За все хорошее - смерть - Ибрагимбеков Максуд Мамедович (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Алика голос, когда он с нами разговаривал, слышался где-то совсем рядом, а идти до него пришлось довольно-таки долго. Хоть и боком, но шагов двести мы сделали. Алик встречал нас у входа. Когда мы вошли в эту пещеру, я обернулся и посветил фонариком на вход в нашу расщелину: отсюда, из пещеры, она выглядела точь-в-точь как снаружи - узкая-узкая щель с неровными краями. Я никогда раньше не бывал в пещерах, но думаю, что эта была очень большая пещера. Даже, когда мы разговаривали не очень громко, сразу же в ответ раздавалось эхо. Я давно мечтал побывать в пещере, мне всегда казалось, что это очень интересно. Я то место, где Том Сойер вместе с Бекки Тэчер заблудился в пещере, несколько раз перечитал. И про Сайруса Смита с его спутниками тоже. А теперь я сам попал в пещеру, но оказалось, что это не так уж и интересно. Голо вокруг и темно. Мы все шли вдоль стены, фонарики освещали четырьмя светлыми кругами вокруг ровный твердый пол. Я направил луч вверх и увидел свисающую с потолка длинную белую сосульку. Почему-то я ей обрадовался.
- Сталактит, - громко сказал я, показывая на потолок. - А может быть, наоборот, сталагмит? Я сколько ни пытался, так и не запомнил, какие из них сталактиты, а какие сталагмиты. Знаю только, что если сверху свисает сталактит, то снизу ему навстречу обязательно растет такой, только называется сталагмит, или наоборот.
- Обязательно, - сердито сказал Сабир. - А где же тогда второй, который навстречу, если обязательно?
- Не знаю, - сказал я. - Может быть, кто-нибудь разрушил его.
- А разрушенный тогда где?
- А я откуда знаю! Унесли, наверное, с собой.
- Через эту щель, что ли?
- Значит, здесь еще один выход есть.
- Держи карман шире, - фыркнул Сабир. - Ты что, не чувствуешь, как здесь тепло? Был бы выход, сейчас мы дрожали бы от холода. Забыл, что снаружи делается?! А ты откуда про эти знаешь... как его?
- Сталактиты и сталагмиты?
- Про них.
Надо же было мне лезть с этими сосульками! Сабир ведь терпеть не может, когда при Каме выясняется, что он чего-то не знает.
- Да ты тоже знаешь, - сказал я. - Просто забыл, наверное... Помнишь, мы по географии проходили?
- По географии, - хихикнул Алик. - По географии он все знает. Что какого цвета - все может рассказать.
Сабир тоже хмыкнул, он-то ведь точно знал, что Кама не поймет, в чем дело, она же не из нашей школы.
- А мне почему-то показалось, что мы их по химии проходили, - сказал он. А ты молодец, память у тебя на пустяки хорошая. А ты, Кама, знала про них?
- Ничего я не знаю, - сказала унылым голосом Камка. - Я спать хочу.
- Ты еще немного потерпи, - сказал Сабир. - Мы... - Он так и не договорил, потому что в этот самый момент Кама закричала так, как будто бы ее режут ножом.
Она бросилась к нам - ко мне и Алику, мы рядом в это время стояли, вцепилась в нас, и сама вся дрожит еще сильнее, чем на тропинке, когда мы замерзали. Я сперва подумал, что она в темноте напоролась на что-нибудь острое, по-моему, и ребята так подумали. Мы спрашиваем, что случилось, а она уже даже не дрожит, а трясется всем телом, и еще в темноте слышно, как у нее зубы стучат, но молчит. Потом на секунду перестала стучать зубами и говорит таким голосом, как будто ей кто-то горло сжимает.
- Там скелет спрятался! - пальцем показывает, а сама боится в ту сторону голову повернуть. - На меня смотрел.
Перепугался я страшно. И ведь знаю, что никакие скелеты на человека смотреть не могут, а уж в пещере прятаться и подавно, знаю, что Камке, конечно, привиделось это, а все равно жутко стало - никакими словами не передать. Стою и чувствую, как руки и ноги у меня похолодели. По-моему, Алик тоже испугался, я это почувствовал, когда он заговорил:
- Это тебе показалось; Я тебе точно говорю - показалось. - А у самого голос дрожит.
Один Сабир не испугался. Ни капли не испугался.
- Сейчас посмотрим, какой это там на тебя скелет смотрел. - И повел фонарем в ту сторону, куда Кама показывала.
И тут мы вес трое заорали изо всех сил - Кама, я и Алик. Он, правда, потом говорил, что не кричал, но мы все слышали, как он заверещал от страха. Я сам слышал своими ушами, как он сперва закричал, а потом сказал дрожащим голосом: "Мамочка!" Но громче всех, что правда, то правда, заорал я. Сразу, после того как закричал, я хотел, куда-нибудь убежать подальше, куда глаза глядят, даже рванулся с места, но сразу же остановился. Вокруг, куда ни глянь, была темнота, я ее уже боялся самым жутким страхом. Весь этот шум поднялся из-за того, что мы все одновременно видели скелет, и он тоже смотрел на нас и улыбался.
