Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Проза » Советская классическая проза » Во второй половине дня - Ваншенкин Константин Яковлевич (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

Во второй половине дня - Ваншенкин Константин Яковлевич (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

Тут можно читать бесплатно Во второй половине дня - Ваншенкин Константин Яковлевич (книги бесплатно читать без .TXT) 📗. Жанр: Советская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

2

С вечера он заснул быстро, но потом проснулся среди ночи и уже не мог заснуть. Сперва он еще не сдавался, ворочался с боку на бок, но потом смирился и, неподвижно лежа на спине рядом со спящей женой, которая была старше его на пять лет, стал думать о своем прошлом и будущем. Глаза его привыкли к темноте, он видел не только мерцающее зеркало, но и полированную стенку шкафа, различал стул со своей одеждой и пристегнутыми к спинке ручными часами. Он повернул голову и посмотрел на измененное сном, почти неживое лицо жены, осторожно слез с широкой деревянной кровати, нашарил ногами туфли и, в одних трусах подойдя к окну, отодвинул плотную штору. Зыбкий свет рекламы, призывающей смотреть фильмы, идущие неизвестно где и неизвестно когда, проник в комнату, дрожа и мигая, коснулся стены. Дождя не было, но мостовая и тротуары были мокры, и отражения редких фонарей уходили в глубину поблескивающего асфальта.

Прямо против окна лежала безлюдная улица, за нею тоже пустынный широкий двор, и с трех сторон его охватывал большой серый дом в девять этажей. Он спал сейчас, этот дом, темнея своей огромной массой, и лишь в нескольких окнах, как-то странно оживляя его, горел свет.

«В любой час, всегда кто-то не спит, – мимоходом подумал Дроздов, – ни одного населенного пункта в России нет, где бы не светилось хотя бы окошко…»

Продолжая думать о своем, он сосчитал освещенные окна, их было восемь, – он заинтересовался: кто же эти люди, что они делают? – и стал всматриваться, оттирая краем шторы туманное стекло. Видно было очень плохо, и он смог рассмотреть лишь мужчину, который сидел за столом и ел, а напротив него сидела женщина и смотрела, как он ест, и можно было только догадываться – вернулся ли этот человек домой после долгой дороги или, наоборот, собирается в путь, или еще что-нибудь другое. Светилось еще окно кухни, там женщина гладила белье, перед ней была белая груда белья, и она все гладила и гладила. А за третьим окном кто-то, склонившись, сидел у настольной лампы – не то писал, не то читал. Больше ничего рассмотреть было невозможно – мешали занавески, и погода, и расстояние, и то, что лампочки в окнах слишком лучились и как бы размазывались.

Дроздов задвинул штору и, как был, в трусах, тихонько вышел из спальни. Дверь в комнату сына была приоткрыта. Олег спал, подложив под щеку ладонь, будто пригорюнившись. И Дроздов в который раз с горечью ощутил, что они с сыном не очень близки, видя причину этого в их таких длительных и частых разлуках. А мальчишка хороший, и отца любит, или даже гордится. Но что делать! Он опять не сможет взять его с собой. Парню надо учиться.

Эта комната выходила во двор, окно ее не было зашторено, и Дроздову видно было милое курносое лицо сына, график футбольного чемпионата над диваном, а на полу роскошную тигровую шкуру – с распластанными лапами и оскаленной мордой – предмет мучительной зависти всех друзей Олега.

Дроздов толкнул дверь кабинета и включил настольную лампу. Здесь тоже было много экзотического – черные кудрявые статуэтки, веера, божки и драконы, но все они были призваны лишь украшать эту комнату – главным здесь были книги, – а если уж говорить об украшениях, то стальная модель доменной печи и макет доменного цеха с миниатюрным вагоноопрокидывателем, перегружателями, трансферкарами, бункерной эстакадой, колошниковым мостом, подъемником и всем прочим, конечно же, гораздо более занимали и самого Дроздова и его обычных гостей.

Он сел за стол, посидел с минуту, открыл левый ящик и снова остановился, словно забыв на время, зачем пришел сюда и что именно он ищет, потом достал большой черный конверт и вытряхнул на стол фотографии.

С кем и где он только не был запечатлен! С министром и замминистра на заседании Совмина, рядом с членами Президиума, на приеме, при вручении ему ордена в Свердловском зале, и со своими орлами-экскаваторщиками возле ЭКГ-8, и с президентами тех стран, где он работал, и с космонавтами, посетившими строительство, и с фронтовыми друзьями, и на встрече институтского выпуска, и в кругу семьи.

