Свет в океане - Антонов Виктор Вячеславович (книги серии онлайн .txt) 📗
– Я ходил по этому маршруту целых полсотни лет, так что у них духу не хватит брать с меня деньги за проезд. Обойдутся! – жизнерадостно поведал моряк и переключил внимание на большую бутылку крепчайшего рома, с которой коротал время. Чтобы поменьше дышать парами алкоголя, дневные часы Том обычно проводил на палубе. А вечерами в трюме играл в карты.
Отличить фронтовиков от тех, кто остался дома, никакого труда не представляло. И те и другие безошибочно это чувствовали и сторонились друг друга, предпочитая общество себе подобных. Пребывание в трюме оживило воспоминания о судах, которые везли новобранцев сначала на Ближний Восток, а потом во Францию. Оказавшись на борту, они сразу каким-то удивительным чутьем точно определяли, кто служил офицером, кто ходил в нижних чинах и кто где воевал.
Как и на военном транспорте, сразу стали думать, чем бы себя занять, чтобы развеять скуку морского путешествия. Решили остановиться на проверенном способе. Первый, кому удастся раздобыть сувенир в каюте первого класса, окажется победителем. Правда, сувенир был особенным: пара женских панталон. Призовой фонд удваивался, если панталоны будут не просто изъяты из каюты, а сняты с их обладательницы.
Зачинщик состязания – усатый здоровяк по имени Макгоуэн с желтыми от сигарет пальцами – сообщил, что узнал у стюарда, кто ехал первым классом. Выбор оказался невелик. Всего кают первого класса было десять. Адвокат с женой занимали каюту с широкой кроватью, было еще несколько пожилых пар и две старые девы (неплохой вариант). Но наибольший интерес представляла дочка какого-то толстосума, ехавшая в одиночестве.
– Думаю, что можно подняться по борту до окна каюты и залезть в нее, – объявил Макгоуэн. – Кто со мной?
Опасность предприятия не удивила Тома. После возвращения он слышал десятки подобных историй. Мужчины рисковали жизнью по глупой прихоти – на лошади, скачущей галопом, брали барьер в виде шлагбаума на железнодорожных переездах; заплывали в расщелины с единственной целью пощекотать себе нервы и выяснить, удастся ли им оттуда выбраться. Мужчины так привыкли испытывать судьбу, что теперь искали малейший предлог, лишь бы снова испытать былую остроту ощущений. Обычная жизнь им казалась слишком пресной. А может, они просто куражились.
На следующую ночь, проснувшись в холодном поту от очередного кошмара, Том решил прогуляться по судну, чтобы успокоиться. Время было два часа ночи. В это время суток можно гулять где захочется, и он решил подняться на верхнюю палубу. Глядя на лунную дорожку, он поднимался по ступенькам, держась за поручень, чтобы не оступиться при качке, и полной грудью вдыхал свежий морской воздух. На небе светились яркие россыпи звезд.
Заметив краем глаза, как в одной из кают мелькнул свет, он подумал, что и в первом классе кому-то не спится. И вдруг неожиданно ощутил знакомое чувство опасности. Тихо подобравшись к каюте, Том заглянул в окно и увидел мужчину и прижавшуюся к стене девушку, хотя ее никто не трогал. Мужчина наклонился к ней совсем близко, и на его лице заиграла ухмылка, которую Тому не раз доводилось видеть. Он узнал одного из участников пари, заключенного в трюме, и вспомнил о призовом фонде, который мог быть удвоен. Кретины! Том нажал на ручку, и дверь открылась.
– Оставь ее в покое! – сказал он спокойно, но решительно, входя в каюту.
Мужчина резко обернулся посмотреть, кто это, но, узнав Тома, улыбнулся:
– Вот черт! А я уж было решил, что это стюард. Можешь мне помочь, я как раз собирался…
– Я сказал – оставь ее в покое! Вон отсюда! Немедленно!
– Но я не закончил. Я как раз собирался устроить ей праздник. – От него пахло спиртным и табаком.
Том положил ему руку на плечо и сжал так сильно, что мужчина вскрикнул от боли. Он был на добрых шесть дюймов ниже Тома, но все же попытался ударить его кулаком. Том перехватил руку и вывернул ее.
– Имя и звание!
– Маккензи. Рядовой. СХ 3277. – Он по привычке даже назвал свой армейский номер.