- Эх вы, - сказал Сабир, - скелета испугались. Идите, идите сюда, не бойтесь. На этом скелете какая-то форма надета.
Мы подошли ближе, хотя и очень не хотелось, и все трое направили свет фонарей на скелет. Он сидел на земле, привалившись спиной к стене. Теперь нам стало ясно, что мы видели только череп скелета, потому что он был одет в остатки какой-то формы вроде комбинезона, но с погонами. Из рукавов высовывались белые кости рук. Мы посветили по сторонам н увидели, что здесь устроено что-то вроде мастерской. По стенам стеллажи, ящики всякие сложены на полу. И на всех на них какие-то надписи на совершенно непонятном языке. Мы в школе английский проходим, а Камка французский, но никто из нас даже приблизительно не мог понять, что они означают. Попадались отдельные слова: "maschine" и "motor", а эти слова на всех языках одинаковые. А потом Алик еще одно знакомое слово увидел, оно было написано на дверце большого шкафа, который висел на стене, в нескольких шагах от скелета. На нем было написано: "Havarieschfank", Алик сказал, что это шкаф с аварийным оборудованием. Алик такие вещи знает, потому что его отед работает главным инженером в таксомоторном парке. Мы открыли этот шкаф, и никакого аварийного оборудования там не оказалось. Там было лесколько отделений, и почти все оказались пустыми. Зато в самом нижнем мы нашли картонные коробки со свечами. Все отделение было заполнено этими картонками, и на каждой было написано: "100 Kerze". Тут, конечно, сразу стало ясно, что Kerze - это свечи. О"и слиплись по несколько штук вместе, но оказалось, что гореть они от этого хуже не стали. А в другом отделении я увидел банок десять - пятнадцать консервов, на всех на них были наклейки с непонятными надписями, но все равно было ясно, что консервы рыбные, потому что на каждой из них была нарисована какая-то рыба. Консервы были все испорчены, я это сразу понял, когда увидел, как вздулись с обеих сторон крышки банок. Все свечи из одной коробки мы зажгли сразу, и они осветили почти всю пещеру.
Первое, что мы увидели после шкафа, - это еще три скелета. Я только увидел их, сразу же понял, на каком языке здесь все написано. Я уже и так начал догадываться, а когда увидел их, сразу все понял. Они все трое были одеты в другую форму - черного цвета и с буквами на рукаве. И перед каждым из них на полу валялся автомат. Оказывается, мы не заметили, совсем рядом с первым скелетом и комбинезоне тоже валялся автомат. По всему было видно, что они стреляли друг в друга - эсэсовцы и тот, в комбинезоне, и погибли все.
Алик сказал, что, наверное, человек в комбинезоне наш разведчик, иначе с чего бы он устроил перестрелку с эсэсовцами. Я и сам так подумал еще до того, как Алик это сказал, а с другой стороны, еще подумал, что проверить это будет трудно, ведь прошло лет тридцать, не меньше, с тех пор. Я очень хотел посмотреть, не осталось ли у него в кармане каких-нибудь документов, но подойти к скелету все-таки не решился.
- Жалко, документов у них никаких не осталось, можно было бы узнать, кто они такие, - сказал я громко Каме, так, чтобы Сабир услышал.
- А ты что, по-немецки читать умеешь? - спросил он, но к скелету подошел, наклонился над ним и полез в нагрудный карман комбинезона. Там оказалось удостоверение, аккуратно вложенное в целлофановый конвертик. Имя я сразу прочитал: "Курт Штиммер" - и понял, что был он лейтенант, вот только никак не мог понять, что такое Panzergruppen. Там и фотография была - на ней был человек с веселым лицом, он смотрел прямо перед собой, и хоть не улыбался, но было видно, что ему очень хочется улыбнуться. Он был снят без головного убора, и на нем был китель с погонами и орденами. А один орден - крест - висел на ленте прямо посередине, чуть ниже подбородка. А над всем этим - над фотографией, и над надписями - держал в когтях круг со свастикой не то орел, не то коршун. Я рассматривал удостоверение, а Сабир тем временем поднял с земли автомат. Он направил ствол в дальний темный угол пещеры и нажал курок. В автомате что-то еле слышно хрустнуло, но выстрелить он не выстрелил. Ко мне подошли Кама и Алик, и я им показал удостоверение. Мы стояли и о чем-то разговаривали, - так мы и не сумели вспомнить, о чем тогда говорили, потому что нас оглушил звук автоматной очереди. Никогда не думал, что автомат.так громко стреляет, даже в ушах зазвенело. Я думал, что мне показалось, но потом оказалось, что так оно и было, пули действительно просвистели совсем рядом, потому что Сабир даже не посмотрел, куда направлено дуло автомата, он его подобрал около одного из эсэсовцев. Он был уверен, что и этот не будет стрелять. Сабир сразу же подбежав к нам, и каждого ощупал, и все никак не мог поверить, что все в порядке и он никого не ранил. Никогда я Сабира не видел таким расстроенным. А мы даже и не испугались. Мы ведь не знали, что автомат направлен в нашу сторону, а это уже не страшно, когда все благополучно миновало.
