Черные колокола - Авдеенко Александр Остапович (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Его тенью, его поверенным был американец Брэнди, корреспондент из Нью-Йорка.
Пятый член летучего штаба, Ричард Брук, — ответственный чиновник американского посольства в Будапеште, а его робот в облике венгра, по кличке Гонвед, — родственник одного из работников генерального штаба венгерской армии. Они вместе готовили военный путч в самом сердце будапештского гарнизона: в военной академии, в казармах Килиана, бывших казармах Марии Терезии, расположенных в центре столицы, на перекрестке Юллеи ут и проспектов Йожефа, Ференца.
Альберт Голд, шестой член штаба, тоже имеющий корреспондентский билет и паспорт Федеративной Республики Германии, руководил особо важным направлением операции «Черные колокола». Ему предстояло на первом этапе операции сковать по рукам и ногам, а впоследствии и вогнать в нужное русло действия будапештской полиции, руководимой генералом Копачи, тайным другом клуба Петефи и скрытым соратником бывшего министра-президента, главы партийной оппозиции профессора-экономиста Имре Надя.
Радиотехник Ласло Киш был седьмым главарем операции «Черные колокола». Он возглавлял самостоятельное направление «Интеллект». Под этим шифром скрывались клуб Петефи, издательства, театры, редакции некоторых газет и многие институты, в том числе экономический имени Карла Маркса, где преподавали Имре Надь и его соратники.
Карой Рожа координировал все действия семерки с помощью Ричарда Брука и, кроме того, лично отвечал за самое важное ключевое ответвление операции «Черные колокола». Генерал Артур Крапс, в то время, когда составлялся план, был в отличном настроении и потому дал этому ответвлению веселую кличку «Кот в мешке». Под таким шифром оно и значилось во всех серьезных бумагах. «Кот в мешке» — это «люди закона Лоджа», отборные из отборных, проверенные из проверенных, венгры по национальности, вооруженные не только пистолетами, автоматами, гранатами, но и пулеметами. Их сравнительно мало, но должны они сделать чрезвычайно много во время «стихийной» демонстрации будапештцев.
Демонстрация назначалась на 23 октября. Накануне все люди, зашифрованные как «коты в мешке», тайно занимали заранее облюбованные огневые позиции: на чердаках самых высоких зданий, расположенных напротив парламента, в верхних этажах гостиниц на главных улицах города. В самый разгар демонстрации, с наступлением темноты, по особому условному сигналу, переданному Кароем Рожей, «коты в мешке» начнут поливать пулеметным огнем колонны демонстрантов. Это неминуемо вызовет, с одной стороны, всеобщую панику, гнев, проклятья, а с другой — ответный огонь со стороны правительственных войск. Так начнется война на улицах венгерской столицы.
Карою Роже были известны еще и сотни других крупных исполнителей операции «Черные колокола», многие и многие детали этого плана.
Накануне его осуществления, собираясь ступить на землю Венгрии, Карой Рожа не мог не окинуть мысленным взором то, что ему и его людям предстояло совершить, не мог не вспомнить своих боевых подручных. Теперь, сидя на открытой веранде ресторана и оглядываясь по сторонам, он с волнением думал: все ли предусмотрено, обеспечена ли всем необходимым победа?
Официант, сутулый, с темным и дряблым, как печеное яблоко, лицом, подошел к столику Кароя Рожи, почтительно осведомился по-английски, не желает ли сэр еще кофе.
Американец кивнул и на отличном немецком языке, да еще с венским произношением, в свою очередь, спросил:
— Давно в Никельсдорфе был дождь? Дунай не разлился?
Мутноватые, выцветшие глаза официанта оживились и быстро обежали фигуру иностранца. Они остановились на чуть увядшей кремовой розе, которую Карой Рожа держал в правой руке.
Американец понюхал цветок и повторил свой вопрос:
— Давно в Никельсдорфе был дождь? Дунай не разлился?
Официант приблизился к клиенту, вытер салфеткой донышко кофейника и, наливая в чашку кофе, ответил со сдержанной усмешкой:
— Я в таком возрасте, когда меня уже не интересует, дождь ли на улице, туман или ветер.
Это был пароль и отзыв. Теперь можно разговаривать откровенно, напрямик.
