Том 4. Творимая легенда - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Хриплый голос Терезиты позвал королеву Ортруду. Ортруда бросилась назад, в комнаты, Терезита кое-как закрыла за нею дверь. Поспешно что-то надевала на Ортруду и вела ее куда-то.
Была робкая надежда спастись где-нибудь за толщею стен. Напрасная надежда!
Стекла окон треснули. В окна ползли пепел и дым, серые, косматые, липкие чудовища. Хватали за горло, душили.
Кровавый, багровый туман клубился вокруг Ортруды. Кровь, отравленная угаром, тяжело стучала в жилах ее шеи. Глаза королевы Ортруды, налитые кровью, видели все вокруг в багровом тумане. В ушах тяжелые, мягкие бухали шумы. Грудь, задыхаясь, не успевала дышать. Руки судорожно хватали дымный воздух. Речь Ортруды стала хриплым шепотом.
В одной из комнат королева Ортруда встретила губернатора. Он был бледен и шел шатаясь — искал королев. На нем была серая, может быть, от пепла, домашняя куртка. Королева Ортруда сказала ему:
— Уберите эту мебель!
— Ваше величество! — бормотал губернатор. — Куда же убрать! — И не знал, что сказать еще. Тихо сказала королева Ортруда:
— Мне душно!
Быстро слезы текли по ее щекам. Жалкий лепет срывался с ее губ. Руки судорожно комкали и рвали на груди тонкую ткань. Королева Ортруда пошатнулась. Она уже почти задохлась. Губернатор и Терезита поддержали ее. Но припадок удушья прошел. Беззвучны были ее рыдания.
— Я умираю, — тихо шептала она. — Умираю. Оставьте меня. Спасайтесь.
Губернатор взял ее под руку и вел куда-то вниз. Комната с грузными сводами, без окон, словно в подвале, озарилась красноватым светом электрических лампочек. На столе под зеркалом стояли зажженные свечи. Пол комнаты был сложен из больших, уже неровных от времени плит.
Губернатор говорил королеве Ортруде:
— Прилягте на диван, ваше величество.
Королева Ортруда прошептала:
— Вот, я уже умираю!
Изнемогая, она легла на диван. Вокруг темнело. Электрические лампы погасли. Только свечи тускло освещали комнату.
Губернатор сидел в кресле неподвижно. Дыхание его было тяжело и шумно. Вдруг голова его низко склонилась. Он умер.
«Вот сейчас умру и я», — думала королева Ортруда.
На полу близ ног королевы Ортруды сидела Терезита. В полузабытьи слабо мечась, бормотала она несвязные слова и сильными пальцами теребила и рвала на высокой, тяжело дышащей груди складки одежды.
Маргарита Камаи легла на королеву Ортруду, зияя в ее глаза своею кровавою раною. Маргарита сжимала грудь Ортруды своею тяжелою, словно каменною грудью, и сжимала горло Ортруды темною, дымною рукою, глядела в ее глаза дымными глазами, и шептала:
— Умрешь и ты.
И вдруг исчезла, рассыпавшись ярким калейдоскопом красок.
Королева Ортруда вскочила в ужасе и сделала шага три вперед, мимо сидевшего неподвижно в кресле мертвого старика. Колени ее подогнулись. Она медленно свалилась на пол, роняя распущенные косы, и приникла щекою к плитам пола. Резкая судорога сотрясла все тело королевы Ортруды и опрокинула ее на спину.
Лицо королевы Ортруды восковело. Нижняя челюсть отпала и опять сомкнулась с резким стуком зубов. Это повторилось несколько раз, все слабее с каждым разом. И словно застыла, — погибла королева Ортруда. Глаза ее остались открытыми и стекленели.
В это время вошла откуда-то королева Клара. В полутьме она опустилась на пол, вгляделась в лицо лежащей и закричала хрипло:
— Ортруда! Ортруда!
Не отвечала мертвая королева Ортруда. Королева Клара в отчаянии билась над холодеющим телом дочери.
Словно разбуженная криком королевы Клары, Терезита вскочила на ноги. Задыхаясь от дыма, чувствуя приближение смерти, в слепом ужасе бросилась она бежать куда-то. На пороге она упала и умерла.
Теперь уже никого не было около королев.
