После бури - Матвеев Герман Иванович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Передвигаясь вперед, Денисов зацепился шубой за ручку двери и чуть не открыл свой фонарь.
— Мимо… — прошептал он и услышал, как шумно вздохнула Дарья за спиной — Будем считать, что беду пронесло мимо.
Когда огонек полицейских исчез за поворотом, Денисов вернулся назад и, вытащив свой фонарь, исподлобья взглянул на друзей. Тревога еще не совсем сошла с их лиц, но в глазах поблескивало другое чувство. Было смешно и стыдно за свой кратковременный испуг.
— А что бы это означало? — спросил шахтер. — Куда он полицию повел?
Видимо, эта мысль беспокоила и Фролыча.
— Я схожу, Миша, посмотрю, — предложил он.
— А ежели заметят?
— Отговорюсь! Смотрю, мол, что тут за люди бродят ночью. Не разбойники ли?
— Натурально, — согласился Денисов. — В самом деле. Нечего здесь по ночам разгуливать. Сходи узнай.
— Я тоже пойду, — вызвалась Даша. — А если поймают, скажем, что из гостей ворочались и фонарь ихний заметили.
— Ладно, идите! А я маленько погодя Матвея крикну.
Фролыч и Дарья вышли за дверь и, торопясь догнать полицию, крупно зашагали по дороге. Не успели они пройти и полсотни шагов, как Дарья схватила кузнеца за рукав.
— Еще кто-то… Шаги! — шепнула она, и оба остановились, как вкопанные.
Действительно, из леса шли люди…
— Отставшие, — еле слышно прошептал Фролыч, не поворачивая головы.
Деваться было некуда, бежать поздно. Приходилось стоять не шевелясь. Авось не заметят,
Как ни темна была ночь, но при свете звезд на открытом месте, на фоне снега, можно было разглядеть три невысокие фигуры мальчиков, бойко шагавших друг за другом.
Когда ребята подошли к развилке дорог, за спиной застывших без движения рабочих вдруг громко и протяжно крикнул филин. Это Денисов дал знак Матвею. От неожиданности оба вздрогнули, но продолжали стоять не шевелясь.
15. “ФОКЕЕВСКАЯ” ШАХТА
Карасев давно рассказал обо всем, что наказывал ему Вася, и мальчики, полные решимости, не думая об опасности, шли по хорошо известной им дороге, следом за полицией. Впереди себя ребята ничего не видели и даже не знали, какое расстояние отделяет их от полиции. Иногда казалось, что полиция ушла далеко вперед, и тогда они прибавляли ходу. Через некоторое время появлялось опасение, что полиция близко, что их уже заметили, и шаги сами собой замедлялись и укорачивались.
Так в неведении поднимались они на Доменный угор и, только подходя к лесу, заметили, как мелькнул и загорелся огонек.
— Вон они… Видали? Вот! Опять! Фонарь зажигает… — горячо зашептал Кузя, от волнения перевирая слова.
— Ну да… — как всегда, с сомнением начал возражать Сеня, но Кузя не дал ему договорить:
— Я тебе говорю, — они! Давай на спор!
— А ты сначала слушай, — спокойно ответил Сеня. — Я не сказал, что не они…, А только не фонарь… Видишь, закуривают.
— И закуривают, и фонарь зажгли, — примирил их Карасев.
Скоро огонек, плавно покачиваясь, начал удаляться. Мальчики выждали с минуту и двинулись вперед. Идти стало интереснее. Огонек впереди волновал, и появилось такое чувство, какое испытывает охотник в лесу.
— Карась, у меня нос онемел. Отморозился, — пожаловался вдруг Кузя.
— Тери снегом! — посоветовал Сеня.
— Н тебе пим. Дыши в него, — предложил Карасев, передавая Васин валенок.
Тот немедленно уткнулся носом в голенище.
Через минуту Карасев повернул голову и спросил сзади идущего Сеню.
— Слышал?
— Ага! Вроде как чего-то фыркнуло.
— Это филин! Я знаю. Тут гнездо, — не поднимая головы, глухо сказал Кузя.
— Ну да! Будет тебе филин лошадиным голосом фыркать, — возразил Сеня.
— А что? По-человечьи даже может! — загорячился Кузя. Даже хохочет, когда смешно.
Они постоянно спорили между собой. По натуре Кузя был живой, доверчивый, с пылкой фантазией, тогда как спокойный, вечно во всем сомневающийся Сеня на веру ничего не принимал, любил точность и требовал доказательств.
