Том 2. Мелкий бес - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" (мир книг .TXT) 📗
— Батюшки, какой большой мухомор, да какой поганый!
Городовой хотел дать ему подзатыльника, да промахнулся.
А босой мальчишка схватил мухомора и так швырнул его в стену, что мухомор тут и рассыпался.
Босого мальчишку высекли, — нельзя же прощать такие шалости, — а только все в том городе были очень рады. И даже один глупый человек дал босому мальчишке на пряники.
Сказки на грядках и сказки во дворце
Был сад, где на грядках вдоль дорожек росли сказки.
Разные там росли сказки, белые, красные, синие, лиловые, желтые, — иные сказки пахли сладко, другие хоть и не пахли, да за то были очень красивые.
Был сынишка у садовника; он каждое утро подолгу любовался этими сказками.
Он вызнал их все, и часто рассказывал своим товарищам на улице. В этот сад простых детей не пускали, потому что это был сад великой царицы.
Рассказали дети про сказки на грядках своим мамкам да тятькам, те своим знакомым, — дальше, больше. Узнала и царица, что у неё в саду растут сказки. Она захотела их увидать.
И вот один раз утром садовник нарезал много сказок, собрал их в красивый и пышный букет, и послал во дворец.
Плакал садовников сынишка, зачем режут сказки, да его не слушали.
Мало-ли кто о чем заплачет!
Увидала царица сказки, удивилась и сказала:
— Что же в них интересного? Какие это сказки? Это самые простые цветы.
И выбросили на двор бедные сказки, а сынишку садовника больно высекли, чтобы не говорил глупостей.
Пожелтевший берёзовый лист, капля и нижнее небо
Капля упала с неба прямо на березовый лист. Это была испуганная и дрожащая капля, — и березовый лист пожалел ее.
— Отчего ты дрожишь? — спросил он.
— Я совсем не того ожидала, — сказала капля, — мне сказали, что и внизу такое же небо, как наверху.
— Здесь нет никакого неба, да никогда и не было, — ответил березовый лист. — Небо всегда бывает наверху, а внизу земля, камни и наши корни.
— Мне страшно, — сказала капля, — я ошиблась.
— Ничего, не бойся, — утешал ее березовый лист. — Будем жить вместе, уж я не дам тебя в обиду.
Капля приникла к березовому листу. Уже они готовы были сочетаться навыки. Но вдруг капля услышала шум листьев, и вся радостно задрожала.
— Послушай, — сказала она, — вон там внизу я слышу, как листья колышатся и шепчут: нижнее небо, нижнее небо.
— Какие глупости! — с досадою сказал березовый лист, — я же тебе говорю, что никакого нет нижнего неба.
Но капля сорвалась, и упала вниз, а лист пожелтел с горя: он успел влюбиться в каплю.
Три плевка
Шёл человек и плюнул трижды.
Он ушёл, плевки остались.
И сказал один плевок:
— Мы здесь, а человека нет.
И другой сказал:
— Он ушёл.
И третий:
— Он только затем и приходил, чтобы нас посадить здесь. Мы — цель жизни человека. Он ушёл, а мы остались.
Небесные сплетники
Солнце, луна и звезды круглые сутки подглядывали, что делает человек, и все рассказывали Великому Господину Высот, — а он людей за все наказывал.
Было это в той стране, где живут краснокожие.
И вот пошел красный мальчик в горы.
Шел долго. Пришел к Великому Господину. Говорить:
— Охота тебе слушать всех этих сплетников, что шляются по небу. И тебе беспокойство, да и нам очень круто.
Засмеялся Велики Господин Высот, и создал тучи.
Полегче стало людям: не все видят небесные соглядатаи, не о всем сплетничают Великому Господину Высот.
Кукушкин флирт
У одной Кукушки птенцы воспитывались на казенный счет в Воздушном кадетском корпусе, а сама Кукушка занималась флиртом, с тремя птицами разом: Дятлом, Филином и Дроздом.
Дятел был настойчив и положителен, Филин — солиден, и он любил уединенную жизнь и ночные поэтические прогулки; оба были скромные.
