидывали: «Нешто пустишься в поиск алмаза-камня, вложишь в эту коммерцию много наличного капиталу, преуспеешь, а царь-батюшка с боярами здесь-то и возьмут тебя за воротник: «Прими, — скажут, — Пров Спиридонович, и казну в свое дело с половинной долей». Нет уж, лучше и не пробовать искать этот алмаз-камень. Ну его к лешему!»
Очевидно, поэтому Россия и не имеет до сих пор своих алмазов, хотя по некоторым предположениям можно было издавна догадываться, что россыпи их возможны на территории северных провинций Российского государства. Но капитализм, которому надо отдать честь открытия африканских алмазов, в нашем патриархальном отечестве был еще тогда слишком «телом худосочен и ликом не ясен», чтобы взвалить на свои хилые, слаборазвитые плечи такую тяжесть.
Если российскому капитализму по причине своего запоздалого рождения было не под силу такое экономическое напряжение, как хищнические, наподобие африканских, поиски алмазов, то лучшие русские геологические умы на протяжении многих лет упорно боролись с весьма распространенным мнением о том, что драгоценные минералы вообще, и алмазы в частности, происхождение которых якобы связано с действием солнечных лучей, могут быть найдены только в жарких южных странах.
Михаил Васильевич Ломоносов в своем трактате «Первые основания металлургии или рудных дел» уже в 1763 году писал: «Представляя себе то время, когда слоны и южных земель травы на севере важивались, не можем сомневаться, что могли произойти алмазы, яхонты и другие драгоценные камни, и могут отыскаться, как недавно серебро и золото, коего предки наши не знали… Станем искать металлов, золота, серебра и прочих; станем добираться до отменных камней, аспидов и даже до изумрудов, яхонтов и алмазов. По многим доказательствам заключаю, что и в северных недрах пространно и богато царствует натура».
Слова эти, однако, оставлены были нашими изыскателями без всякого внимания, а поиски алмазов велись наобум, что подтверждают многочисленные факты.
Первая находка русского алмаза была сделана 4 июня 1829 года на Урале, в окрестностях Биссерского завода. Находка эта случилась во время путешествия по Уралу и Алтаю научной экспедиции, возглавляемой бароном Александром Гумбольдтом.
Александр Гумбольдт был одним из первых энтузиастов поисков алмазов в России, в частности на Урале. Перед тем как отправиться вместе со своей экспедицией в далекий путь, барон заверил императрицу Александру Федоровну, жену Николая, к которой был вхож, что без русских алмазов он назад не вернется, и заранее просил государыню принять в подарок первый русский алмаз.
Гумбольдт сдержал свое слово. После долгого путешествия экспедиция добралась до Урала и начала работу на золотых и платиновых россыпях. Первоначально поисковыми работами занялся член экспедиции Густав Розе. Он тщательно исследовал породу золотых и платиновых россыпей, но пришел к неутешительному выводу: никаких намеков на алмаз в них не было.
Однако Гумбольдт упорно продолжал поиски. Самый первый алмаз был найден участниками экспедиции Полье и Шмидтом. Вернее, они только определили его как алмаз. Принес же им камень крестьянский мальчик из деревни Калининской Павел Попов. На следующий день четырнадцатилетний Павел повел Полье и Шмидта на то место, где он нашел первый алмаз, и там среди кусков железного колчедана и галек кварца было найдено еще два небольших кристалла.
Гумбольдт предпринял энергичные поиски алмазов в окрестностях деревни Калининской, но ничего больше не нашел. Как и обещал, Александр Гумбольдт отправил первый русский алмаз в подарок императрице Александре Федоровне, а два других кристалла переслал министру финансов графу Канкрину.
В следующем году успехи экспедиции Гумбольдта были более значительны: нашли двадцать шесть кристаллов, общий вес которых составлял 14,5 карата.
…В «Горном журнале» за 1858 год напечатан полный реестр алмазов, найденных на Крестовоздвиженских золотых промыслах с 1830 по 1858 год. Всего было найдено здесь сто тридцать один алмаз, вес которых был шестьдесят каратов. В комментариях к реестру говорилось, что разведка алмазов на Урале идет крайне медленными темпами и в основном исчерпывается случайными, как говорится, попутными находками при добыче золота. Журнал сетовал на то, что разведка алмазов не взята под контроль никем из крупных уральских горнозаводчиков. Достаточное финансирование этого предприятия, по мнению автора комментариев, могло быть в дальнейшем с лихвой окуплено.
Недвусмысленный призыв этот не был, однако, никем услышан. По-видимому, уральские горнозаводчики «Горного журнала» не читали.
Кроме уже известных «россыпей» (по бедности их нельзя было и россыпями называть), алмазы находили и в других местах на Урале, но встречались они так редко и в таких ничтожных количествах, что это заставляло русскую геологическую общественность брать под сомнение возможность открытия на Урале сколько-нибудь стоящих алмазных месторождений.
В 1878 году был отмечен случай находки алмаза на Ольгинском прииске на Урале инженером Лебедевым. В 1891 году некто Мельников привез в Петербург алмаз, обнаруженный, по его словам, в Финляндии, на границе с Норвегией. Оба эти случая крайне сомнительны и никаких серьезных последствий не имели.
15 ноября 1893 года, говоря языком газет, «управляющий Министерством государственных имуществ имел счастье представлять Его Величеству Государю Императору алмаз, найденный в Кочкарской системе на Урале, летом текущего года. Его Величеству алмаз не понравился, и Оно осталось весьма равнодушно к проекту дальнейших поисков в указанном месте…».
Безразличие, которое проявило «Оно» к намерению искать алмазы в Кочкарской системе, поставило крест на всех поисковых работах на Урале. По-видимому, руководители Горного департамента вполне разделяли весьма распространенное мнение — «где уж нашим!» — и предпочитали покупать алмазы втридорога за границей.
История же находки алмаза, не понравившегося императору, такова: летом 1893 года на одном из золотых рудников Кочкарской системы (так называлась группа золотоносных россыпей на Южном Урале, расположенных на земле Оренбургского казачьего войска) башкир-рабочий при промывке золотого песка нашел небольшой прозрачный кристалл бледно-желтого цвета. Камень, доставленный в Петербург, был изучен выдающимся русским исследователем алмазов академиком Еремеевым. Алмаз имел форму сорокавосьмигранника с выпуклыми плоскостями и бледно-желтый цвет. Это был самый большой уральский алмаз. Еремеев заключил, что по своим данным этот алмаз отличался от всех уральских алмазов. Нельзя было сравнить его с африканскими алмазами, имевшими «мертвенный» цвет, то есть абсолютно прозрачными в большинстве случаев. Еремеев сделал вывод, что алмаз принесен на Южный Урал из доселе неизвестного месторождения, которое могло быть расположено как поблизости от места находки, так и на значительном расстоянии.
