Неизвестные солдаты, кн.1, 2 - Успенский Владимир Дмитриевич (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– А Настя-то уехала или в Москве?
– Она еще здесь, живет теперь в школе. Вы знаете этот большой дом против магазина? Теперь там казарма.
Игорь слишком устал, чтобы отправиться на поиски среди ночи. Гиви принес чайник и колбасу. Горячий чай разморил Игоря. Он уснул возле стола на диване. Гиви снял с него сапоги и накрыл шинелью. Сам улегся на кровать Степана Степановича и захрапел так громко, что Евгения Константиновна, спавшая в соседней комнате, вынуждена была спрятать свою голову под подушку.
За ночь льдом затянуло лужицы. Застыла грязь. То ли мелкий снежок, то ли густой иней лет на асфальт, на крыши домов. Игорь, оставив спящего Гиви, выбрался на улицу в шестом часу. Шагал быстро. Стук его палки далеко разносился в морозной утренней тишине. Его обогнали несколько мужчин, по виду рабочих, со свертками под мышкой. Шли они от комбината имени Микояна и свернули в ту же школу, куда направлялся Игорь.
Он снова увидел их в вестибюле. Они стояли вокруг учительского столика, держа в руках партийные и комсомольские билеты. Человек за столиком записывал их фамилии, а другой вынимал из ящика новенькие винтовки с белыми, не покрашенными ложами и отдавал их рабочим. Игорь предъявил свое удостоверение и спросил, где найти Коноплеву.
– Медики на втором этаже в конце коридора. Но торопитесь, сейчас выступаем.
– А эти товарищи? – Игорь указал на рабочих.
– Они пришли после смены. Прямо в строй.
И на первом, и на втором этаже было много народу. В классных комнатах рядами стояли деревянные топчаны. Хлопали двери. В коридоре вытянулись две длинные неровные шеренги. Люди – старые и молодые. Средних возрастов нет. Куртки, пальто, бекеши подпоясаны ремнями, брючными поясками. Командир, вероятно из студентов, в коротком нагольном полушубке, в брюках навыпуск и в красных штиблетах с калошами, прошел вдоль шеренги, поправил кому-то подсумок, съехавший на живот. Остановился возле дородного мужчины в охотничьих, с отворотами, сапогах. Мужчина в одной руке держал винтовку, в другой – буханку хлеба. Командир сказал почтительно и как-то по-домашнему:
– Яков Евграфович, возьмите, пожалуйста, ручной пулемет. Говорят, вы умеете им пользоваться.
– Возьму, – добродушно согласился он. – Только ты мне помощника выдели диски таскать.
Игорю уступали дорогу, провожали взглядами. Он чувствовал себя очень неловко. Военная форма делала его в какой-то мере ответственным за то, что этим людям – хорошим специалистам, нестроевикам, белобилетникам – предстоит сейчас отправка на фронт, в то время как он ходит тут по своим личным делам…
Настя вместе с несколькими девушками стояла на левом фланге. Она была самой маленькой среди них. Волосы заправлены под серую солдатскую шапку, шея обмотана теплым шарфом. Через плечо – тяжелая санитарная сумка с красным крестом. Настя надела свое старое демисезонное пальтишко. Длинные спортивные шаровары велики ей, подвернуты на щиколотках. Лицо румяное после сна. Впопыхах она, вероятно, не успела даже умыться, щурилась от света, зевала, прикрывая ладошкой рот.
Увидев Игоря, она оттолкнула соседку, бросилась к нему, неловко ткнулась лицом в его грудь.
– Коноплева, в строй! – сердито крикнули ей.
– Отвяжись, догоню! – отмахнулась она.
За рукав потянула Игоря в класс. Ногой захлопнула дверь, повисла у него на шее, целуя горячими сухими губами. Он осторожно отодвинул ее.
– А я знала, что ты придешь! – приплясывала от радости Настя.
– Это откуда?
– Во сне тебя видела, перед самой побудкой.
– Слушай, ты из дому что-нибудь получила?
– Нет, – вздохнула она. – И, наверно, не будет теперь писем.
– Не будет, – согласился он. – Немцы, значит, у нас… Страшно-то как, Настя! За своих страшно…
– Ты только не очень переживай. Ведь это не навсегда. Все еще обойдется.
– Да чего ты меня успокаиваешь!
– Тебе ведь трудней, Игорек, я ведь все понимаю, – ответила она, строго глядя на него снизу вверх, – Я ведь вовсе не эгоистка, хочу, чтобы ты счастливый был. Ты только меня не забывай, ведь мы друзья очень давнишние. А теперь совсем одни остались, только ты да я. Ты не теряй меня, ладно?
Он сильно сжал ее руку. Насте, наверно, сделалось больно. Она пошевелила пальчиками.
