Далеко от Москвы - Ажаев Василий Николаевич (книги онлайн .TXT) 📗
— Я с девятого участка. У меня к вам два вопроса — от участка и от себя.
— С девятого? Ого! — удивился Беридзе. — Слышишь, Василий Максимович, Красная шапочка пришла с девятого участка. Мы видели вас издали. Не страшно одной-то?
Тане не понравился пристальный взгляд Батманова, она отвернулась.
— Вы не собираетесь возвращаться в управление? — спросила она у Беридзе.
— А ведь и то, пора вернуться, — ответил Батманов за главного инженера и пошел впереди, размахивая большущими рукавицами.
— Слушаю вас. Задавайте вопросы, — сказал Беридзе, шагая рядом с Таней.
— Мы получили вашу директиву приостановить работы на правом берегу и переходить с имуществом участка на левый. Нас взволновала эта команда, она непонятна.
— Этот вопрос от участка или лично от вас?
— От участка. Меня, разумеется, он тоже интересует. Почему надо бросить правый берег после стольких трудов и мучений?
— Чем еще интересуются на участке?
— Многим. У нас, конечно, известны перемены в управлении. Сначала на трассе обрадовались: приехало новое руководство, про вас хорошо отзывались. Стали ждать... А дни идут и идут... Честно говоря, нам кажется, на строительстве не стало лучше.
— Хуже? — подхватил Беридзе. — Выходит, не оправдали мы надежд трассы? Василий Максимович, трасса, оказывается, успела в нас разочароваться! — крикнул главный инженер в спину мерно шагавшему впереди Батманову.
— И что же: вы решили не выполнять распоряжений, покуда вам не объяснят их смысла? — обернулся Василий Максимович.
Таня пренебрежительно посмотрела на него.
— Я постараюсь доложить обо всем главному инженеру.
— Постарайтесь. Только и от меня не отмахивайтесь, я тоже хочу послушать.
— Это Батманов, начальник строительства, — шепнул девушке Беридзе.
Таня чуть смутилась.
— Здравствуйте, товарищ Батманов! Вы меня извините, — она огорченно вздохнула. — Я сгоряча на всех набрасываюсь.
— Вижу. Главного инженера совсем было запугали, борода у него поседела от страха. Ну-ну, расскажите про участок.
Теперь Беридзе шел впереди, Таня и Батманов за ним.
— Участок, разумеется, выполняет распоряжения управления, не подумайте плохого. У нас там Панков командует — он хозяин строгий, любит порядок. Мы заранее подготовились к переброске на другой берег, чтобы с остановкой Адуна сразу налаживать дорогу, перевозить имущество, устраиваться на новом месте. Много трудностей. На участке не хватает элементарных вещей, без них шагу не ступишь. Я заходила к начальнику техснабжения, он записал наши нужды и обещал помочь... Самое главное — люди хотят знать, куда и как вы поведете строительство. Мучает вопрос, успеем ли мы уложиться в срок?
— Вас послали сюда или вы сами решили пройтись? — спросил Батманов.
— На партийном собрании было решено направить к вам человека с письмом. Письмо у меня есть, конечно, но разве в письме все выскажешь? Меня выбрали потому, что я могу ходить на лыжах — не ждать же, пока установится дорога! Приняли во внимание, что у меня есть личный вопрос к вам. Ну и характер мой сыграл роль. — Она рассмеялась.
— Характер у вас серьезный, — усмехнулся Батманов и попросил подробно рассказать, что Таня видела на пути. — Меня все интересует. Настроения людей, их жалобы и претензии, чем занят каждый участок...
Таня добросовестно передавала ему свои наблюдения. Начальника заинтересовало упоминание о Рогове. Таня виделась с ним по дороге. Пригнав последние баржи на пятый участок, Рогов застал там большие непорядки, Во главе участка оказались морально разложившиеся люди. По настоянию коммуниста Котенева и других райком партии прислал представителя, чтобы помочь коллективу. Рогов подоспел в самый раз, ему пришлось остаться на участке и хозяйствовать.
— Получается у него? Как выглядит участок?
— Сейчас, конечно, все в движении, в хаосе. Однако люди собраны, организованы. Рогов сумел подружиться с нанайцами, и они ему помогают. В Тывлине, в их стойбище, он как дома. Главное, строители, переходя на левый берег, получают приют.