— Тише вы! — остановил их Карасев. — Слышите? Лошадь!
Действительно, сзади кто-то ехал. Пришлось сворачивать с дороги в сугроб, но это ребят не беспокоило. Штаны у них туго натянуты на валенки и снег не попадает за голенища.
Матвей обогнал мальчиков, и в темноте они не узнали друг друга.
До опушки дошли молча. Здесь, у развилки дорог, их и на самом деле напугал филин. Он так неожиданно громко и пронзительно крикнул, что ребята присели.
— Ну, а это что? Лошадь? Да? — язвительно спросил Кузя.
— Это филин! — с достоинством ответил Сеня.
— Леший! Летает тут зря, — проворчал Карасев. — Давайте поймаем его как-нибудь?
— А на что?
— Продадим Сереге Камышину. Он, дурак, все покупает.
— Как его поймаешь? Днем он прячется.
Ребята потоптались на месте. Острые глаза Карасева заметили в стороне темные фигуры, очень похожие на людей. Но если это люди, то почему они не двигаются и молчат? Может быть, это деревья, наполовину занесенные снегом и в темноте принявшие такой причудливый вид? Решив, что это так и есть, Карасев ничего не сказал друзьям.
— Ну, пошли! Теперь близко.
Фонарик полицейских давно скрылся за поворотом, но ребята знали, что полиция идет к самой крайней шахте — “Фокеевской”, — и не торопились.
Каждая шахта в официальных бумагах имела свой номер, но в народе они имели еще и название: “Кузнецовская”, “Рыжая”, “Мокрая”, “Фокеевская”. Названия эти даны не случайно.
В “Кузнецовской” шахте из-за плохих креплений когда-то произошел обвал и задавил шахтера, по фамилии Кузнецов. В “Мокрой” шахте затопило нижний горизонт и из-за плохих, маломощных насосов погибло много рабочих. Фокеев подорвался на оставленном динамитном патроне.
Все эти случаи давно позабыты. И разве только глубокие старики, покопавшись в памяти, расскажут, сколько сирот оставил после себя Кузнецов или сколько дней голосили бабы около шахты, пока откачивали воду.
Несчастные случаи в шахтах нередки. Позднее случались и более страшные аварии, но название в память первых жертв прочно держалось.
Третья шахта, “Фокеевская”, по какой-то причине была заброшена раньше других, и все свободное пространство вокруг нее давно заросло лесом. С дороги вышка не видна, и если бы не одна особенность, то шахту вообще трудно найти. Шахта была не очень глубокой, расположена ближе всех к поселку, и сюда приходили жители добывать для своих нужд каменный уголь. Брать уголь для себя запрещается, но никто не обращает никакого внимания на запрет, и вспоминают о нем, только когда попадаются. А попадаются редко. Обычно уголь запасают летом, но бывает, что и зимой спускаются под землю, поднимают уголь на поверхность и увозят на санках. С дороги к вышке бывает протоптана тропинка. Именно на это и рассчитывал Вася, когда сказал приставу, что в шахте прячутся подпольщики.
— Здесь! — сказал Вася, останавливаясь у поворота.
Пристав сразу заметил следы, ведущие в лес. Подняв над головой фонарь, он нагнулся и внимательно осмотрел их. Следы шли в обоих направлениях.
Городовые уже слышали о подпольщиках, о возможном сопротивлении и, вытянув шеи, напряженно наблюдали за начальником.
— Так-с… Действительно, кто-то ходит, — вполголоса сказал пристав, выпрямляясь. — Зажигайте фонари!
От многих фонарей вокруг стало светло. Просека сдвинулась еще больше и казалась совсем узкой.
Вася смотрел на городовых и думал о том, что план, так неожиданно пришедший ему в голову, был до того отчаянный, что он и сам в него плохо верил. Каждую минуту Вася ждал, что пристав спохватится и повернет назад… Но пока все шло удачно.
— Проверить оружие! — распорядился Кутырин. — Нужно быть готовым ко всему.
Мягко защелкали поворачиваемые барабаны револьверов.
— Я лично думаю, что людей там нет. Следы старые, — пробормотал пристав. — Но кто знает…
Сзади послышался приглушенный кашель.
— Ты опять!
— Ваше высокоблагородие! — взмолился Жига. — Сил моих нету. Мороз донимает. Больной совсем. На дежурстве полночи стоял… Отпустите домой