– Рядовой, ты извинишься перед молодой леди, вернешься в кубрик и не высунешь оттуда носа, пока мы не пришвартуемся. Все ясно?
– Так точно, сэр. – Он повернулся к женщине: – Прошу прощения, мисс. Я не хотел ничего дурного.
Так и не оправившись от страха, она слабо кивнула.
– А теперь убирайся! – скомандовал Том, и мужчина, моментально протрезвев, выскользнул из каюты.
– С вами все в порядке? – спросил Том у женщины.
– Я… мне кажется, да.
– Он причинил вам боль?
– Он… – Она говорила так, будто отвечала на вопрос, которым сама задавалась. – Он до меня не успел даже дотронуться.
Том заглянул ей в лицо. Ее серые глаза начинали успокаиваться. Распущенные темные волосы спускались волнами до плеч, а кулачки еще нервно сжимали ворот ночной сорочки. Том снял с вешалки халат и накинул ей на плечи.
– Благодарю вас, – сказала она.
– Вы, должно быть, сильно перепугались. Боюсь, что некоторые из нас совсем одичали на войне.
Она промолчала.
– Больше он вас не потревожит. – Том поднял опрокинутый стул. – Решайте сами, стоит ли на него заявлять. Думаю, что он уже никогда не будет прежним.
В ее глазах стоял немой вопрос.
– Война меняет человека. В голове все путается, и человек перестает различать добро и зло. – Том повернулся чтобы уйти, но задержался и посмотрел на нее. – У вас есть полное право подать на него в суд, если пожелаете. Но ему, наверное, и так пришлось хлебнуть в жизни всякого. Как я и сказал, поступайте, как считаете правильным.
С этими словами он вышел из каюты.
Глава 2
Пойнт-Партагез получил свое название от французских первооткрывателей, которые нанесли на карту мыс на юго-западной оконечности австралийского континента задолго до начавшейся в 1826 году британской колонизации запада материка. Скваттеры двинулись на север от Албани и на юг от колонии Суон-Ривер, захватывая девственные леса на территории в сотни миль. Светлокожие люди вырубали высокие вековые деревья, прокладывали дороги и освобождали землю под пастбища. Караваны повозок, запряженных лошадьми, потянулись по узким дорогам, и земли, не знавшие до этого никакого насилия, теперь выжигались, распахивались, обмерялись и раздавались людям, прибывшим из другого полушария в поисках лучшей доли. Здесь судьба могла им уготовить и невероятные лишения, и смерть, и баснословное богатство.
Городок Партагез на стыке двух океанов образовался сам по себе, притягивая как магнитом жителей в это удобное место, где была пресная вода, плодородная почва и отличная бухта. Местный порт, конечно, не мог соперничать с Албани, но вполне годился для перевозки древесины, сандалового дерева и говядины. Постепенно поселение обрастало ремесленниками и торговцами, в городке открылась школа, появились разные церкви, много кирпичных и каменных домов и еще больше – деревянных. Заработали магазины, возвели здание ратуши, и даже открылось отделение фирмы Далгети по продаже товаров для колонистов и скупке их продукции. И еще открылось много питейных заведений. Очень много.
С самого основания поселения его жители считали, что все стоящие внимания события происходят за его пределами. Новости из внешнего мира напоминали капли дождя, которые с трудом просачивались сквозь густую крону деревьев: стоило кому-то что-нибудь узнать, как новость передавалась из уст в уста. Но ситуация чуть улучшилось в 1890 году, когда проложили телеграфную линию и в городке кое у кого даже появились телефоны. В 1899 году мужчины из Пойнт-Партагеза отправились в Трансвааль на англо-бурскую войну, и хотя с нее вернулись не все, но даже это не изменило мнения, что Партагез жил своей обособленной жизнью, в которой просто не могло произойти ни удивительно хороших, ни на редкость плохих событий.
В других городах все было иначе. Например, в Калгурли, который находился в сотнях миль в глубь материка, под коркой пустыни пролегали золотые жилы. Туда съезжались старатели, не имевшие ничего, кроме тачки и лотка, а уехать могли на легковом автомобиле, за который расплачивались золотым самородком размером с кошку. Не случайно в названиях улиц там то и дело встречалось слово «Крез». Мир нуждался в том, что имелось в Калгурли. А древесина и сандаловое дерево, которые мог предложить Партагез, были сущей мелочевкой, спрос на которую никогда не порождал бума и буйного расцвета.
