Том 1. Здравствуй, путь! - Кожевников Алексей Венедиктович (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
В семинарии Алеша продолжал вести свои записи. Приехав из Казани на первые каникулы, решил пополнить ими свое хранилище. Но прежде захотел кое-что перечитать. И тут обнаружил жестокий ущерб, который нанесли науке… мыши. Они изгрызли весь архив в лукошке, оставили одну бумажную труху.
Так погибла «Всеобщая география мира», а с нею и множество пребывавших в эмбриональной стадии, еще не ясных самому автору замыслов. Таков был печальный конец его начинаний.
«Эта утрата огорчила меня до слез, но не убила привычки ко всему приглядываться, прислушиваться, все интересное записывать. Постепенно, через длинный ряд лет, записыванье перешло в писанье, в писательство.
В 1924 году напечатали мою первую книжечку «Продавец счастья», про мальчика с ученым попугаем, торгующего билетиками на счастье…
После напечатания этой первой книжки в моей голове появилось что-то очень бойкое, нетерпеливое, неустанное, какой-то живчик, своевольный распорядитель, выдумщик, советчик, вдохновитель, заботник — не знаю, как лучше, точнее назвать его, словом — будорага».
Высказывание писателя вводит нас в психологию его творчества, приоткрывает тайные пути творческого процесса.
Любопытен сам образ «будораги», подтолкнувший автора на первый шаг в литературе. Это alter ego, второе «я» писателя. Автор шутя жалуется, что действует оно, не считаясь с его волей, порой и вопреки ей. Вот настойчивые советы и требования писательского alter ego: то напомнит, что некто однажды взял на себя как бы обет, рифмой, как кольцом, обручившись с Енисеем, и что пора уже браться за серьезное дело; то пойдет по пути прямой подсказки: «А здесь на Вятке один мужичонка нажил миллион от веников. Опиши-ка его и книжку назови «Веники». То манит, соблазняет звонкими словечками: как, мол, тебе нравится название «Золотая голытьба»? А «Турмалин-камень»? А Человек-песня»? И рождаются книги с такими именно названиями.
Писатель признается, что он все же благодарен своему беспощадному мучителю, своему вдохновителю. Подсказано много хорошего. Но ни одной минуты не давал он побыть автору без писательских забот — ни просто рыбаком, ни просто человеком, пришедшим в лес или на луг отдохнуть, побыть наедине с природой. Зудел и зудел, не давая ни отдыху, ни сроку. И множились, копились записи. Выстроились ряды толстых папок: вятская, сибирская, волжская, северная, тувинская…
3
Впервые имя Алексея Кожевникова появилось в 1924 году, когда московскими журналами «Пионер» и «Пролетарий связи» были опубликованы его рассказы «Жиган», «Клиенты», «Конь Башкир». В том же году появилась первая его книжечка «Продавец счастья». В следующем — выходят несколько авторских сборников рассказов, наиболее значительный из них «Шпана». Материал для этих произведении был накоплен в начале 20-х годов, когда Алексей Венедиктович учился и одновременно работал воспитателем в Московском Центральном приемнике для голодающих и беспризорных детей.
Много лет спустя писатель снова вернется к разработке этой темы во второй книге романа «Ветер жизни».
В конце 20-х годов одна за другой выходят книги А. Кожевникова, наиболее известные из них: повесть «Турмалин-камень», роман «Золотая голытьба», «Веники», «Человек-песня», «Каторжники земли».
«Время для начинающих литераторов, — вспоминает писатель, — было благословенное — вся новая революционная печать остро нуждалась в новых сотрудниках. Мне охотно давали поручения многие органы печати. Публиковали, правда, далеко не все, что приносил, но, отвергнув одно, тут же просили другое. Поощряемый этим доверием, а иногда и небольшими командировочными, я рьяно пустился в путешествия, в первую очередь по Уралу».
Как слово «Енисей» так и слово «Урал» слышал будущий писатель с малых лет. Через Вятскую губернию, через вятские деревеньки шли люди на Урал. Проходили тут крестьяне-сезонники, двигались переселенцы, перегоняли каторжан и ссыльных.
Воочию увидел Урал Алеша Кожевников, будучи четырнадцатилетним подростком, когда нанялся юнгой на буксирный пароход, ходивший по Каме и Белой.
Красноармейцем-пехотинцем Алексей Кожевников прошагал по горным кручам Урала многие сотни верст.