Дрозд же блистал свитскими талантами, был тщеславен, завидовал Соловью, любил прихвастнуть. — и расщелкал про свои любовные похождения. Положим, по секрету, — компании молодых Воробьев, но те разболтали по всему лесу.
Все птицы были возмущены таким бесстыдным поведением Кукушки, и решили с нею не кланяться.
Тогда Кукушка прилетала к старому Воробью, призналась ему в любви, и сказала:
— А с теми тремя я занимаюсь так только, для отвода глаз, чтобы ваша старая Воробьиха не узнала, а также для упражнения, чтобы не быть вам скучною.
Старый Воробей сказал:
— Это другое дело.
И уверил всех птиц, что на Кукушку наклеветали.
Так восстановила Кукушка свою честь.
Сделался лучше
Много всяких мальчиков есть на свете, хороших и худых.
Вот жили-были два мальчика, — хороший и шалун. Пришёл к ним однажды волшебник, дядя Получше. И спросил их:
— Хотите быть лучше?
Хороший мальчик сказал:
— Хочу быть лучше, милый дяденька, — хорошему везде хорошо.
А шалун сказал:
— А мне, дядя, не требуется, я и так хорош. С большого-то хорошества как бы рот зеваючи не разорвать.
Дядя Получше сказал:
— Ну и оставайся шалун. А ты, хороший мальчик, уж таким станешь сладким, что всем на диво.
И ушёл. И сделался хороший мальчик таким сладким, что из него патока потекла. Уж ему и не рады были, — куда ни придёт, везде своей патокой напачкает. И мама сердилась.
— На твои, — говорит, — сладости белья не напасешься. Уж лучше бы ты в хулиганы пошёл.
А хорошему мальчику нравилось патоку из себя точить. Так он и остался. Вырос, угождает: из бумаги фантики делает, в фантики патоку точит, нужным людям подносит.
Стал маленьким
Купил один человек землицу и домик. Землица — шагнул раз, шагнул два — да и в загородку стукнулся. Домик — войти хочешь, нагнись.
Неловко было человеку.
Сказал ему старый воробей:
— А ты бы стал поменьше.
А человек отвечает ему очень рассудительно:
— И рад бы, да как станешь меньше, коли с коломенскую версту вырос.
— А ты сходи в аптеку к немцу, — сказал старый воробей, — пошепчись с ним по секрету, и сунь ему барашка в бумажке, — он тебе уменьшительных капель из-под микроскопа даст, ты малюсеньким будешь.
Человек обрадовался, сделал все, как велел ему старый воробей, — и стал таким маленьким, как оловянный солдатик.
Приехал в свой домик, на свою землицу, — и все стало ему впору.
Дом стал большой, большой, — в каждой каморке можно танцевать кадриль в семь тысяч пар, так что человек разгородил свой домик, и стал сдавать другим человечкам, чтобы получить от малого своего достатка большую себе выгоду.
Землица тоже стала громадная такая, что пойдет человечек гулять, кругом обойдет, — упарится с устатку. И землицу накрошил человечек, дачки-конурки построил, стал сдавать, немалые деньги брать. Деньги берет, в банк носит, процент ему идет, богатеет-жиреет человечек.
Но прилетала тут большая ворона, ухватила человечка за ворот, потащила к себе в гнездо, детенышам на прокорм. Спокаялся человечек, что старого воробья послушался, да уж поздно.
Старый-то воробей, может быть, нарочно все это одно к одному подвел.
Золотой кол
Мальчик Вова рассердился на папу. Говорит Вова няне:
— Как только я вырасту, поступлю в генералы, приду к папиному дому с пушкой, папу в плен возьму и на кол посажу.
А папа тут как тут, и говорит:
— Ах ты, злой мальчик! Как же это ты папу на кол хочешь посадить?
Ведь папе больно будет.
Вова испугался и говорит:
— Так ведь это, папа, будет кол золотой, и с надписью: за храбрость.
Будущие
Никто не знает, что будет.
Но есть место, где будущее просвечивает сквозь лазурную ткань желания. Это место, где покоятся еще нерожденные. Там отрадно, покойно, свежо. Нить печали, и вместо воздуха разлита атмосфера чистой радости, в которой легко дышится нерожденным.