Чувствуя приближение смерти, молилась отчаянными словами королева Клара. Она кричала в тоске и в ужасе:
— Возьми и меня, проклятая смерть!
Закутанные горьким дымом, были хриплы вопли королевы Клары. Она задыхалась. Теряя сознание, она тяжело упала на пол, рядом с трупом королевы Ортруды.
Тусклый свет свеч под дымом тлел, еле видный. Погасли и свечи.
Королева Клара умирала. Она хрипела тяжело и шумно. Уже ничего не сознавала. Повернулась на спину. Вытянулась. Стукнулась головою о камни пола. Лицо ее стало как воск.
Налет пепла на лицах королев увеличивался и стал как две серые маски.
Так, оставленные всеми, среди задохшихся верных, умерли обе королевы. Неподвижно лежали они обе. Дым все тяжелее сгущался вокруг них. Пепел легко осыпался на их распростертые, полуобнаженные тела. Медленно заносило их пеплом.
Замолкли последние голоса людей, и мрачное в грохоте обвалов молчание пришло и стало в королевском доме над поверженными трупами королев. В соседних покоях обваливались потолки. Но там, где лежали обе королевы, — странная прихоть случая! — все осталось цело.
Тяжкое грохотание было во дворце и окрест. Но некому было его слушать. Молчание царило в грохотах и в стихийном яростном вое.
Все, оставшиеся в городе, умерли. И уже не слышно, было людских голосов. Мертвый город томился мертвым сном.
Те, кто успел выбраться из города, бежали к морскому берегу. Отчаяние и ужас вопили в их толпах. Многие из беглецов гибли по дороге, задохшись от дыма, отравленные тяжелым воздухом или убитые камнями. Но не спаслись и те, которым удалось добраться до порта.
Почти одновременно с началом извержения вулкана произошло несколько подземных толчков о дно морское, — первый минуты через две после начала извержения и еще три или четыре с промежутками от одной минуты до двух. С каждым толчком громадная волна плескалась на берег, сокрушая пристани и легкие постройки для товаров. Бушующие волны с неистовым ревом прядали одна за другою на берег.
Вид моря с дороги из города в порт был ужасен. Безветренные страшны были волны. Ничем не гонимые, яростно бились они о прибрежные скалы. Яростный рев прибоя заглушал порою свирепые грохоты вулкана.
Неосторожно приблизившиеся к острову корабли разбивались и тонули. В этом ужасном крушении погибло много матросов, любопытных туристов и смелых газетных сотрудников, посланных жадными до сенсаций редакциями. Несчастным так и не удалось познакомить свою публику с подробностями этой редкой, удивительной картины.
Громадные волны внезапно метались навстречу бежавшим из города. Слабые тонули, сильные пытались плыть и погибали также.
Никто из бывших в Драгонере в это утро не нашел себе спасения.
Глава семьдесят третья
В Пальме был слышен издалека гул катастрофы. Море волновалось, и небо над Пальмою было пепельно-багровое. Возникшие неведомо откуда в Пальме носились смутные слухи о гибели города Драгонеры. Все настойчивее говорили о том, что обе королевы погибли.
Тревога в Пальме росла. На улицах собирались взволнованные, шумные толпы. Перед министерством внутренних дел, где жил Виктор Лорена, и перед морским министерством происходили враждебные демонстрации. Веяли красные и черные флаги. Слышались яростные речи внезапно возникших ораторов, перемежаемые диким воем и ревом беснующейся толпы. В окна величественных зданий летели камни. Звон разбитого стекла покрывался ликующим хохотом растрепанных баб и девчонок и свистом полуголых мальчишек.
К вечеру слух о смерти королев усилился. Точных сведений не было. Это доводило толпу до бешенства. Говорили, что министерство знает истину, но скрывает ее от народа. Уличные ораторы приглашали толпу вздернуть министров на фонарь. Пришлось на помощь полиции призвать войска. Несколько батальонов пехоты стояли под ружьем во дворах министерских зданий.
Но министерство еще ничего не знало: телеграф с Драгонерою не работал.
Наконец в Пальму пришло известие о катастрофе. Телеграммы из Кабреры известили о том, что город Драгонера разрушен при извержении вулкана, что там много убитых и что происшедшим одновременно моретрясением около Драгонеры потоплено много кораблей. О судьбе королев не было ни слова.