Еще ближе познакомился он с Уралом по окончании гражданской войны, когда стал пробовать свои силы в литературном труде.
Начальный этап своего писательского пути Алексеи Венедиктович так и называет уральским. «С годами, — пишет он, — Урал раскрылся, распахнулся передо мною во всей своей мощи, красоте, богатстве».
Урал предстал перед писателем не только как кладовая золота, платины, железа, меди и других полезных ископаемых, а еще и богатейшим скоплением человеческих судеб, характеров.
Книги «Турмалин-камень» (1926), «Золотая голытьба» (1927), «Каторжники земли» (1928) и написаны об Урале.
Уже в первом романе Алексея Кожевникова «Золотая голытьба», повествующем о революционном движении на Урале, возникает тема интернационального звучания. Широко показана в книге совместная борьба русских и башкир против царизма, начавшаяся еще во времена Емельяна Пугачева и Салавата Юлаева.
Глубоко заинтересовало писателя движение народов России через Урал на Восток, «дооткрытие» Сибири. А что уж сказать о начавшемся в тридцатые годы великом, индустриальном преображении всего Заволжья и Зауралья — о таких стройках, как Турксиб, Игарка, Магнитогорск!
Свой второй роман «Здравствуй, путь!», впервые напечатанный под названием «Магистраль» в 1934 году, автор посвятил строительству Туркестано-Сибирской железной дороги. Читатель попадает в атмосферу огромной стройки, где не только прокладывается железнодорожное полотно для крупнейшей магистрали, но и ведется одновременно напряженная работа по привлечению местного, коренного населения — казахов — к строительству и обучению их новым профессиям. Этим занимаются русские инженеры, механики, рабочие. В результате многие казахи становятся бурильщиками, взрывниками, машинистами.
Герои произведения не просто копают землю, укладывают шпалы и рельсы, это истинно советские люди, которые в процессе труда преодолевают свои недостатки, совершенствуют себя. Один из главных героев — инженер Елкин — так и говорит: «Наша задача — строить дорогу и строить людей».
Особенно привлекателен в романе образ казаха Тансыка, — он, бывший пастух, становится первым паровозным машинистом из казахов, примером для своих собратьев.
Интерес А. Кожевникова к Сибири оказался глубоким, длительным и плодотворным.
«Больше всего увлекло меня освоение и преобразование этого края русскими… — рассказывает писатель в автобиографии. — Я загорелся мечтой описать всю эпопею от Ермака до наших дней и сел за работу, но постепенно понял, что замахнулся на непосильное. Начались колебания: совсем ли отказаться от замысла или сузить его? В это время в газетах появилось первое сообщение об Игарке. Оно обрадовало меня, как звезда в непроглядной ночи. Связать центральную Сибирь прямым водным путем со всеми странами мира, построить в холодных северных пустынях промышленный город и порт — новый, огромный шаг в преобразовании Сибири, кроме того, новый выход в океан. Это заслуживало книги, и я помчался на Енисей, в Игарку».
Через несколько лет читатели получили третий роман Алексея Кожевникова: «Брат океана» (1939).
Это одно из наиболее значительных его произведений. На многих страницах романа находим мы изображение того, как русские люди помогают жителям Сибири, учат их, делят с ними их заботы и чаяния, а после Октября вместе строят новую жизнь, содействуют становлению северных колхозов.
Вот Егор Ширяев, тот самый легендарный Игарка, чьим именем, по преданию, назван был северный порт, женился на девушке-остячке и пишет своему отцу: «Поженился я на здешней женщине, а через нее повенчался с судьбой всего здешнего народа, и надо мне стоять при нем… Выбрал я эту судьбу по доброй воле и при полном разуме». И отдал Игарка этому северному народу всю свою жизнь.
Вот ссыльный большевик Рябинин, попав за революционную деятельность на Север, он и там остался тружеником — рыбачит, промышляет зверя вместе с Игаркой и северными охотниками; вырванный из строя активных борцов против царизма, казалось бы — обреченный на бездействие, на прозябание, он, однако, не поддается унынию, не складывает руки, продолжает работать для народа, изучает Север. Еще едучи в лодке по могучей северной реке, в места, где он должен будет отбывать принудительное поселение, он приглядывается к новой для него земле, к ее природе и старается увидеть ее такой, какой она будет через много лет.