– Куда вас отправляют? – спросил Игорь.
– На канал Москва – Волга.
– Я, может, приеду.
– Ой, постарайся. Одеколон захвати, я у Ермаковых забыла. Возле зеркала.
– Коноплева! Какого дьявола там! – заорал кто-то в коридоре. – Иди скорей, построение во дворе!
– У, ветеринар проклятый! – сжала она кулачки. – Это фельдшер у нас горластый такой.
Они быстро прошли по опустевшему коридору, спустились по лестнице. На улице уже чуть-чуть посветлело. Плотная темная колонна стояла на школьном дворе.
– Нале-е-е-во! – раздалась команда. Недружно шаркнули сотни ног. – На ре-е-е-мень!
– Не забывай меня! – прижавшись подбородком к его груди, запрокинув голову, говорила Настя. – Не забывай, милый! Прощай!
Теплой рукой провела по его щеке, повернулась и побежала догонять своих.
Игорь вышел за ворота. Колонна уходила по пустынной сумрачной улице. Нестройно покачивались штыки. Маленькая, похожая на подростка, Настя пристроилась последней. Подпрыгнула несколько раз, стараясь попасть в ногу и наконец зашагала наравне со всеми широким размеренным шагом.
Без речей, без песен отправился на фронт, в неизвестность, коммунистический батальон.
Ровно в семь часов Игорь вошел в кабинет своего начальника. Седой майор сидел там же, где и вчера. Он, вероятно, и спал сидя, в перерывах между докладами и телефонными разговорами. Веки у него красные, глаза мутные. Он посмотрел на большой лист бумаги, где было записано по пунктам, что необходимо сделать срочно. Вычеркнул одну запись.
– Товарищ младший политрук, вас ждут в издательстве «Правда». Заберете там сегодняшние газеты. Отвезите в Можайск. Вы бывали в Бородино?
– На экскурсии.
– Следовательно, дорогу знаете. Там сейчас дивизия полковника Полосухина и курсанты военно-политического училища. Газеты предназначены им.
Это было уже похоже на дело: не то что развозить по районам бинты с ватой!
– Выполним! – козырнул повеселевший Игорь.
Когда он был уже возле двери, майор сказал вслед:
– Соблюдайте осторожность. Вчера газеты доставить туда не удалось. В машину попала бомба.
40-й механизированный корпус немцев почти без задержек продвигался по отличной автостраде Минск – Москва, настолько широкой, что машины шли по ней в несколько рядов. Корпус по расписанию должен был 12 октября вступить в город Можайск, расположенный на территории Московской области. Но в этот день головные отряды немцев встретили на Бородинском поле сильное сопротивление.
Из далекого тыла, из дальневосточной тайги прибывали к месту боя эшелоны, пересекшие по «зеленой улице» всю страну. Выгружались из вагонов и с ходу вступали в бой батальоны 32-й ордена Красного Знамени стрелковой дивизии, прославившейся на озере Хасан. Хорошо обученная, полностью укомплектованная личным составом и вооружением, она не шла ни в какое сравнение с теми наспех сколоченными частями советских войск, с которыми немцы сталкивались последнее время.
Бой, развернувшийся на историческом Бородинском поле, был только одним из эпизодов великой битвы на фронте, протянувшемся от Баренцева до Черного моря. Но красноармейцы и командиры, оказавшиеся на этом участке, особенно остро понимали свою ответственность. Они сражались за свою древнюю столицу на том самом месте, на котором сражались и умирали их деды: на том воспетом в песнях и стихах поле, которое сделалось символом русской воинской славы.
Игорь Булгаков приехал сюда в тот день, когда немцы, обозленные тем, что их задержали на целую неделю, предприняли решительное наступление на ослабленные, не имевшие больше резервов, части 32-й дивизии.
Как и многим людям, ни разу не побывавшим на передовой, линия фронта представлялась Игорю как нечто целостное, установившееся. Из книг, учебников и наставлений он знал, что должны существовать траншеи, занятые пехотинцами. Позади траншей расположены командные пункты, артиллерийские батареи. И он был буквально сбит с толку той, на первый взгляд, несуразицей, какая происходила вокруг. Ничего определенного нельзя было обнаружить. Ещё в предыдущие дни немцы продвинулись в некоторых направлениях, в других остались на месте, в третьих отошли. Немецкие танки кое-где прорвались через боевые порядки дивизии, следом просочились автоматчики. Но советские войска продолжали оставаться на своих позициях, отбивая противника, наступавшего теперь не только с запада, но и с юга, а в некоторых местах – даже с востока. Ни наши, ни немецкие командиры не знали точно, в чьих руках та или иная высота, та или иная деревня.
