Призраки(Русская фантастическая проза второй половины XIX века) - Данилевский Григорий Петрович (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Спасшийся от русалок, даже видевший или слышавший их издали, навсегда остается безнаказанным. Так, иной приобретает привычку беспричинно и неудержимо хохотать, иной кривляется, точно развинченный, во время походки, гримасничает, у иного поражается то или другое чувство, преимущественно — слух. Замечательно при этом, что чем крепче натура жертвы, тем разительнее будут полученные органические повреждения, с которыми человек не может справиться во всю жизнь.
Кроме враждебных нападений, при которых беспощадно преследуются люди всех возрастов, от младенцев до стариков включительно, известны еще заигрыванья русалок, преимущественно тех, кои при земной жизни не знали людей, как, например, младенцы. Эти заигрыванья, менее враждебные и не столь опасные, больше всего приходятся на молодых мужчин, особенно парней, сношение с которыми не только ново, но и заманчиво для русалок. Тут русалка подхватывает какой-нибудь его предмет — одежду, обувь, рыболовный снаряд, и, готовясь затопить его, тем заставляет владельца бросаться без разбору за поимкою предмета, сама же незримо подталкивает предмет все дальше и дальше, в опасное место, куда, конечно, увлекает и хозяина. Если последний благополучно избежал опасности и спас похищенный русалкою предмет, этому предмету несдобровать: он обязательно или затеряется впоследствии, или будет скраден, испорчен. Много приходится терпеть от заигрываний русалок молодым рыболовам: строгивая лесы, снуры, русалки обманывают удильщиков фальшивым клевом; у остальных они выворачивают сети, набивают их тиною и травою, вырывают весла, шест или качают рыболовное судно, чтобы переворотить его вместе с рыбаком.
Как ни красна, по-видимому, жизнь русалок, у них есть много скорби, которой они не могут подавить развлечениями. Так, прежде всего, им с завистью приходится смотреть на свободу земных подруг своих — женщин, так же завидливо созерцать материнские ласки, которые многим были не только незнакомы, но имели отрицательный характер в отношении их. За тем, самоубийцам приходится томиться из-за минутного, быть может, необдуманного решения покончить жизнь, чтобы потом наложить на себя вечную неволю. Но что всего скорбнее, так это — подневольная связь с ненавистным водяником, в области которого они живут и которому подчинены с минуты вступления сюда. Не скорбь только, а наивысшая степень бессильной злобы должна обхватывать существо русалки, когда ей приходится видеть молодую, счастливую чету, разгуливающую по берегу обиталища русалок или катающуюся в лодке там же. Зато какой радостный возглас раздается иногда здесь при получении известия о гибели ненавистного водяника! Такой возглас, однако, есть последний радостный возглас, потому что вместе с гибелью водяника начинается и их собственная, если только русалки не успели удалиться из осушенного обиталища и переместиться в новое. Но тут легко может случиться, что из одной неволи они попадают в новую, быть может, более тягостную.
В редких обиталищах болотников, багников и оржавеников есть отдельные русалки, которым это имя придается разве в насмешку и которые, кроме женоподобного облика, не имеют ничего общего с симпатичными, ласковыми русалками. Эти русалки стары, с клюками в руках, отвратительно безобразны и грязны, применительно к цвету обиталища, злы и угрюмы не менее своих сожителей, с которыми, однако, они не имеют ровно никаких сношений, а часто и не знают друг друга.
Все нечистики этой категории есть настоящие люди, восприявшие свое бытие от людей же, живущие людскою жизнью. Но их существо и деятельность так далеко уклоняются от обычных людских, что их скорее приходится принимать за воплощенных бесов, чем за людей. По мере течения своей полудемонической жизни демоноподобники изменяются по возрастным стадиям — имеют красную пору жизни, зрелость, стареют, дряхлеют и умирают, причем в составе их почти равномерными деятелями бывают мужчины и женщины, — чего нет у остальных нечистиков. Под конец позорной на земле жизни демоноподобники приобретают даже типичные особенности нечистиков: так, у мужчин начинает отрастать на голове подобие рогов, у лиц обоего пола — короткие в надлежащих местах хвосты, ручные и ножные пальцы утончаются до пальцев хищника, изо рта резко выступают два-три удлиняющиеся зуба, тело утрачивает мягкие части и покрывается подобием шерсти.
