Далеко от Москвы - Ажаев Василий Николаевич (книги онлайн .TXT) 📗
— Считываем последние таблицы. Скоро закончим.
Женя метнулась к столу, потом опять подбежала к подруге.
— Я отправлюсь к тебе, — остановила ее Таня.— Попытаюсь заснуть. Потолкуем вечером.
Женя звонко поцеловала подругу и, провожая ее, сыпала словами:
— У нас там холодно, крепче закутывайся... Топи не топи печку — все равно выдувает. У меня еще так-сяк, а вот инженера Ковшова в угловой комнате поселили — у него снег на стенках. Между прочим, симпатичный, только слишком серьезный. Они приехали втроем и все интересные. Начальник строительства — красавец! Высокий, статный, сероглазый. Но, говорят, строгий. Зато главный инженер добрый. Я носила ему сводки — шутит, улыбается и все поглаживает черную бороду. Она у него вот такая.
Женя показала рукой до пояса и вдруг спросила:
— А Ольгу ты видела? У нее в квартире теплынь, я хожу к ней греться.
Васильченко спохватилась и стала звонить Родионовой в больницу. Телефонистка узнала голос Тани, хотя та с августа не появлялась в управлении.
— Здравствуйте, Татьяна Петровна, вы совсем к нам вернулись? — спросила она и, не дожидаясь ответа, соединила с больницей.
Таня подождала, пока дежурная сестра сходила за Родионовой. Она улыбнулась, услышав спокойный и строгий голос Ольги. Этот голос дрогнул и потеплел, едва Васильченко назвала себя.
— Ясно, ясно, — перебила ее Ольга на полуфразе. — Сделала громадный переход на лыжах и кокетничает — не устала! Живо отправляйся ко мне отдыхать.
— Ты гостеприимна, только дом твой на замке.
— Да, верно! Серафима собиралась идти в город. Что же делать?.. Есть второй ключ у Беридзе. Это наш новый главный инженер, он у нас поселился. Зайди к нему.
— Я лучше пойду к Женьке.
— Не смей ходить к Женьке, у нее холодно! Тебе надо согреться.
Таня оставила телогрейку и мешок у Жени и пошла за ключом. Главного инженера на месте не оказалось. Муза Филипповна, сидевшая в узкой длинной, как коридор, приемной, сообщила с важностью:
— Руководство на Старте. Сегодня начались работы по расчистке ледяной дороги.
— Не везет, — огорчилась Таня и остановилась в нерешительности.— Что вы меня так разглядываете? — недовольно спросила она.
— Вы очень напомнили мне Наточку, мою дочь. Пропала в эвакуации, не могу разыскать. Такая же красавица. — Женщина пальцем стряхнула с носа пенсне, и оно повисло на шнурке. Глаза ее смотрели с усталой тоской. — Может быть, вы и есть моя Наточка?
— Может быть. Присмотритесь получше, — в тон ей ответила Таня. — А пока скажите: главный инженер не обещал скоро придти? Стоит ли ждать его?
— Вам не страшно, доченька? — шепотом спросила вдруг Муза Филипповна, приближая лицо свое с широко раскрытыми глазами к лицу Тани. — Я старый беспомощный человек — может быть, оттого мне страшно? Вы такая спокойная.
— О чем вы говорите? Что вас напугало? — не поняла Таня.
— В управлении все говорят: японцы начали против нас войну. Почему-то об этом не объявляют официально. Будто бы на правом берегу, в тайге, высадились японские парашютисты, их сейчас ловят... Бомбы над головой, крики, стоны, понимаете вы это?
— Не понимаю. Вы передаете вздорные слухи. О выступлении японцев немедленно объявили бы официально. Не надо нервничать. Нельзя нервничать, особенно нам, женщинам.
— Да. Да. Вы правы, доченька.
Муза Филипповна ласково посматривала на Таню, видно, и в самом деле девушка чем-то напоминала ей дочь.
— Хорошо, что вы пришли. Сразу стало спокойнее с вами, — призналась женщина. — И что всполошилась? Кругом такие сильные и умные люди, с ними ничто не страшно. Знаете, раньше я жила как-то тесно — в комнатах. А здесь Адун. Посмотришь на него — и сердце замирает, будто на высокой горе стоишь. Я о больших стройках читала только в книгах. Как это интересно в жизни! Каждый день, каждый час — борьба! Хорошо, что на свете есть такие люди, как наш Беридзе, правда? Вы давно знаете его? Представляю вас вместе — прекрасная пара!
