Отреченные гимны - Евсеев Борис Тимофеевич (читать книги .TXT) 📗

- И табун ведь был только началом, - голос монашка заметно окреп. - За табуном пошли мысли и дела посерьезней. И все, с ней, с единственной и разлюбезной субстанцией связанные - с душой! Тут и расписывать бы долго нечего: молодец наш военный, что о душе задумываться стал, - церкви православной такие весьма любезны. Говорить было б нечего, кабы не последние времена. Кабы течение жизни нашей до безумья не ускорилось, а время не уплотнилось бы.

Генерал понял уже: монашек - послан, монашек - вестник! Вот только чей, чей? От этой мысли генерала слегка тряхнуло, но легкий озноб, пробежавший по плечам, по локтям, даже и по животу, тут же схлынул. Незаметно для себя генерал стал читать самую краткую, но над ним безраздельно властвующую молитву - "Отче наш".

Трижды отчитав и вздохнув свободней, Ушатый повеселел, спину выпрямил, а живот выкатил вольней, даже ремешок поослабил, спросил как можно беспечней:

- А это что ж за времена - последние-то?

"Если лукашка, - все! Конец ему! - как-то задорно подумалось генералу. - Сейчас тронемся - тьма рассеется, а его и след простыл! Ищи-свищи!"

- Что такое последние времена - так сразу и не объяснишь, - охотно отозвался монашек.

Поезд внезапно заурчал, дали свет, и генерал увидел: сидит монашек на месте, улыбается сердобольной и сожалеющей улыбкой.

- Соблазнять вас не стану. Прямо сказать ничего не сумею, да и что нового вам, ученому крупнейшему, может сообщить мних малограмотный? Вот, словно бы повестью - и позвольте продолжить. Но только прежде прошу вас вместе со мной про себя помолиться. Повесть-то наша с вами - нелегкой будет!

Через минуту, уже спокойней, монашек повел свое:

- В последние времена над человеком тем, как говаривал еще Игнатий Брянчанинов, "собрались тучи и сгустился мрак". И виной тому вовсе не сам военный! Виной - время наше, да "чистая" душа его: над душою "чистой" всегда ведь бездна нечисти вьется. Даже и до того дошло в последние времена-то, что самой жизни человека этого угроза настала. Хотят, хотят душу его своротить с пути, купить, а затем, купленную, по ветру развеять! монашек внезапно смолк. Молчал он долго, а помолчав, тише еще сказал: Будущее наше в нас же и существует. Нам только верно выбрать его надо. Будущее этого военного тоже более-менее известно. В двух, так сказать, вариантах. Грубо и совсем уж упрощая: в черном и в белом. И можно даже это будущее рассказать. Не для баловства, для дела наиважнейшего! Но сначала перед будущим-то (про "будущее" только цыганкам легко трепать языками, а всерьез - ох как трудно о нем говорить!) еще одно рассужденьице посильное позвольте!

Что человек как вид подошел к концу своему и краю, - согласны все: и миряне, и церковь. Стоит, стоит человек у края бездны! И надо бы заглянуть ему в бездну эту. Но... боится! Потому как страх Божий не совсем утерял еще. Оттого-го в бездну он вроде и смотрит, но как-то косвенно, бессознательно. Так что в конечном счете ничего, пожалуй, и не видит. А надо, надо у "бездны стоящему" кой-чего увидеть! Да только сам - не увидит! Глаз стал не тот, мозг жирком затянуло, совесть на комфорт сменял. Стало быть, нужно человеку бездну эту показать, чтобы от нее же и отвратить! Чтобы сам он, очертя голову в нее не кинулся, да и все сущее с земли за собой не уволок. Вот только: что именно показать? Показать всего - никак нельзя. Даже и половины - нельзя! Краюшечку только можно! Эту "краюшечку" нашему военному и еще кой-кому и позволено было увидеть. Да вот беда! Во-первых, сам военный тот сильно грешен, во-вторых - дьявол не дает. Раньше-то по-другому было! Дьявол как раз человека и соблазнял всем сверхнормативным. Потусторонностью манил, запределом, всё обещал показать человеку! Иногда кой-чего и впрямь показывал. Потому-то все райские сады, нелепо раскрашенные, и удовольствия в садах этих - от дьявола, и всего этого нет. Верней - есть, но с земли как следует рассмотрено быть не может. Ведь все запредельное - не по ту сторону, внутри! Есть, есть внутренние пространства земли и неба. И от внешних отделены они - крепчайше! И сколько бы к "иным мирам" ракет ни запускали - запускают их в пространство внешнее! Толк от ракет, конечно, есть. Но толк слабенький. Американцы ангелов на Луне высматривали. Смешно! Не в тех, не в тех пространствах желто-пыльных ангелы обретаются!.. Вот вы, ученые, до строения атома, до ядра его и до прочих тонких вещей дошли. Но это - субстанции чисто материальные. А вот материю души, жизнь "духовных ядер" понять-исследовать пока вам нельзя. Потому как вся суть мира (не физика его, не химия, не космография) перекрещена с этим самым строением "духовных ядер". В них, живя жизнью земной, проникнуть невозможно! Они словно внутренние шары в одном неразъемном шаре. И если снаружи смотреть - то шары-миры эти бесконечно велики и множественны. А если смотреть изнутри - бесконечно малы, не обширней единичной души.

