Избранное - Григорьев Николай Федорович (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
пятьдесят седьмой.
Опять выровнялись поезда, опять нитка к нитке укладывается.
Только вот с тридцать пятым как же мне быть - с тем, который я на
запасный убрал? Ведь у меня точное задание: прогнать за дежурство
пятьдесят девять поездов по участку. А я один поезд выкинул... Вот
тут-то и задача! Выкинуть поезд с главной линии - не шутка. Самое
простое дело - выкинуть. А как обратно его между поездами втиснуть?
Как нитки на графике раздвинуть, чтобы этому застрявшему поезду путь
проложить?
Иной раз бывает: погорячишься. Кинешь поезд на запасный - а тут
валом накатятся поезда и запрут его на полдороге. Так и сдаешь
дежурство. Принял пятьдесят девять, сдал пятьдесят восемь. Это со мной
часто случалось, когда я новичком был.
А теперь не так. Сидишь на дежурстве, а в голове у тебя
математика. Соображаешь: есть ли расчет выкидывать поезд на запасный?
Не запрут ли его на запасном другие поезда? Будет ли щелка опять ему
на главную линию выскочить? И велик ли от этого барыш? В минутах
высчитываешь, много ли другие поезда выгадают, если я этот поезд с
линии сниму. И на рубли прикинешь - сколько же это он топлива сожжет
понапрасну, если я его без хода час-полтора продержу?
Нет уж, на запасный путь ставить - это самый крайний случай.
Опытный диспетчер вовремя машиниста подхлестнет: "Уходи, такой-этакий,
тридцать пятый, не путайся под ногами! Уходи, чтобы и духу твоего не
было!" Взглянешь минут через десять на график - ага, понял машинист
намек. Загнулась его кривая сразу вниз. Загнулась и уже выровнялась с
остальными поездами. Нитка к нитке ложатся опять пути поездов.
А бывает, что не подхлестнуть машиниста надо, а придержать.
Горячие машинисты больше всего марают график диспетчеру. Выйдет из
Ленинграда - и ну гнать, ну гнать! Думаешь, он еще на перегоне
где-нибудь, а он уже на станцию заскочил. Ловишь на станции - куда
там, он уже дальше на перегон удрал. Ну, прикажешь следующей станции
на запасный путь ему стрелку сделать. Он и влетит туда, как в ловушку.
Выдержишь, какое полагается, время и пускаешь его дальше по
расписанию. На графике линия у него, понятно, порченая получается -
коверкает тебе линию такой поезд.
Многое тут от машиниста зависит. Хороший машинист ногами
чувствует, как идет его поезд. У него уж не собьется со скорости
паровоз. А если начнет сдавать машина хоть на полминуты, машинисту
сразу ноги скажут. Рванет ручку регулятора - и уже выправил ход. Да
мало, что выправил, а еще поддал пару в цилиндры, чтобы минута времени
в запасе осталась. Настоящий машинист всегда минуту про запас держит.
Ему и на часы глядеть не нужно. Если не чувствуешь своей машины - и
часы тебя не выручат.
С хорошим машинистом приятно на паровозе проехаться. Особенно
если скорый паровоз - буква "С" - или "Элька" - буква "Л".
Видели вы "Эльку"? Да ее и по голосу сразу узнаешь. Не гудок -
оркестр. Восемьдесят километров в час, сто километров дает паровоз. В
топке - рев, голову высунешь в окно - не то что фуражку волосы,
кажется, с головы сорвет. А ход ровный, плавный, не рвет машина, не
кидает. Машинист нацедит себе стаканчик чаю, примостит его на котел, к
арматурному патрубку, - даже не расплещется чаек. Вот это ход!
Когда "Эльку" на график примешь - будто кто ножом полоснул по
сетке. Глядеть любо!
"Элька" не всякие поезда водит. Под какой-нибудь
товарно-пассажирский или хозяйственный ее не поставят. А случалось вам
на "Красной стреле" ездить? Вот то "Элька".
Со скорыми поездами дело иметь диспетчеру - одно удовольствие.