— Совсем я его не знаю, откуда вы взяли? «Пара»! Я пришла познакомиться с ним и поговорить по делу. Я с трассы.
— С трассы? Если хотите, проведу вас к его заместителю, Алексею Николаевичу Ковшову, поговорите с ним.
Женщина заторопилась, и Таня машинально последовала за ней. Ковшова они нашли в большой комнате, тесно уставленной столами с наклонными чертежными досками. За ними на высоких табуретах сидели инженеры и техники.
— Проектировщики перерабатывают проект, — уважительно сообщила Муза Филипповна. — Сейчас это главная задача.
Они протиснулись по узкому проходу между столами в угол комнаты. Полулежа на письменном столе, Алексей внимательно разглядывал распяленный кнопками лист ватмана. Сидевший за столом Кобзев, руководитель проектировочной группы, запустив обе руки в сбившиеся волосы, тоже, не отрываясь, смотрел на сплетенное им кружево чертежа.
— К вам, Алексей Николаевич, человек с трассы. По срочному делу, — сказала Муза Филипповна и степенно удалилась, шепнув Тане:— Заходите. Не к главному инженеру, просто ко мне.
Алексей глянул на Таню и снова опустил глаза на чертеж. Рука его бегала по ватману, выводя карандашом длинный расчет. Таня огляделась. Ей отовсюду молча кивали знакомые. Ближе всех сидел Петька Гудкин — его называли в управлении Петюньчиком, а девушки-машинистки шутили: «Представьте себе — такой молодой, и уже старший техник-чертежник». Петька издали поздоровался с ней, пожав правой рукой свою левую руку с зажатой в ней линейкой.
«Видно, этот Ковшов — строгий!» — подумала Таня, отметив тишину в комнате, удивительную при столь большом скоплении людей.
— Душно у вас тут, смотрите, даже воздух позеленел! — умышленно громко сказала она.
— Открыть форточки, проветрить! — не поднимая головы, распорядился Ковшов.
Петька, загромыхав, сорвался с табурета и полез на подоконник.
— Простуды боимся. Посмотрите, какой у Татьяны румянец от этой простуды, — сказал он с подоконника своему соседу, холеного вида человеку с намотанным вокруг шеи зеленым шарфом. — Ах, вкусный воздух! — Петька ртом и руками ловил через форточку белое облако мороза.
Таня дотронулась до щек, — они горели, нажженные ветром.
— Поменьше надо сидеть в помещении. Нефтепровода не построишь в кабинетах, он на улице. — Таня говорила в сторону Петьки, а обращалась к Алексею. Ей хотелось его задеть.
Ковшов с досадой бросил карандаш на стол и поднялся. Петька поспешно вернулся на место.
— У вас срочное дело ко мне? — Вопрос звучал скептически.
— Собственно, я главного инженера искала. Секретарша привела к вам.
— Зачем же вы понапрасну нашумели здесь? Идите к главному инженеру.
— Если уж посчастливилось познакомиться с вами, разрешите задать один вопрос.
— Если один, то задайте.
— Вы не слишком любезны. Наверное, не успели вдосталь налюбоваться чертежом. Я подожду, полюбуйтесь еще.
Петька фыркнул в кулак.
— Ближе к делу, девушка. Мы с вами не на танцплощадке.
— Я с девятого участка. Мы получили директиву главного инженера: прекратить основные работы и перебазироваться на другой берег. В чем дело?
Ковшов стоял с рассеянным видом, что-то напряженно обдумывая. Не ответив девушке, он опять склонился к чертежу. Ему не хотелось разбивать мысль. Таня пожала плечами:
— Может быть, сотрудники и научились угадывать ваши мысли без слов, но я вас не поняла и хотела бы услышать ответ.
Петька опять рассмеялся. Тушь высыхала у него в рейсфедере, он взмахивал им, выражая этим сочувствие Татьяне.
— Не будем терять драгоценного времени, нажмем лучше на черчение, — тихо посоветовала ему Таня.
— Что? — переспросил Петька, но Ковшов оторвался от стола, и техник-чертежник замер.
— Раз дано указание прекратить работы, надо их прекратить, — сказал Алексей. — Стоит ли спрашивать, почему да зачем?
— Стоит спрашивать! — рассердилась Таня. — Мы люди, не механизмы, нам дорога работа, уже сделанная нами. Ни с того ни с сего предлагают ее забросить. Предположим, в этом есть какой-то смысл, но мы должны понять его. Вы что, одни решили отвечать за стройку?