Монашек на миг смолк, загрустил как бы.

- Церковь православная никогда и не дозволяла, с одной стороны, о "бездне внутренних пространств" забывать, а с другой - в ложные видения впадать, наслаждения "потусторонние" созерцать. Не по своему хотенью, конечно, не позволяла. По велению свыше. Но сейчас настал час краешек "внутренней бездны" человецем показать. Да не тут-то было! Намертво вцепились стаи демонические! Не дают и "краюшечку" настоящей бездны узреть. Зато обманы и иллюзии - шатрами по всей земле, по всему небу раскинули! Никогда такого и не было. И от этого тяжко нам. Боимся: так до конца тысячелетия "прозрения близ бездны" и не произойдет. И тогда человек бесповоротно свернет на пути вечной смерти...

- Да разве ж вы... И церковь, и те, кто над ней, - не всемогущи? спросил Ушатый и подивился тому, что голос его звучит ровно, без обычных астматических подголосков и присвистов.

- Бог - всемогущ. Однако ж на земле не всюду установления Божьи. Есть и другие установления, другие "царства". Есть области, страны и территории навроде черных дыр. Там Бога нет. Один ваш ученый назвал их: геоаномальные зоны. Только не прибавил: есть отрицательные "геоаномалии", а есть и положительные.

- Это что же, и карта такая имеется? - мигом подобрался генерал. Разговор пошел о смежной с разработками фирмы тематике.

- Карты специальной, может, и нет, а вот зоны - совершенно определенно есть.

- Скажите, а Крым? Или... Заволжье... Они как?

- Ну что Крым! Крым вообще сюда не нужен. А вот Заволжье да и вся Волга - зона чуткая, зона положительная. И чего вам Крым дался! Вам бы, господин генерал, с Москвой разобраться! Вот случай, скажу я вам! Трудней не придумаешь! Зона - знак меняет! Бывает такое, но редко. Да и нужно на это столетия, лет эдак четыреста-пятьсот. А тут за какие-то сто лет - такие изменения! Впрочем, можно еще Москву-матушку назад к трепету и радости, к знаку положительному поворотить!.. Но отвлеклись мы. В таких-то черных дырах - и называть их настоящим именем не хочу, - в таких геоаномальных и нравственно падших зонах Господь временно не властен. Это как Содом и Гоморра. Невозможно изменить - нужно испепелить!

Поезд снова и в который раз уже заурчал, затрясся, задвигал расхлябанными поршеньками, железками.

- Здесь-то мы и подошли вплотную к тому, что будущее - существует. Потому как и будущее, и прошлое - это одно и то же, шар в шаре. Раз прошлое уже есть, есть уже и будущее. Существует оно и для нашего военного в двух, как говорилось, вариантах. То ли поможет он увидеть краешек бездны и остаток мытарств душе к этому назначенной, то ли будет такая бесценная возможность навсегда упущена. Тут я и просить никакого права не имею! Тут...

- Поможет, - твердо и не раздумывая сказал генерал. Всю разбитость последних дней как рукой сняло. Вновь проснулся в Ушатом военный, точно-безжалостно рассчитывающий операцию, грубо и ловко планирующий потери-приобретения, имитирующий на планах и картах жизнь и смерть, чтобы потом, на полях сражений, им не ужасаться.

- Не торопитесь, господин генерал. Риск велик. Все случиться может, не мне вам объяснять! Уничтожение хоть одной души - буря во Вселенной! Душа, душа - атом мира!