— Как там дорога? — спросил Карой Рожа.
— Хорошая. Дунай в своих берегах.
Последние слова официант произнес тихо, едва слышно, только для американца. Они означали, что впереди, до самого Будапешта, никакая опасность не угрожает путешественнику.
Карой Рожа кивнул головой и принялся за свежий кофе.
Официант отошел от клиента и, заняв свою обычную позицию у оцинкованной стойки бармена, перебирал салфетку костлявыми пальцами, пытался догадаться, что означает «Дунай в своих берегах». В системе разведки он был маленьким винтиком. Ему приказали именно так ответить на определенный вопрос, он и ответил. В данном случае ясно, что он только передаточная инстанция. От кого, что и кому передает — неизвестно.
Карой Рожа расплатился, сел в «кадиллак» и поехал дальше, к границе.
Австрийцы не проявили особого интереса к американскому паспорту. Венгры оказались более любопытными. Пока пограничники, смуглые, черноволосые, в табачного цвета мундирах, доброжелательные, просматривали паспорт Кароя Рожа, он, сохраняя на лице нетерпеливо-скучающее выражение, внимательно вглядывался в первый населенный пункт Венгрии, известный ему и лично, и по фотографиям, и по донесениям агентов. Вот казарма пограничной заставы. На ее белой стене, обращенной к Австрии, прикреплен огромный, в ярких красках герб Венгерской Народной Республики: звезда, молот и пшеничный колос, пронзенный лучами солнца. Через несколько дней, а может быть, даже завтра или послезавтра, «люди закона Лоджа» овладеют этим важнейшим пунктом на западной границе и заменят герб. Не исключено, что появится здесь и титулованная эмблема — королевский герб с короной и ангелами. Ведь в событиях будут принимать участие и сторонники Отто Габсбурга. Загребать жар чужими руками.
Карой Рожа перевел взгляд на молодых, приветливо улыбающихся пограничников и усмехнулся про себя: «Если бы вы знали, дорогие товарищи из АВХ, какой крови и каких потерь вам будет стоить мой туристский визит в вашу гостеприимную страну! Последние дни доживаете, ребята, на белом свете. Умрете страшной смертью. И не предчувствуете своего конца, собираетесь жить долго и хорошо».
Паспорт проверен. Шлагбаум поднят. Можно ехать. Но Карой Рожа не спешил попасть на венгерскую землю.
В операции «Черные колокола» был особый раздел, в котором говорилось о пограничниках, сотрудниках органов государственной безопасности и всех работниках Министерства внутренних дел. Специальные отряды будут охотиться, когда позволит обстановка, на голубые околыши, безжалостно истреблять их.
Карой Рожа достал сигарету, чиркнул зажигалкой и, щурясь от дыма, спросил у пограничников, как лучше проехать в Будапешт — верхней автострадой, вдоль чехословацкой границы, или нижней, напрямик, по центральной Венгрии. Пограничники и присоединившиеся к ним таможенники любезно объяснили выгоды того и другого маршрута. Американец внимательно слушал словоохотливых венгров, благодарно кивал головой, улыбался, но мысли его были далеко не приветливыми.
Как жалок человек в неведении своего завтрашнего дня! Впрочем, это хорошо, что люди не могут заглянуть в ближайшее будущее. Если бы они оказались способными на это, не понадобилась бы в США даже такая могущественная организация, как ЦРУ. И Карою Роже тогда нечего было бы делать на земле.
Пограничники откозыряли, и турист поехал дальше. Вслед за ним тронулся и маленький горбатый «фольксваген», в котором находились два западногерманских «журналиста». Это были телохранители Рожи.
Вот и венгерская земля: свежевспаханная, каштаново-черная, маслянистая, залитая зеленью озимых всходов, с еще не оголенными деревьями по обочинам дорог, украшенная рощами, садами, кирпичными домиками с резными наличниками, с черепичными кровлями и навесами, увитыми виноградными лозами.
Сегодня мир мало знает венгерскую землю. Но скоро она станет известной во всех подробностях сотням и сотням миллионов людей всех пяти частей света. И прославит ее безвестный, всегда остающийся в тени «человек без лица» и ему подобные.