— Люди ему нужны?
— Ничего не просил, — подумав, сказала Таня. — Но мне кажется, ему нужен технически грамотный помощник. Начальником работ у него инженер Прибытков. Несколько академичен, я бы сказала. Слишком любит составлять графики.
— Значит, доволен Рогов? Он все просил у меня задачу потрудней. Жадный, — Батманов покачал головой, вспомнив свой разговор с Роговым.
— Он велел передать, — сказала Таня, подтверждая его мысль, — что вы обещали в первый же день войны с японцами отпустить его в армию. — О японцах Таня упомянула с умыслом.
— Да, обещал. Вы что-то проронили о Панкове. Хорошо знаете его? Говорят, он волевой и весьма толковый человек. Верно?
Таня отвечала живо и дельно, это понравилось Батманову.
— Панков стоит многого. Могу поручиться, что девятый участок — лучший на трассе. Панков умеет найти каждому свое место. Его уважают и любят.
— Отлично, — одобрил Батманов. — Я предполагаю вызвать Панкова с лучшего участка и послать на самый плохой. Постойте-ка минутку, я взгляну.
Начальник строительства перемахнул через торос и, спотыкаясь и скользя, добрался до кучки людей, собравшихся возле круглой проруби. Огромного роста человек, техник Хлынов, делал промеры дна и толщины льда. Остальные обступили Залкинда. Подпоясанный солдатским ремнем полушубок, черные валенки выше колен и большие рукавицы с крагами до локтей делали его с виду еще меньше.
Парторг проводил летучую беседу, может быть уже в десятый раз за этот день. Его все знали, и стоило ему показаться, как подходили двое, трое, и через минуту вокруг него вырастала толпа.
Он умел вызвать на разговор, и ему задавали множество вопросов. Три вопроса особенно всех волновали. Отстоит ли Красная Армия Москву или отступит дальше? Откроют союзники второй фронт или обманут, можно ли им верить? Почему ходят слухи о выступлении японцев; если это война, то почему о ней не говорят прямо; если это не война, то когда ждать нападения?
Батманов, сидя на корточках рядом с Хлыновым, смотрел, как черная вода кипит и бьется в проруби. Метровая толщина синего льда уходила в живую, клокочущую пучину.
— Я дошел с утра до Нампи, — рассказывал Хлынов начальнику. — Торосистый участок кончается за километр до стойбища. Десять километров придется пробиваться в торосах. Дальше лед ровный, заметенный снегом — потребуется легкая расчистка. Люди первого участка вышли на лед, им помогают нанайцы.
— Товарищ Хлынов, — сказал, поднимаясь, Батманов. — Я хочу направить вас на участок к Рогову. Тут под носом у нас людей всегда найдем, а Рогову надо помочь. У меня вообще намерение расширить ваши обязанности. Когда станете работать с Роговым, старайтесь вникать во все стороны хозяйства. Загляните ко мне вечером, поговорим поподробнее.
Солнце, катившееся к горизонту, начало краснеть. Ветерок над рекой утих. В необычайно ясном воздухе отчетливо обозначился безлюдный, дикий, лесистый правый берег. Над прямым и высоким лесом стояло нежнейшее, зыбкое, как мираж, светло-сиреневое сияние горной цепи, готовое вмиг расплыться, растаять в воздухе.
Батманов, растирая лицо варежкой, позвал Залкинда:
— Пойдем, Михаил, я закоченел. На морозе работа языком не согревает, лучше ломом размахивать! Кстати, тебя некая посланница трассы дожидается. С девятого участка пришла — высказать нам разные неприятности.
Беридзе издали постращал Залкинда:
— Ждем тебя, Михаил Борисович. Иди на расправу.
— Здравствуйте, товарищ парторг. Никогда не ожидала от вас... — сказала Таня.
Залкинд вгляделся в нее:
— Таня? Какими судьбами? Чем я перед тобой провинился?
— Меня обидели — ничего. Участок наш обидели. Партконференция собирается, — и вдруг без нашего участка. Не приди я в управление, и не узнала бы про конференцию.
— Не могли мы, Таня, дальние участки вызывать. У нас есть и десятый, одиннадцатый, двенадцатый, они еще дальше вас. Так? Разве мыслимо их собрать? Пришлось бы отложить конференцию, а откладывать нельзя. Согласна со мной? Вину прощаешь?