Не приобретая сатанинства путем наследственности, по рождению, демоноподобники не передают его и преемникам: личная воля человека и личное искание дают ему сатанинство, от которого, однако, он уже не может отрешиться до конца жизни. Таким образом, приходится видеть, что дети демоноподобника правдивы, честны, безупречны в религиозном смысле, собственно потому, что по наследству не восприяли преступного положения родителя, а личная воля не позволила им идти по преступному пути.
Демоноподобников относительно немного, собственно, потому, что редкие из людей решаются принять тягостные условия сатанинства, все же страшатся скорбного конца его, и только наивысшее озлобление против людей, ненависть к добру да корыстные побуждения могут призвать к демоноподобничеству. Как появляются и чем кончают эти нечистики — видно будет из последующего.
Верными служителями бесов, исполнителями их воли и непоколебимыми врагами людей совершенно справедливо признаются ведьмаки и ведьмы, у которых удержался один лишь людской облик. Но и сей последний жалок, карикатурен, как жалок может быть извращенный вид человека: ведьмак и ведьма обязательно имеют кривизну, телесный порок в виде неуместной бородавки, пучка волос, лишнего или недостающего числа пальцев, двойного ряда зубов; они сутуловаты; мужчины не имеют растительности на губе и подбородке, женщины имеют усы и бороду; у тех и других отрастают из конечного позвонка хвосты длиною в добрую пядь.
Помимо сих разительных признаков, ведьмаки и ведьмы узнаются еще и по следующим особенностям: у них мутный, свирепый взгляд исподлобья, то упорный, сосредоточенный, то блуждающий, как у нечистиков, — небрежная прическа или таковой вовсе нет, морщинистый лоб, сросшиеся густые брови, свинцово-серое, неулыбающееся лицо или же дающее злую до передергивания улыбку, — медленный, гортанный, иногда и хриплый голос, неразговорчивость или неумолчное бурчанье, говор про себя, задумчивость, неосмысленная походка и многое другое. В заключение ведьмаки и ведьмы имеют неудержимое притяжение к водке и табаку; пьют и едят наиболее вычурное; одеваются смешанно, сочетая в уборе роскошь и убожество; спят и работают в розничную с людьми пору; безучастно относятся к соседним радостям и горю, не делятся и своими; перестают молиться Богу, ходить в церковь, отправлять христианские требы: избегают общественных сборищ и даже уединяются от собственной семьи.
Ведьмачество (оно же — ведьмарство) достается «самохотью», по личной воле человека; но оно может быть придано и «нахратью» — злоумышленно или же случайно, потому что существует особенная лихая година, в которую можно вызвать все худое, о чем бы ни помыслил человек; наконец, ведьмачество дается и в связи с иною профессией: мельник, лесник, кузнец, давний войт, коновал и другие легко могут становиться ведьмаками. Соответственно сему приобретается ведьмачество и женщинами.
Самохотные ведьмаки и ведьмы обыкновенно начинают с того, что носят тельный крест под пятою, расстаются с иконами и молитвою и начинают брать ведьмаческие уроки у приставленных к ним бесов. С первых же уроков они отрекаются от всего святого, от родителей и родни, обязуясь враждебно относиться ко всему, что не носит демонической окраски. Тогда уже доброволец ведьмачества делается злейшим губителем тела и души своей жертвы и с этой стороны опережает наставников, которые хлопочут существенным образом лишь о гибели души жертвы. В таком усердии ведьмаки и ведьмы напоминают прозелитов, обыкновенно злейших противников своих недавних единоверцев.
Истинное положение дела обязывает отметить, что мужчины менее восприимчивы к ведьмачеству, чем женщины, а потому и ведьмаков меньше, чем ведьм. Дальнейшее слово преимущественно о сих последних.