Эти не подведут. Даже если и задержится где-нибудь в пути скорый, за
один перегон свое время наверстает. И машины у скорых первоклассные, и
машинисты первого класса. А главное - чистая с ними работа. Каждая
станция семафор перед ними наготове держит. Полтора часа - и скорый в
Любани, к соседнему диспетчеру ушел.
А с другими поездами хлопот диспетчеру гораздо больше. Особенно с
товарными.
V
Товарные поезда мы ночью вываливаем на линию - к ночи на линии
попросторнее. И вываливаем мы их целыми пачками. Шестисотые номера -
одна пачка, семисотые - другая. Девятисотые номера - третья пачка. А в
каждом поезде до сотни вагонов. Чуть ли не с полкилометра каждый
поезд.
Не всякий паровоз такую штуку вытянет. А вот "Щука" - буква "Щ" -
вытягивает. "Щука" - это наш тяжеловоз. Кричит "Щука" басом. Такой
голос ей полагается по форме. А с виду это не очень крупный паровоз. И
ходит не шибко - до "Эльки" ему далеко. Колеса у "Щуки", как зубы -
мелкие, цепкие. "Элька" - та размашистым колесом берет. Повернет
колесо - и сразу ушла вперед на полдесятка метров. А "Щука" не
торопится, тяжело налегает колесом на рельсы и зато вон какую махину
вытягивает.
Ползут товарные, кряхтят, протащатся пять-шесть перегонов и
станут. Воды им надо подплеснуть в тендер, пар поднять до полного
давления. И пока стоит товарный на станции, у диспетчера на графике
целая ступенька вырастает. Чем больше минут простой, тем шире
ступенька. Посмотришь после дежурства на график, а товарные поезда
двадцать лестниц тебе начертили.
Хуже нет, если заминка на перегоне случится, когда товарные один
другому в затылок идут. Начнут тормозить, останавливаться где попало -
пропадешь тут с ним. Станет какой-нибудь семисотый номер - тысяча тонн
на колесах, - его потом с места не сдвинуть. Особенно зимою, в мороз.
Чуть снежок припорошит ему колеса - смотришь, он уже к рельсам
примерз. Поди отдирай его. Давай ему рабочих с лопатами, гони с
соседней станции толкача.
Ничего не скажешь, хлопотливое дело товарные поезда по графику
водить. Хлопотливое, а нужное. Без товарного поезда ни хлеба в города
не доставишь, ни кирпича на новостройки, ни трактора в колхоз. Да и
пассажирские поезда без товарных ходить бы не могли. Ведь уголь-то для
буквы "С" и нефть для "Эльки" кто подвозит? Товарные.
Товарные поезда у настоящего диспетчера первое место занимать
должны.
VI
Выходят все эти шестисотые, семисотые, девятисотые номера на
линию ночью - с Сортировочной станции.
Когда едете поездом из Ленинграда, вы можете сами увидеть
Сортировочную. Она тянется пять-шесть километров. Такая станция есть
не только в Ленинграде, но и на каждом большом железнодорожном узле.
Пассажирские поезда на Сортировочной не останавливаются. Ни
вокзала там не увидите, ни перронов - одно чистое поле. И в поле -
рельсы. Словно плугом обходили поле да в каждую борозду рельсы клали -
столько их там. И на всех рельсах стоят вагоны: сверху на крыши
посмотреть - целый город.
Сортировочную станцию проще всего сравнить с мешком. С утра до
вечера, с вечера до утра набивают ее гружеными вагонами. От каждого
завода на Сортировочную проложены пути. Нагрузят на заводском дворе
вагоны, навесят, как полагается, пломбы - и пошел вагон на
Сортировочную.
А водят вагоны с заводских дворов на Сортировочную и обратно
особые паровозы - "Овечки". Называются "Овечками" они потому, что у
них буквы "Ов" на тендере. Ну уж крикливее паровоза нету! Прямо скажу:
пронзительный голос у "Овечки"! Соберутся они на Сортировочной - и