Но Дроздов не обращал сейчас внимания на эти фотографии и равнодушно откладывал их в сторону, лишь изредка задумчиво задерживаясь взглядом на какой-нибудь из них. И вдруг он быстро взял из груды две маленькие, чуть пожелтевшие и с обломанными уголками карточки и придвинулся с ними ближе к лампе.

Непроизвольно раздвинув губы в улыбке, он смотрел на такое близкое, юное, серьезное лицо Коли Пьянкова, на его круглую шапочку-кубаночку, из-под которой выбивались такие же прямые и светлые, как и у самого Дроздова, северные волосы.

А на обороте твердой Колиной рукой было выведено:

«На добрую память наилутшему другу с юных лет нашего проживания. Алексею от Николая. 11 марта 1941 года».

Продолжая улыбаться, он отложил этот и поднял ближе к глазам второй снимок, держа его в своих жестких пальцах, и улыбка стала медленно сходить с его лица, так и не уйдя вся, заменилась болью.

На карточке была девушка в беретике, пышные шестимесячные кудряшки обрамляли ее широкое в скулах, добродушное лицо. Он перевернул карточку и прочел проникновенную надпись:

«На память Алеше от Маруси. В дни дружеских отношений.

Здесь нет красы, она не каждому в жизни дается, Здесь только простая душа и спокойное сердце в ней бьется».

И тоже дата, чтоб не забыл: 2.XI-1941 г.

Дроздов снова посмотрел в ее спокойные глаза, как бы стараясь встретиться с ней взглядом, и вдруг резко вспомнил, увидел, почувствовал, как он лежит на снегу, а смерть его рядом.

Тогда был уже март, солнце сильно припекало, и слепил глаза весенний крупитчатый снег, рыхлый, хоть лепи снежки, – он лежал на этом насте, раскинув руки, и снег подтаивал под ним. А сначала было раннее утро, густеющая синева неба, голый березняк вдали, и их безнадежная атака, их бег по рыхлому снегу вверх по склону и шквальный огонь, которым их встретили. Он бежал, делая тяжелые прыжки, голенастый, забрав под ремень полы шинели, хватая воздух ртом и сжимая легкий, недавно полученный автомат ППС, висящий на груди. Перчатки он сбросил, и они болтались на шнуре, как у детей. Он бежал вперед, при каждом шаге проваливаясь по колено в снег, задыхаясь и уже не слыша немецкого огня, но он услышал, как прямо навстречу ему движется что-то, все ближе, ближе, шелестя и широко раздвигая воздух, и этим раздвинутым в стороны, спрессованным воздухом его опрокинуло на спину. Он рухнул, раскинув руки, а его черный ППС полетел через плечо и воткнулся стволом в снег, и брезентовый ремень автомата сдавил Дроздову шею. Неимоверных усилий стоило ему поднять руку и оттянуть, ослабить ремень. И в это время рядом прошла смерть, совсем близко, и даже чуть коснулась его – он не понял только, раскаленным или ледяным было ее дыхание.

Когда-то давно, когда они ходили в шестой или в пятый, – в той, другой, нереальной, жизни, дружок Колька Пьянков зимой позвал его в какой-то подъезд, где под лестницей была батарея водяного отопления, и сказал:

– Тронь-ка…

Лешка снял рукавичку, дотронулся до пыльного ржавого железа и сразу отдернул пальцы, не разобрав – горячо оно, как кипяток, или же совсем промерзло. Там, конечно, было все не так, как тут, ерунда, пустяк, но и здесь, слыша дыхание смерти (а он точно знал, что это смерть), тоже невозможно было понять, какое оно, это дыхание. Он лежал на спине, раскинув руки, под ним уже таял и оседал снег, а вверху была синева глубокого мартовского неба.

И он вспомнил тогда о Марусе и стал думать о ней. Он думал о ней тогда, вплавляясь в рыхлый мартовский снег и медленно уходя все дальше и дальше от этого снега, от этого дня, от этой жизни. И потому сейчас, приблизив к лампе старый снимок, он сразу же вспомнил – да он никогда и не забывал – себя, лежащего на весеннем снегу, смерть, прошедшую рядом, а вверху бездонную холодную синеву. Он подумал сейчас о том дне, потому что тогда думал о ней, хотя и отвлеченно, отчужденно.

Перейти на страницу:

Ваншенкин Константин Яковлевич читать все книги автора по порядку

Ваншенкин Константин Яковлевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Во второй половине дня отзывы

Отзывы читателей о книге Во второй половине дня, автор: Ваншенкин Константин Яковлевич. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*